Восставшие из небытия. Антология писателей Ди-Пи и второй эмиграции - Владимир Вениаминович Агеносов
С прологом, с эпилогом, словом всем,
Что нужно для классических поэм,
Но… с самой неожиданною темой!
1969
«Как бушевали соловьи…»
Как бушевали соловьи
Над нашей гоголевской хатой
Луною выбеленной и
Подсолнухами полосатой!
Их было не перекричать!
Но, неуверенно вначале,
Еще пугаясь всё сказать,
Мы их с тобой… перешептали.
Как было хорошо прильнуть
Губами к маленькому уху!
С собой мы взяли в дальний путь
Ту немудреную науку.
И с той поры она для нас
Защитой стала неизменной:
Таким же шепотом сейчас
Мы заглушаем шум вселенной.
1958
Повседневность
От чего сегодня оттолкнуться
Отлетающим моим стихам?
На какой мне шорох обернуться,
Над какой мне лужицей нагнуться,
Чтобы в ней увидеть звездный храм?
О, я знаю: лишь в прикосновеньи
К повседневности моей земной
Обрету нездешнее виденье,
Лишь в ее прозрачном отраженьи
Просияет мир передо мной.
Если б не было ее, смиренной,
Предо мной поверженной во прах,
Я бы заблудился непременно
В неизбывном грохоте вселенной,
В Скорпионах, Девах и Стрельцах.
С ней же мне и дальний путь не дален!
В каждой капле, камешке, листе
Шумный космос дремлет, изначален.
Оттолкнулся – и, глядишь, причален
К самой невозможной высоте!
1950
Родине
Между нами – двери и засовы.
Но в моей скитальческой судьбе
Я служу тебе высоким словом,
На чужбине я служу – тебе.
Я сейчас не мил тебе, не нужен,
И пускай бездомные года
Всё петлю затягивают туже —
Ты со мной везде и навсегда.
Душное минует лихолетье,
Милая протянется рука…
Я через моря, через столетья
Возвращусь к тебе издалека.
Не спрошу тебя и не отвечу,
Лишь прильну к любимому плечу
И за этот миг, за эту встречу,
Задыхаясь, всё тебе прощу.
1952
Царскосельская гимназия
Есть зданья неказистые на вид,
Украшенные теми, кто в них жили.
Так было с этим. Вот оно стоит
На перекрестке скудости и пыли.
Какой-то тесный и неловкий вход.
Да лестница, взбегающая круто,
И коридоров скучный разворот… —
Казенщина без всякого уюта.
Но если приотворишь двери в класс —
Ты юношу увидишь на уроке,
Что на полях Краевича, таясь,
О конквистадорах рифмует строки.
А если ты заглянешь в кабинет,
Где бродит смерть внимательным дозором,
Услышишь, как седеющий поэт
С античным разговаривает хором.
Обоих нет уже давно. Лежит
Один в гробу, другой, без гроба, – в яме,
И вместе с ними, смятые, в грязи,
Страницы с их казненными стихами.
А здание? Стоит еще оно,
Иль, может быть, уже с землей сравнялось?
Чтоб от всего, чем в юности, давно,
Так сердце было до краев полно,
И этой капли даже не осталось.
1957
«Я знаю: мир обезображен…»
Я знаю: мир обезображен.
Но сквозь растленные черты
Себя еще порою кажет
Лик изначальной красоты.
Он просияет на мгновенье
И снова скроется во мгле,
Но после каждого виденья
Немного легче на земле.
И с каждым разом мысль упрямей,
Что мир совсем не обречен,
Что, словно фреска в древнем храме,
Лишь грубо замалеван он.
И некий Мастер, в час свершений
К нему заботливо склонясь,
Освободит от оскорблений
Его классическую вязь.
1951
«Я не улавливаю знаков…»
Я не улавливаю знаков
Иных, неведомых миров,
Мой путь с другими одинаков,
Я тоже им идти готов.
Но принимая непреложность
Назначенного мне пути
Я верю всё-таки в возможность
До невозможного дойти.
Пусть ранит этот путь камнями,
Но я зато богат порой
Таинственными черепками
В пыли подобранными мной.
Какой чудеснейшей амфоре
Из неизведанной страны,
Сплетаясь в редкостном узоре,
Принадлежать могли они?
Перебирая их несмело,
Твержу я в помыслах моих:
Как хороша должна быть в целом
Разрозненная тайна их!
1964
Кудашев Николай Всеволодович
(1905–1979) – поэт
Родился в 1903 году в Кременчуге в старинной дворянской (княжеской) семье, ведущей родословную от Чепая Кудашева, потомка чингизидов, принявших православную веру. Среди предков поэта – участники войны 1812 года. Дед был декабристом, о чем Кудашев не без иронии писал в стихотворении «Внук декабриста» (1925): «Он жаждал свободы – я жертва свободы! / Он сеятель смуты – я жнец!».
Детство будущего поэта прошло на Днепре, он «вырос на песнях о “Варяге” и “Стерегущем” и на рассказах участников обороны Порт-Артура» (предисловие к сб. «Тени»).
В 1919 году шестнадцатилетний князь вступил добровольцем в Белую армию. Был ранен. В конце 1920 года эвакуировался с войсками Врангеля в Королевство сербов, хорватов и словенцев, где в закончил кадетский корпус и кавалерийское училище. Произведенный в корнеты, в составе 12-го гусарского Ахтырского полка в течение 20 лет нес службу в пограничных войсках Королевства.
В 1941 году вступил в «Русский Корпус», созданный в Сербии для охраны семей белоэмигрантов, в 1942 году вошедший в состав вермахта. В конце войны Кудашев был откомандирован в Офицерскую школу РОА и вместе с многими участниками этой армии оказался в американской зоне оккупации в лагере Платтлинг, откуда была произведена
