Сын Пролётной Утки - Валерий Дмитриевич Поволяев

Валерий Поволяев

Сын Пролётной Утки

© Поволяев В.Д., 2024

© ООО «Издательство «Вече», 2024

* * *

Валерий Дмитриевич Поволяев – известный российский писатель, автор более ста книг. Его произведения переведены на английский, французский, немецкий, арабский, датский и другие языки. По мотивам повестей «Тихая застава», «Место под солнцем», «Таежный моряк» сняты одноименные фильмы. Лауреат премии Ленинского комсомола, Всероссийской премии «Золотой венец Победы», литературной премии им. К. Симонова, А. Фадеева, Б. Полевого, Н. Кузнецова, Г. Жукова и многих других. Награжден орденами Дружбы, Трудового Красного Знамени, Дружбы народов, Красной Звезды, орденом Почета.

Сибиряки в «Сибириаде»

Красивое слово было рождено в издательстве «Вече» – «Сибириада». Вслед за запоминающимся словом этим родилась популярная книжная серия, в которой было напечатано много чего интересного: романы, повести, рассказы, литературные исследования человека, обладающего сибирским характером.

Причем мне кажется, что сибиряк, как личность, остается сибиряком всегда, везде, где бы он ни находился, где бы, в какой географической точке ни происходили описываемые события, «привязка по глобусу» не имеет никакого значения. Ведь сибиряк – он и в Краснодарском крае сибиряк, и в Белоруссии с Украиной, и в Турции на отдыхе, и в Сирии, где не так давно был даден крепкий бой террористам, и где-нибудь в Арктике, на обледенелом пограничном островке. Сибиряк интересен везде, всюду, где бы он ни пребывал, везде и всегда.

Автор этой книги Валерий Поволяев довольно подробно исследует характер, о котором идет речь, сам написал для «Сибириады» немало. И вот – его новая книга.

Она состоит из вещей необъемных вроде бы, но в работе трудных – из рассказов. Рассказы всегда считались жанром капризным, непростым в обточке, иногда требующим много времени. Чтобы получилось то, что надо, требовалось набить на пальцах мозоли. Сибиряки в книге – и прямые герои повествования (в большинстве рассказов) и герои косвенные, в действии участия вроде бы не принимающие, но способные создавать психологическую обстановку, нужную автору. Чем автор, собственно, и пользуется.

Не все герои книги, – а их много, – помечены знаком плюс, есть и такие, что несут в себе отрицательный заряд. Причем как человек, свою жизнь связавший с правоохранительной системой страны, знающий не только светлые стороны нашей действительности, но и стороны теневые, хочу отметить, что автор поступает правильно, показывая героев самых разных, во всей их многоплановости… Недаром в книге есть раздел «Новые русские» (назвать раздел «Новые сибиряки» рука у автора не поднялась).

Теперь об авторе, о прозаике Валерии Поволяеве. По происхождению он – сибиряк, точнее – родился на Дальнем Востоке, раньше считавшемся Восточной Сибирью, жил в Свободном – городке на Зее, в Сковородино – узловой станции на железной дороге, ведущей в Хабаровск, в Красноярском крае – на станции Сорокино, потом в Минусинске. Затем перебрался на запад, в нынешнюю Липецкую область, через некоторое время – в Москву. Но везде оставался и продолжает оставаться сибиряком.

Я, как и автор этой книги, – тоже сибиряк. Родился на Байкале, учился и работал в Свердловске, через несколько лет был переведен на работу в Москву, где ныне живу и тружусь. Но в Сибири бываю часто, у меня много учеников и в Улан-Удэ и в Екатеринбурге, поэтому я едва ли не четвертую часть своего времени провожу там… В общем, героев, населяющих эту книгу, я знаю хорошо, вижу их часто – и одних, и других, и третьих.

Словом, «Сибириада» – это мое, как и для многих других читателей, очень близкое, родное, если хотите, и будет родным, близким всегда. Как и всякий сибиряк, он тоже всегда будет земляком моим, желанным в общении человеком, где бы я его ни встретил…

Юрий СКУРАТОВ,

доктор юридических наук, профессор,

действительный государственный советник юстиции

На фоне синих сопок

Срочный вызов во Владивосток

Силантьев считал, что у него крепкое сердце – столько оно вынесло, столько выдюжило – рвалось-надрывалось, насаживалось на штык, его пытались достать у Силантьева из груди и швырнуть в угли, чтобы запечь, но ничего: сердце все выдержало, работало без перебоев в разную пору – и когда они оставались без еды в занесенном снегом устье безымянной речки и до того докуковались, что уже варили в котелках сосновую мездру, ею, да еще бульоном из коры и питались, и когда ему объявили о втором сроке – ни за что ни про что, и когда он узнал, что оставшаяся на воле жена умерла в полном одиночестве: друзья отвернулись от бывшего капитана первого ранга Вячеслава Силантьева, ставшего врагом народа, родственники – худший вид друзей – тоже поспешили отречься, деньги кончились, хвори и одиночество допекли жену окончательно, и красивая, заставляющая восхищенно обмирать весь флотский Владивосток Вера Сергеевна Силантьева рано ушла из жизни. Силантьеву тоже надо было уйти, но он не мог наложить на себя руки и ночами молил свое сердце, чтобы оно заглохло, остановилось, чтобы горючка кончилась и все питательные проводы оказались перекрытыми, заткнутыми затычками, чопами, пробками, мусором, в конце концов, который способен забить все на свете, но сердце не вняло мольбе хозяина, ослабший организм сопротивлялся и все, что выпало на долю Силантьева, одолел.

Когда было трудно, Силантьев хватал ртом жидкий северный воздух, обжигал им губы так, что они облезали до мяса, сочились красной сукровицей, до одурения глотал комаров и мошку – наелся насекомых на всю оставшуюся жизнь, держался за грудь, за живот свой, боясь, что потеряет какую-нибудь внутреннюю «деталь» – и верно, потери были. Дырка в желудке, проеденная язвой – надо полагать, не одна, рвань и глисты в кишках, протертая до крови двенадцатиперстная, сиплые легкие, хотя легкими он славился на флоте, когда проходили медицинскую комиссию, с такой силой рвал прибор, что вот-вот чуть не опрокидывался, а лица врачей делались изумленными и нехорошо бледнели – этот молодой кап – один мог испортить дорогостоящую аппаратуру, – обмороженные уши, обмороженные пальцы, оттяпанный топором мизинец на правой ноге… Все минусы, минусы, минусы – минусов столько, что всех не сочтешь.

А плюсы? Плюсов только один: отсидевшего с тридцать девятого по пятьдесят четвертый год Вячеслава Игнатьевича Силантьева выпустили на волю, пожали руку и извинились: ни за что, мол, ты, капитан первого ранга, сидел. Но дальше Магадана