Сущность - Фрэнк де Фелитта
Шнайдерман сердито посмотрел на доктора Вебера и потом сказал:
– Вы прекратите это? Прямо сейчас?
– Нет. У них есть право…
Шнайдерман повернулся на каблуках и направился к лестнице.
– Гэри! – позвал доктор Вебер.
Затем взбежал по лестнице.
– Я предупреждаю, Шнайдерман!
Доктор Вебер мельком увидел, как Шнайдерман спускается по лестнице. Ему показалось, будто он проваливается в яму. Он и не подозревал, как сильно привязался к этому ординатору. Через мгновение он прошел в конец вестибюля и выглянул в окно. Ночью огни кампуса загорались в самых неожиданных местах: на стоянках для велосипедов, на автостоянке, на футбольном поле. Как много лет пролетело в огромном, постоянно расширяющемся комплексе людей и идей. Как мучительны были все эти жертвы, споры и жизни.
Доктор Вебер был сбит с толку. До сих пор он никогда не сомневался в ценности этого института. Шнайдерман пронзил его взглядом, показав результат тридцати лет чрезмерной защищенности, увлеченности учебой и борьбой, изоляции от мира.
Доктор Вебер отвернулся от окна. Ему оставалось лишь вернуться, наблюдать за экспериментом до конца и убедиться, что не случится ничего похуже, а затем отправить Карлотту обратно на терапию. «Пожалуй, не к Шнайдерману», – подумал он. Но эта мысль причиняла слишком сильную боль, чтобы продолжать о ней думать. Когда доктор Вебер вернулся в смотровую, Крафт шептал:
– Посмотрите на ее лицо. Там колебания света.
– Это просто нарушения в передаче.
– Нет, смотрите! Они только в этой области изображения, словно что-то находится вне зоны камеры.
Механ внимательнее вгляделся в запись комнаты. Карлотта сидела почти в полной темноте, свет падал на нее сверху, то усиливаясь, то ослабевая, отражаясь от ее гладких черных волос.
– А вы не можете повернуть камеры? – спросил доктор Балчински.
– Нет, – ответил Крафт, – у них фиксированный угол обзора.
Карлотта попятилась, прижавшись спиной к стене спальни. Она смотрела куда-то за пределы видимости камеры, за дверцы шкафа. Тепловизионный сканер показал, что в этом месте на 13,6 градуса холоднее, чем в помещении.
– Если бы она только заманила его в зону замораживания гелия, – прошептал Крафт.
Карлотта закричала.
Раздался треск, и игла ударилась о крючок. Микрофоны отключились. Крафт нажал кнопку, и связь снова заработала.
– Они поймают тебя! Они тебя убьют!
– Сейчас она точно его предупреждает, – сказал Крафт.
– А если точнее, – сказал доктор Вебер у дверей, – у нее начинается психотическая галлюцинация.
– Ничего подобного, – запротестовала доктор Кули.
– Но ты ничего не видишь, Элизабет. Только пустую комнату.
– Над ее головой были вспышки, – настаивал Крафт.
– Это могло быть что угодно: рассеянный свет, открывающаяся дверь…
– Свет был направлен вниз, сверху – так же, как в ее доме.
Доктор Вебер замолк. Осознал, что у него не хватает смелости потребовать открыть дверь и увести Карлотту. Он не понимал, как этот эксперимент мог подавить его волю. Он зачарованно смотрел на экраны.
В коридоре Шнайдерман быстро подошел к дежурному столу.
– Извините, – сказал студент. – Проход только для уполномоченного персонала.
– Он уполномочен университетом, – послышался в ответ грубый голос.
Декан Осборн выступил из-за спины Шнайдермана, его челюсть тряслась от гнева.
– Я мистер Осборн, декан аспирантуры, – произнес он медленно, но отчетливо. – Хочу осмотреть ваши помещения.
– Да, сэр, – сглотнул студент. – Сюда, сэр.
Они вошли в иссиня-черный коридор. Осборн скорчил гримасу.
– Черт, что это за вонь? – пробормотал он.
– Какая? – не понял Шнайдерман.
– Пахнет протухшим мясом.
В комнате наблюдения пахло потом и сигаретным дымом. Осборн прочистил горло.
– Полагаю, пришло время, – заявил он, – завершить эксперимент.
Доктор Кули резко обернулась и увидела их со Шнайдерманом в дверях.
– Не поддавайся давлению, Фрэнк, – сказала она. – Совет…
– К черту совет, Элизабет, – ответил Осборн. – Этот молодой человек говорит, что вы мучаете женщину.
– Бред! Посмотри сам!
– Я и смотрю – она ужасно выглядит.
Крафт вскочил со своего места с графиками и заметками в руках.
– Дифракционные картины, генерируемые лазером, – взволнованно заговорил он, – они меняются! Там присутствуют дополнительные волны чрезвычайно низкой частоты.
– Эксперимент окончен, молодой человек, – авторитетно заявил Осборн. – Выключайте аппараты и уходите.
– Но он у нас в руках! Эти графики, они все доказывают. Низкочастотные волны… как будто от живой ткани…
– Вы сумасшедший!
– Посмотрите сами, декан Осборн, – попросил Механ.
На мониторах над головой появилась цветная область, парящая перед дверцами шкафа и очень медленно опускающаяся на пол. Она стала полупрозрачной, розоватой, оранжевой, а затем темно-красной.
– Что за фокусы? – закричал Осборн.
Но его никто не услышал.
Карлотта неуверенно стояла в коридоре. Она была измучена, напугана, с диким взглядом, растрепанными волосами и мокрая от пота. Она осознала, что полупрозрачное облако медленно ползет к ней.
– Это оно, – прошептал Крафт. – Уведите его в гостиную!
– Декан Осборн, – подал голос Шнайдерман, – немедленно прекратите это безумие!
Но Осборн был прикован к экранам. Красная область словно стала материальной и уже совсем не прозрачной. Она подкатилась почти к гостиной, но, казалось, не могла войти.
– Хорошо, – сказал Осборн, слабо колеблясь. – Открываем дверь.
В этот самый момент Карлотта закричала.
Все взгляды были прикованы к мерцающим экранам. Тепловизор показывал, что катящаяся масса становилась все холоднее и холоднее, приближаясь к точке замерзания. Затем мониторы погасли. Когда они снова включились, Карлотта была в дальнем конце гостиной.
Последовала еще одна вспышка света. На мониторе появился белый размытый свет.
– Это камера! – сказал Крафт. – Было замыкание!
– Нет! Она зафиксировала яркую вспышку, Джин, – прошептал Механ. – Вот что это было.
Карлотта стояла, прислонившись к дальней стене гостиной, в зоне поражения, и переводила дыхание. Она начала сползать все ниже по стене, затем взяла себя в руки и покачала головой. У нее было выражение человека, силы которого очень давно исчерпаны.
Затем наступила зловещая тишина.
– Ублюдок! – закричала Карлотта. – Смердящая смертная вонь!
Карлотта прижалась к окну. Шар света, вдвое увеличившийся в размерах, завис у входа в прихожую, медленно приближаясь к гостиной.
– Ублюдок! – снова прошипела Карлотта.
Раздался низкий рокочущий звук, от которого содрогнулась смотровая, и крошечные кусочки штукатурки откололись и посыпались снежным вихрем.
Декан Осборн вытаращил от удивления глаза.
– Что это, черт возьми? Землетрясение?
Свет на мониторах распространялся, словно кружа, вслепую ощупывая в поисках жертвы. Карлотта направилась к кухне.
– Иди! – крикнула она. – Давай, попробуй взять меня, когда со мной моя армия!
– Это он! – радостно, лихорадочно прошептал Крафт. – Это он!
Теперь они все это увидели – светящийся шар слегка завис над входом в коридор. Он дергался, извивался при каждом крике Карлотты, словно понимал ее.
– Уведите его в зону, – задыхаясь, настаивал Крафт.
Шнайдерман пялился в изумлении. Казалось, Карлотта смотрела прямо на него, ее