Портрет в коричневых тонах - Исабель Альенде
Молодой дель Валье теребил в руках письмо своего деда Августина на протяжении всего пути от Вальпараисо до Панамы, одновременно отчаиваясь и не осмеливаясь его вскрыть, потому что в своё время ему вдолбили силой, что, мол, ни один дворянин не должен совать нос в чужие дела. Но, наконец, любопытство пересилило чувство собственного достоинства (ведь речь шла о его собственной судьбе, - так, по крайней мере, рассуждал молодой человек), после чего аккуратно поддел печать ножом для бритья, а затем подержал конверт над паром от чайника, и только тогда открыл его, причём крайне осторожно. Таким способом удалось выяснить, что планы деда заключались в отправке юноши в военную американскую школу. Да, жаль, конечно, - добавил дед, что Чили не ведёт войну с какой-нибудь соседней страной, благодаря чему внук стал бы настоящим военным человеком с ружьём наперевес, как, впрочем, и полагалось. Северо выкинул это письмо в море и, используя точные выражения деда, написал несколько другое, затем поместил его в тот же самый конверт и вылил растопленную смолу на слегка подпорченную марку.
В Сан-Франциско тётя Паулина ждала родного племянника на пристани в сопровождении двух лакеев и Вильямса, своего помпезного мажордома. Женщина была при параде, в своей нелепой шляпке с множеством развевающихся на ветру газовых шарфов, что, казалось, быстро подняли бы её ввысь, не будь та столь тяжёлой. Паулина громко рассмеялась, когда увидела племянника спускавшимся по трапу со статуей Христа на руках и немного погодя уже прижимала родственника к своей груди настоящего сопрано, отчего юноша чуть не задохнулся в мягкой горе её плоти, источавшей стойкий аромат гардений.
- Первым делом надо будет куда-то деть это безобразие, - сказал молодой человек, указывая на Христа.
– А также придётся купить тебе одежду; ведь в этих краях подобную дрянь никто уже не носит, - не замедлила добавить тётушка.
- Этот костюм достался мне ещё от отца, - объявил несколько униженный Северо.
- Что ж, заметно, в нём ты так похож на могильщика, - отметила Паулина и чуть было не упомянула, что смерть его отца, на самом-то деле, и не такая уж великая потеря. – Прости меня, Северо, я не хотела тебя обидеть. Твой отец был моим любимым братом, единственным членом семьи, с которым можно было нормально поговорить.
- Мне подогнали по фигуре несколько его костюмов, чтобы те не пропали, - объяснил Северо прерывистым голосом.
- Мы с тобой плохо начинаем нашу встречу. Ты можешь простить меня?
- Хорошо, тётя.
При первой же представившейся возможности молодой человек передал ей ложное письмо деда Августина. Женщина взглянула на него крайне невнимательно.
- И что же говорилось в другом письме? – как бы невзначай спросила она.
Ощущая свои горящие уши, Северо пытался отрицать то, что было сделано, однако ж, она не дала племяннику и минуты времени, чтобы запутаться в ещё невысказанной лжи.
- Я бы сделала то же самое, племянничек. Я просто хочу знать, что именно говорилось в письме моего отца. Ведь таким способом я всего лишь сумею ответить ему как полагается и отнюдь не собираюсь обращать на это внимания.
- Там говорилось, что он отправит меня в военную школу или же на войну, если таковая имеет место в этих краях.
- Ты поздно приехал, я уже его получила. Хотя теперь они там истребляют индейцев, в случае если тебе это интересно. Последние же защищаются вовсе не плохо; обрати внимание, что практически на днях был убит генерал Кастер и более двухсот солдат 7-го кавалерийского полка в штате Вайоминг. О каких-либо других событиях история умалчивает. Сообщается лишь следующее: некий индеец по имени Дождь, омывающий лицо, - ты только посмотри, какое поэтичное имя, - так вот, он поклялся отомстить за брата генерала Кастера и что в упоминаемой битве вырвал у последнего сердце, которое и сожрал целиком. И ты всё ещё горишь желанием стать солдатом? – посмеялась сквозь зубы Паулина дель Валье.
- Да я никогда и не хотел быть военным, это всё идеи деда Августина.
- В письме, что ты так мастерски подделал, он говорит, что ты хочешь быть адвокатом, и как я вижу, совет, который сама же тебе дала ещё годы назад, всё-таки не пропал даром. Вот это мне нравится, сынок. Американские законы не похожи на чилийские, хотя как раз это-то ещё ничего. Ты будешь адвокатом. В Калифорнии ты поступишь в качестве начинающего в лучшую адвокатскую контору – так, глядишь, чему-нибудь да послужат мои связи, - уверила Паулина молодого человека.
- И вместе с вами буду в долгах всю свою оставшуюся жизнь, тётя, - сказал, впечатлившись таким сообщением, Северо.
- Разумеется. Надеюсь, ты ничего не забудешь. Знаешь, впереди долгая жизнь, и ещё неизвестно, когда я окажусь перед необходимостью попросить тебя об одолжении.
- Рассчитывайте на меня, тётя.
На следующий день Паулина дель Валье появилась в компании Северо в конторе своих адвокатов, тех самых, что служили ей вот уже более двадцати пяти лет, зарабатывая при этом непомерные комиссионные. Тогда женщина, без обиняков, объявила всем, что, уже начиная со следующего понедельника, надеется увидеть своего племянника работающим вместе с ними и таким способом постигающим необходимые для этой должности знания. Люди просто не могли отказать. Тётя поселила молодого человека у себя дома, в залитой солнцем и расположенной на втором этаже комнате. А ещё купила ему добротную лошадь, положила месячный оклад, наняла профессора по английскому языку и перешла к представлению племянника окружающему обществу, потому что, по её мнению, не было лучшего капитала, нежели полезные и выгодные связи.
-
