Восставшие из небытия. Антология писателей Ди-Пи и второй эмиграции - Владимир Вениаминович Агеносов
О свободе в поэзии. – СПб., 1994.
Гурилевские романсы. – СПб., 2000.
История русского футуризма. – СПб., 2000.
Публикации
Белый траур //Грани. 1947. № 3.
Виктор Мамченко. Певчий час // Опыты. 1958. № 9.
Гурилевские романсы //НЖ. 1951. № 25.
День за днем // Грани. 1947. № 3.
Et ego in Arcadia //НЖ. 1955. № 42.
Заметки на полях // Опыты, 1956. № 6.
Из дневника «нового» эмигранта //Лит. совр. 1954.
Книги в советской литературе //Грани. 1953. № 17.
Когда разгуляется в немецком переводе //Грани. 1960. № 45.
Легенда о Есенине //Грани. 1955. № 25.
Моцарт //НЖ. 1956. № 44.
Мысли о русском футуризме //НЖ. 1954. № 38.
О большой форме //Мосты. 1958. № 1.
О поэзии Георгия Иванова//Опыты. 1957. № 8.
О поэтах и о зверях // Опыты, 1955. № 5.
О проблемах современной музыки //Грани. 1949. № 5.
О свободе в поэзии //Возд. пути. 1961. № 2.
О Хлебникове //Грани. 1954. № 22.
Одностроки //Возд. пути. 1963. № 3.
Пауль Целан и его переводы русских поэтов //Грани. 1959. № 44.
Первое собрание Мандельштама //Грани. 1956. № 30.
«После чьих-то похорон…» //НЖ. 1950. № 23.
Приветствие А.М. Ремизову// Опыты. 1957. № 8.
Советский Гамлет. (Переводы Пастернака.) // Грани. 1960. № 45.
Стихи //Грани. 1959. № 44.
Стихи//Опыты. 1955. № 4.
Стихи русских прозаиков //Возд. пути. 1960. № 1.
Творческий облик А. Жида //Грани. 1951. №№ 13 / 14.
Трактат о трехгласии //Возд. пути. 1967. № 5.
Угасшие звезды //Грани. 1950. №№ 9, 10; 1951. №№ 13, 14.
Человек в джунглях //Грани. 1953. № 19.
Et ego in Arcadia: Воспоминания // Знамя. 1995. № 2.
Конец войны
Ночью в старом парке строил планы я
И при свете красного костра
Слушал чьи-то речи, полупьяные.
Слава Богу, это всё вчера.
А сегодня липы многолетние
Солнцем капают сквозь листьев вязь,
И тревога стала незаметнее,
А потом и вовсе улеглась.
И в тоске, с веселым чем-то смешанной,
Я гляжу на крыши городка,
Удивляюсь, для чего так бешено
Подо мной внизу бежит река.
Что ж? Опять листаю жизни главы я
На мосту высоко, – не в реке;
Жизнь опять шумящею Молдавою[83]
От меня несется вдалеке.
По путям, судьбою разлинованным,
Смутно чей-то чувствуя приказ,
Словно в сказке, принцем заколдованным,
Мне брести уже не в первый раз.
И взглянув с моста на путь свой пройденный,
Спрашиваю лишь у городка:
Здесь ли потерял навек я родину
Иль ещё надеяться пока.
1945
День за днем
Кружка водки, хлеб заплесневелый,
Грязный пол и надпись на стене
Пусть всё так. Кому какое дело? —
Всё равно ты не придешь ко мне.
Но по где-то данному обету
Магомет пойдет к своей горе.
Что ж ещё и делать-то поэту
В пасмурном немецком сентябре?
Снова находить мечту в знакомом,
Снова строить к близости мосты,
Снова медлить уходить из дома
В час, когда сливаются черты.
А потом хромать по тротуарам,
Рифмы, строчки из себя тянуть,
Ослепляющим всю душу фарам
Машинально уступая путь.
Так, бредя по свету наудачу
По обломкам сброшенных культур,
Кажется и я нашёл задачу —
Я, последний в мире трубадур.
1946
«Тряпке – валяться под лавкой…»
Тряпке – валяться под лавкой.
Вазе – стоять на столе.
Пришпилен английской булавкой
Я к счастью на этой земле.
Оно дорогой шальною
Летит по летам «mit mir».
Раскинулся подо мною
Картинкою в красках мир —
Соборов поющие шпили,
Озера зыбкий овал.
Я к счастью только пришпилен,
Но в губы не целовал.
Мне неизвестен тариф мой,
На нитку еще не нанизан.
Мне трудно даже рифмой
Приклеиться к слову жизнь.
Сумерки
Мы вечером всегда немножечко
поэты, —
Садись к окну и, если можешь, плачь
Да слушай, как выводит рядом где-то
Мелодии, аккорды, флажолеты
Неопытный скрипач.
Напротив два окна зажглись
и вновь погасли.
Секунды капают. Я не могу сказать,
Давно ли здесь я: год ли, день ли,
час ли.
Я тихо и немного грустно счастлив
Опять.
Вдруг близко чей-то смех, обрывки
речи,
Шаги – и смех уже издалека.
И снова тишина, и снова вечер.
Он мягкий, как твоя щека.
Что прочитать за этими зрачками?
Ни нет, ни да.
Последняя преграда между нами
Не упадет, быть может, никогда.
А впрочем, впереди так много дела:
Танцуй от печки, в колесе кружись.
Наверно, кто-то очень неумелый
Играет упражненьем нашу жизнь.
Неразделенная минута
Страдать отдельно, не делясь, не ноя,
И пусто отпустить туда, где все —
Вот в эту ночь, по этой вот росе,
Не знающей дневных щекоток зноя.
Угрюмо-равнодушный, словно филин, —
Сапожник или пастор-немчура —
Здесь проходил наверное вчера
И не тревожил мозговых извилин.
А мне, – не в силах снять с души
нагар, —
Куда? Ничком? Навзрыд в пыли
заплакать?
Тереть до ссадин щек небритых
мякоть
О равнодушно-серый тротуар? —
И успокоиться, сознав, что жизнь есть
роль,
Что этот час, ползущий, как мокрица,
Ведь тоже никогда не повторится,
И завтра будет уж иная боль.
«День за день цепляется…»
День за день цепляется —
Много сизых, голых дней.
Жизнь в углу валяется,
Позабыли, знать, о ней.
Знать бы, где уколешься,
Где споткнешься, а где нет.
Ты наверно молишься
Или плачешь обо мне?
Быть
