Вампиры и другие фантастические истории - Б. Олшеври
Клара была поражена, потом она зло засмеялась и как-то не то сказала, не то прошипела:
– Женитесь! Только помните: у меня нет сестры.
И вот якобы с этого дня никто больше не видел и не встречал Доброй Клары. Сначала этому факту не придали значения, но мало-помалу возник слух, что Доброй Клары нет более в живых.
Откуда появился такой слух… Бог его ведает, но скоро к нему прибавили, что причина смерти – ревность Злой Клары.
Стоило только зародиться такому подозрению, как оно перешло в уверенность: несомненно, колдунья – убийца сестры! Тем более что на вопросы, к ней обращенные, Злая Клара неизменно отвечала или дерзостями, или молчанием.
Глас народа требовал наказания убийце. Под влиянием общественного мнения наконец в дело вмешались власти.
Клара и Мария были арестованы, а в доме их произведен обыск. При обыске трупа не нашли, но нашли темные платья, черные косыночки, которые и были признаны за вещи, принадлежавшие Доброй Кларе.
Вещи предъявили осужденным. Злая Клара объяснила, что это вещи ее матери, но что она не любила их, а потому и не носила и никогда ими не пользовалась. Мария подтвердила слова девушки.
Конечно, такому объяснению суд не придал никакого значения.
На вопросы: где сестра, или где ее труп, и когда и как она убита? – Клара отзывалась не только незнанием, но ясно было видно, что она не понимает, о чем ее спрашивают и чего от нее хотят.
От запирательств Клары при допросе судьи вывели заключение, что подсудимая хитра и ловка – недаром же она колдунья.
От служанки Марии тоже ничего не добились. Она охала, стонала и твердила: «Господь попустил! На то воля Господня».
– Надо сознаться, что сорок лет назад у нас в Абруццких горах, хотя и нечасто, но применялись еще пытки, – говорил рассказчик. – Их употребляли при допросах, где не могли добиться сознания преступника при очевидности всех фактов.
Случай с Марией и Кларой подходил, и было решено подвергнуть женщин «усовещанию».
– Мне как раз пришлось быть свидетелем от нашей деревни, – вздохнул старик. – До могилы не забуду этого страшного дня.
Помолчав и отхлебнув вина, старик продолжал:
– В назначенный день суда мы собрались в подвале монастыря. Что это за проклятое местечко, собственно говоря, нечего рассказывать. Темные стены, дыба[182], жаровня с тлеющими углями, щипцы и другие пыточные орудия. Одним словом, все как полагается в таких случаях.
Привели преступниц.
После обычных вопросов задали вопрос: «Где и как убили девушку и куда спрятали труп?»
Мария повторяла свое: «Господь попустил!» И что-то бормотала – чего никак разобрать не могли – насчет «данной клятвы».
Клара спокойно сказала: «У меня нет сестры». И еще впервые прибавила: «Да и не было никогда!»
Прелат[183] подал знак начать пытку. Два помощника палача подхватили старую Марию, продели ей под руки веревки и подняли на дыбу… Раз!.. Старуха страшно завопила, и кости вышли у ней из суставов.
«Отвечай, как убили и где спрятали труп?»
Молчание.
Два!.. Хруст костей и полная тишина. Оказалось, старуха умерла.
Когда труп старухи осмотрели и убрали, к дыбе подвели Клару. Девушка дрожала с головы до ног.
«Подсудимая, – обратился к ней секретарь, – как убита ваша сестра и где ее труп?»
«Я не знаю, что вы хотите, у меня нет и не было сестры», – отвечала Клара твердо.
Прелат сделал знак – на дыбу!
Руки несчастной девушки продели в хомут, связали за спиною, и блок заскрипел… Раз! Тело Клары вытянулось, белая длинная рубашка опутала ее члены, и раздался раздирающий душу крик:
«Пощадите, пощадите, я все скажу, во всем признаюсь!»
Девушку сняли из хомута и поставили перед судьями, и Клара, рыдая и клянясь Богом и Божьей матерью, сказала:
«Я не знаю, о какой сестре вы говорите, у меня нет и не было никогда сестры. Правда, в деревне, чтобы обидеть меня, мне всегда говорили, что сестра моя лучше меня, что она хороша и добра, как ангел, а дома ни мать, ни Мария ни разу не сказали мне, что у меня когда-нибудь или где-нибудь была сестра.
На мои расспросы о сестре Мария говорила: „Господь попустил!“ А мать на такие вопросы всегда сердилась и или молчала, или говорила: „Не твое дело, тебя это не касается, это мой грех“.
Я всегда считала, – продолжала Клара, – что у меня нет сестры и в деревне только по злобе говорят мне о ней.
Правда, я виновата, я украла деньги Бене и положила их в карман Пеппино. Зачем я это сделала – я и сама не знаю.
Правда и то, что я наговорила Рику на его жену, но, клянусь памятью моей матери, я ничего не знаю о моей сестре, ее у меня никогда не было. Я не видывала ее!»
Судьи были поражены: голос несчастной звучал так правдиво, так честно. Как быть? Поверить? Но ведь Добрую Клару знала вся деревня. Где же она теперь? Куда делась?
Суд был в затруднении.
По желанию прелата Клару вновь подняли на виску[184] и дали три удара кнутом.
После первых двух ударов она страшно кричала, заклиная Богом, что не виновата, что у ней нет сестры. После третьего удара она вдруг смолкла и вытянулась.
Ударив еще раз, палач объявил: «Обморок».
Девушку сняли с дыбы и положили на носилки. Доктор подошел, чтобы подать помощь.
Все было кончено – сердце не билось.
«Моментальная смерть, – объявил доктор. – У подсудимой был сильно развитый аневризм».
К трупу девушки подошли и судьи. Чтоб окончательно установить наличность смерти, рубашку несчастной жертвы расстегнули и открыли грудь покойницы.
В ту же минуту все в суеверном ужасе откинулись назад, точно увидели не белую девичью грудь, а страшное чудовище.
Что это? Наваждение?.. Мираж?.. Обман зрения?..
Нет. Перед глазами неумолимых судей, не внявших клятвам и мольбам, ясно, с правого плеча через всю грудь наискось, шла всем знакомая ярко-красная полоса – след раскаленного железного листа.
Б. Олшеври Апрель 1914 г.
Иллюстрации
Екатерина Николаевна Хомзе. Фотография Левицкого. Санкт-Петербург, 1898
Титульная страница первого издания романа «Вампиры. Из семейной хроники графов Дракула-Карди». 1912
Передняя сторонка обложки первого издания романа «Вампиры. Из семейной хроники графов Дракула-Карди». 1912. Художник не установлен (предположительно, Е. Н. Хомзе или кто-то из ее дочерей)
Граф Дракула. Иллюстрация к
