Уильям Теккерей - Лекции мисс тиклтоби по истории англии
После этого всю свою долгую жизнь Генрих не имел ни минуты покоя. Он все время воевал с каким-нибудь из своих сыновей, а то и со всеми разом, да еще с королем Франции, который их поддерживал; почти всегда он выходил победителем, но был милостив, а молодые люди снова поднимали мятеж, стоило только их освободить. И вот однажды, когда на короля напал один из принцев, этот молодой человек сам подвергся такому нападению, какому не в силах противостоять ни молодой, ни старик, - на него напала лихорадка, и он умер. Умирая, он молил отца о прощении, но его смерть, как видно, нисколько не повлияла на его братьев, и наконец умер сам Генрих, надо думать, от огорчения, что у него такие испорченные сыновья, умер, не простив им обиды.
А кого следовало ему благодарить за их непослушание? Самого себя и прекрасную Розамунду. Да, я повторяю, не влюбись он без памяти в эту дрянь, королева не ревновала бы; а если б она не ревновала, то не подбила бы своих сыновей пойти на него, и он жил бы себе да поживал в свое удовольствие, на благо подданным.
Смотрите же, мои юные друзья, если вам придется править королевством или же, что более вероятно, попросту заниматься достойным делом и с прибылью торговать в собственных лавках, смотрите, никогда не оскорбляйте своих жен. ("Правильно, правильно!") Вспомните о бедном короле Генрихе и о несчастьях, которые он навлек на себя. А чтобы не оскорблять жен, надо обращаться с ними бережно и делать решительно все, чего они требуют.
В конце этой лекции некоторые дамы подошли пожать мисс Тиклтоби руку, уверяя, что никогда не слышали ничего более поучительного. Однако необходимо отметить, что мужчины отнеслись к взглядам достойной леди без должного внимания, и один из них сказал, что после такой откровенности ей, даже будь она молода и красива, никто не сделал бы предложения.
- А вы, сэр, никому и не нужны, - заявила мисс Тиклтоби; и на другой день суровее обычного обращалась с сынишкой этого человека.
Лекция седьмая
Ричард I
О том, как опасно превозносить рыцарские достоинства. В королях они заслуживают особого осуждения. - Ужасная картина войны. - Ее последствия для мужчин. - Последствия для женщин. - Страшная опасность, которой едва не подверглась мисс Тиклтоби. - Крестовые походы. - Зависть Филиппа-Августа. Доблесть Ричарда. - Саладин, его характер и уважение, которым он пользовался у английского монарха. - Аскалон. - Иерусалим. - Возвращение Ричарда из Палестины. - Его пленение. - Романтические обстоятельства его выкупа. - Его смерть. - Соображение, высказанное мимоходом.
Боюсь, милые мои крошки, что некоторых из вас, и в особенности юного Спрая, этот государь приведет в совершенный восторг, потому что он был драчливее и храбрее всех людей на свете. Он воевал всю свою жизнь - воевал с братьями, воевал с отцом, воевал со всяким, кто соглашайся воевать, и, разумеется, покорял всякого, кто не соглашался покориться. Его бедный старик отец, измученный ссорами между сыновьями, интригами духовенства в бесконечными тревогами и заботами, с которыми сопряжено царствование, умер в горести и печали, оставив принцу Ричарду, по прозвищу "Львиное Сердце", свое королевство и проклятие в придачу, ибо тот не исполняв сыновнего долга и омрачил последние годы его жизни.
Ричард необычайно сожалел о тех огорчениях, который причинил отцу, и вместо того чтобы выместить свою досаду на отцовских министрах (которые во время царствования короля Генриха обращались с ним крайне сурово, а теперь небось дрожали, как овечий хвост, от страха, что король Ричард их по головке не погладит), этот человек с львиным сердцем оставил их всех на прежних местах - и, будьте уверены, это были тепленькие места - и сказал, что они хорошо послужили его отцу и, без сомнения, будут столь же преданы ему. В самом деле, Ричард не умел таить злобу в сердце своем. Он хотел только повоевать вволю и делал это с полнейшим добродушием.
Юный Спрай. Ура! Вот это здорово!
Замолчите, Спрай, глупый вы мальчишка. Конечно, мистеру Криббу или высокородному маркизу Уотерфордскому пристало забавляться, колотя людей по голове и разбивая им носы, а до и после этого жать им руку, но у королей есть другие обязанности, что нам в наше время прекрасно известно. Вот представьте себе, что вы перебили десяток уличных фонарей, или оборвали столько же дверных молотков, или сбили с ног и покалечили нескольких полисменов, с кого спросят возмещение, если у вас в кармане нет и шестипенсовика?
Спрай. С папы, ясное дело.
Да, конечно, не захочет же он, чтобы вас отправили в колонии. То же самое, мои дорогие, получается и со всеми великими королями, - они дерутся, а платить приходится нам. Страдают бедные подданные: мужчины, которые не ссорились ни с одним государем в христианском мире, - да и как могли они поссориться, если ни одного и в глаза не видели? - должны, во-первых, платить налоги, а, во-вторых, идти сражаться и умирать, оставляя нас, бедных женщин, безутешных жен и дочерей, оплакивать их или врачевать их раны, если они вернутся. Лет сорок тому назад (когда я была молода, мои дорогие, и, как говорили, очень недурна собой) император Бонапарт со своими французами чуть не вторгся в нашу страну. Представьте себе, что сталось бы с нами, явись сюда эти чудовища! Даже сейчас при одной мысли об этом я содрогаюсь. Представьте себе, что моего покойного папу, прапорщика добровольческого корпуса, принесли бы домой смертельно раненного. Представьте, что банда солдат стала бы на постой в нашем доме. Представьте, что здоровенный, свирепый французский генерал с густыми черными бакенбардами - вполне возможно, сам Бонапарт или, по крайней мере, маршал Ней - влюбился бы в прелестную юную девушку и принудил ее выйти за себя замуж! Дорогие мои, да я скорее бросилась бы с моста в Темзу! (Всеобщее одобрение, отчасти, однако, ироническое.)
Такова... да, такова война! И, скажу вам, мне лично глубоко отвратительна вся эта воинская слава. Надеюсь, наступит время, когда треуголки и штыки сохранятся только как диковины в музеях, а красное сукно пойдет на плащи для старух.
Но вернемся к королю Ричарду - хотя он и заявил, что раскаивается в своем буйстве во время царствования отца, но сам нисколько не изменился. Так, увы, бывает со всеми драчунами! Первым делом он стал готовиться к большой войне и, чтобы добыть денег, не только обложил тяжкими налогами свой народ, но продал за бесценок Шотландское королевство, завоеванное его отцом. Не знаю, какова была сумма, которая в то время считалась бесценком как плата за эту страну {Крайнее предубеждение мисс Тиклтоби против Шотландии и шотландцев можно объяснить тем, что директором соперничавшей с ней академии был мистер Мак-Уиртер, который, как говорят, некогда делал авансы мисс Т. Когда же ему удалось переменить к себе значительное число ее учеников, мистер Мак-Уиртер тотчас прекратил свои ухаживания.}, и, в самом деле, мнения историков тут расходятся. Но вообразите себе, насколько он был стеснен в деньгах, если расстался с таким добром.
В той части земли, которая тогда именовалась христианским миром, крепло желание вырвать Иерусалим из лап турок, и для этого собирались несметные полчища. Многие из государей, примкнувших к этому союзу, были самыми лживыми, порочными и деспотичными людьми на свете. Но Ричард Львиное Сердце был бесхитростен и присоединился к делу, которое считал богоугодным, всей душой. Вышибать из турок мозги здоровенной секирой казалось ему верхом христианской добродетели, и, безусловно, никто на свете не исполнял этот сомнительный долг лучше его. Этот крестовый поход он возглавлял вместе с королем Франции. Но француз из зависти, или из осторожности, или из отвращения к этому делу вскоре возвратился в свои владения и оставил всю славу и все сражения на долю короля Ричарда. Говорят, свет еще не видел столь несокрушимого и отважного бойца. Турки проигрывали ему битву за битвой, а при осаде Аскалона он со своим войском особенно отличился, вырезав не менее сорока тысяч сарацинов и наголову разгромив их вождя султана Саладина.
В перерывах между сражениями эти два государя постоянно обменивались любезностями, так, например, когда. Ричард заболел, Саладин прислал ему коробочку пилюль от своего придворного аптекаря. А Ричарду, говорят, однажды вздумалось посвятить храброго сарацина в рыцари, словно тот был олдерменом или членом Королевской академии. И хотя король со львиным сердцем считал своим христианским долгом преследовать турка и, если удастся его поймать, выпустить ему мозги, все же он признавал, что это благородный и щедрый государь, и восхищался им больше, чем любым из своих августейших союзников. Разве это не великодушно? Еще как!
Наконец, после несчетных побед, Ричард увидел перед собой город Иерусалим, сильно укрепленный турецким султаном. И тут Ричард Львиное Сердце, к своему огорчению, обнаружил, что взять город нет никакой возможности. Войско сильно поредело в результате всех его славных побед. Его союзники, другие короли, герцоги д прочие властелины роптали, и в конце концов пришлось ему двинуться назад к морю. Можете себе представить, как злорадствовал при виде этого султан Саладин.
