Забег на невидимые дистанции. Том 1 - Марьяна Куприянова
– А сейчас будь хорошей девочкой, слезай с машины и отправляйся на уроки. Я предупрежу ночных патрульных, чтобы не теряли бдительность.
Девочка послушно спрыгнула с капота и враждебно наблюдала, как Клиффорд садится за руль и невозмутимо заводит двигатель. Его уверенность в себе не просто ошеломляла, а сбивала с ног, как ударная волна.
– Постарайся больше не попадаться мне на глаза, – посоветовал он и сдал назад, не глядя в ее сторону.
– Приложу к этому все усилия, – твердо ответила Нина, сжимая кулаки.
Выезжая с территории школы, Ларс понимал, что просит противоположного собственным желаниям. Да, черт возьми, ему хочется, чтобы она попалась ему на глаза еще раз! Потому что его влечет к ней циклопическим магнитом, и неясно, как его отключить.
К счастью, Ларс неплохо разбирался в людях. Можно было с уверенностью сказать, что девчонка из вредности сделает все наоборот. Теперь они начнут пересекаться чаще, это лишь вопрос времени. Уверенность в этом вызывала улыбку, впрыскивая в мозг непривычную эйфорию.
Episode 7
Нина позвонила в девять вечера и сообщила, что им нужен фреон.
Выполнявший скучное домашнее задание по математике Отто искренне заинтересовался и не стал задавать вопросов. В конце концов, дело было не в том, зачем он им потребовался, а в предлоге спонтанно выбраться из дома. Применение всегда найдется постфактум. Например, можно сделать корзинку для пикника с функцией охлаждения.
Они принялись думать, где раздобыть фреон, и придумали. Место пришло на ум одно и то же, потому что никакое другое прийти просто не могло.
Фреон требовался не прямо сейчас, а в обозримом будущем, и надо было еще подумать, как его слить. С газами они раньше не работали, а у Видара просто так не спросишь, сразу догадается и занервничает, начнет задавать вопросы. Но пойти и поискать подходящий холодильник с уцелевшим компрессором можно хоть сейчас. Как всегда, они прихватили по фонарику, раскладному ножику, перцовому баллончику и бутылке воды.
Было принято стратегическое решение вернуться домой до полуночи во что бы то ни стало. Правду – отрицать. По пути они выдумали одинаковые легенды, чтобы в случае чего пройти очную ставку без ошибок. Если оба ребенка твердят одно и то же вплоть до подробностей, им обычно верят. Нина и Отто пользовались этим.
Через небольшой промежуток времени, спасибо навыкам беззвучного побега из дома, они достигли пункта назначения, не встретив по пути прохожих и умело избегая редких машин. Хорошо, что Мидлбери такой маленький. Добраться до пригорода не составляет труда, особенно на велосипеде. Транспорт они оставили снаружи, опасаясь проколоть шины о гвозди или битое стекло, которых впереди в изобилии.
Самый логичный способ достать фреон – найти выброшенный холодильник, разжать клапан компрессора, который находится внизу сзади, и слить газ в тару с изоляционным переходником, чтобы он не рассеялся по воздуху. Такое устройство нужно еще собрать. А пока что они нуждались в разведке. Холодильник отсюда точно никто не стащит. Но они хотя бы будут знать, что он дожидается их здесь, куда привозят и оставляют сломанную бытовую технику, прессованные автомобили и прочие ненужные вещи не только из Мидлбери, но и из соседних по северной границе Уотербери, Вудбери и Уотертауна.
Средоточие отходов технологического прогресса, за которые никто не хотел нести ответственности, в отличие от достижений.
Две сутулые фигурки крались в густой синей темноте между высокими, в три человеческих роста, грудами преимущественно железного хлама. Они напоминали веками спящих представителей неземной фауны. Бугристые экземпляры явно небелковой формы жизни неровным архипелагом тянулись отсюда на пару миль к северо-востоку, щетинясь трубами, остовами и антеннами. Образуя венозную сеть, их опутывали разной толщины провода с оторванными вилками и мотки кабелей, непонятные шланги из дубового гофрированного материала, тонкие резиновые прокладки-капилляры. Ребрами вывернутые наружу пластиково-металлические хребты отражали слабые пучки фотонов далеких фонарей от шоссе, ведущего сюда. Но этого было недостаточно.
Нина и Отто направляли собственные потоки света ручными фонариками, без которых в ночные вылазки не ходили. Местами их лучи, проникая сквозь хаотичные кучи деформированной пластмассы и коррозийного железа, выхватывали первую траву, сухие прошлогодние кустарники, цветные упаковки.
Было тихо, даже мертво. Как и должно быть в таких местах. Даже ветер не дул. Воздух стоял холодный, глухой, весь какой-то удушливо спертый и старый, как в библиотеке. Изо рта шел пар, кончик носа замерз так же быстро, как подушечки пальцев.
Сухая земля и мусор, словно корочки меренговых рулетов, шуршали под подошвами туго шнурованных кроссовок. Подростки вслушивались в звуки своих шагов и пытались засечь что-нибудь помимо них, держа большой палец на кнопке. Вовремя выключить фонарик означало не раскрыть свое местоположение.
Блестели напряженно высматривающие глаза, устремляя немигающий взор по направлению света. Лучи рассекали тьму, словно вязкую битумную взвесь, и та неохотно расступалась, предлагая глазу сверкающие богатства, которые в себе таила.
Нина и Отто без труда продвинулись вглубь кладбища мертвой техники. Девочка с опозданием подумала, что холмы вокруг напоминают огромные могилы, а с высоты, наверное, вообще не отличить. Ей вспомнились увечные роботы из того фильма про восстание искусственного интеллекта, роботы, выброшенные хозяевами из-за мелких неисправностей и ненужным хламом прячущиеся в контейнерах на дне пересохшего озера Солт-Лейк-Сити от своих более модернизированных собратьев.
Через несколько минут стало очевидно, что кроме них здесь никого нет. Кроме, может быть, крыс размером с кошку, о которых в школе рассказывали. Тем не менее стало поспокойнее. Встретить человека в таком месте всегда гораздо страшнее, чем животное. Друзья заметно расслабились.
– Я же говорила, нет тут никакого сторожа. Байки все это. Как может один человек охранять такую территорию?
– Видимо, кто-то хочет, чтобы сюда перестали шастать, – кивнул Отто, зная, что Нина его кивок не увидит, но обязательно почувствует.
Привычки, жесты и интонации друг друга они выучили наизусть и могли бы похвастаться завидным уровнем взаимопонимания. Когда можно не только общаться без слов, но и знать, что в определенный промежуток времени ваши мысли сойдутся в одной точке (Нина и Отто частенько ловили себя на том, что думают об одном и том же). Когда споришь, но не ругаешься, потому что не видишь в этом смысла.
Поссориться с самим собой невозможно. Точно так же невозможно поссориться с человеком, которого знаешь, как себя.
Нина различала, с каким прищуром Отто смотрит, если злится, с каким – если заинтересован чем-то, или если не понимает, о чем речь, или пытается подловить кого-то на обмане. Все эти разновидности взглядов,
