Письма молодого врача. Загородные приключения - Артур Конан Дойль
– Да, смешно будет, верно? Ну, тогда, может, мы слезем и станем толкать тандем вперед?
– Ой, нет, сейчас гораздо лучше.
– Или я понесу велосипед.
Ида расхохоталась.
– Куда уж нелепее.
– Тогда поедем потихоньку, я буду следить за дорогой. Не стану говорить, если вы этого не хотите. Но я и вправду очень вас люблю, и вы осчастливите меня, если поедете со мной в Техас. Думаю, что через какое-то время я смогу сделать вас счастливой.
– А как же ваша тетушка?
– О, ей это очень понравится. Я понимаю, что вашему отцу может прийтись не по душе расставание с вами. Уверен, что и мне тоже, будь я на его месте. Однако, в конечном итоге, теперь до Америки не очень далеко, и жизнь там не такая дикая. Возьмем с собой рояль и… и… томик Браунинга. А Денвер с Кларой приедут к нам погостить. Мы составим прекрасный семейный союз, будет очень весело.
Ида сидела и слушала нескладные слова и неуклюжие фразы, но в сбивчивой речи Чарльза Уэстмакотта чувствовалось нечто куда более трогательное, чем в признании самого красноречивого воздыхателя. Он умолкал, запинался, переводил дух, подбирая слова, и смущенным голосом признавался ей в своих самых заветных надеждах. Если она еще и не любила его, то чувствовала жалость и сострадание, что очень близко к любви. Удивительно было то, что она, такая слабая и хрупкая, смогла потрясти душу этого силача, и вся его дальнейшая жизнь зависела от ее решения. Ее левая рука лежала на боковой подушечке. Чарльз подался вперед и нежно прикрыл ее своей ладонью. Ида не попыталась убрать руку.
– Можно ее держать, – спросил он, – до конца жизни?
– Ой, лучше рулите как следует, – ответила Ида, с улыбкой повернувшись к нему, – и сегодня больше об этом не говорите. Прошу вас!
– Когда же я узнаю ответ?
– Нынче вечером, завтра, не знаю. Мне надо у Клары спросить. Поговорим лучше о чем-нибудь другом.
И они сменили тему, но левая ладошка Иды по-прежнему лежала в руке Чарльза, и он, не спрашивая больше, знал, что все хорошо.
Глава 8. Тень в ясный день
Устроенное миссис Уэстмакотт большое собрание, посвященное равноправию женщин, прошло с огромным успехом. Туда съехались все девушки и замужние дамы из южных пригородов, собрался представительный президиум под председательствованием доктора Бальтазара Уокера, а самым видным сторонником реформ стал адмирал Хэй-Денвер. Какой-то застигнутый темнотой мужчина вошел с улицы и выкрикнул что-то насмешливое из дальнего конца зала, после чего председатель призвал его к порядку. Незнакомец буквально окаменел под негодующими взглядами еще не эмансипированных женщин и, наконец, был выведен Чарльзом Уэстмакоттом. Приняв радикальные резолюции, которые впоследствии решено было направить ведущим государственным деятелям, собравшиеся разошлись с твердым убеждением, что ретроградам, препятствующим борьбе за равноправие женщин, нанесен сильный удар.
Однако среди присутствовавших в зале была, по крайней мере, одна женщина, которой собрание и все с ним связанное принесло лишь тревогу. Клара Уокер с тяжелым сердцем наблюдала за развитием дружбы и возникновением взаимной симпатии между своим отцом и вдовой. Они крепли день ото дня до тех пор, пока встречи не стали ежедневными. Предстоящее собрание являлось предлогом для их постоянного общения, но вот оно прошло, а доктор все так же советовался с соседкой по любому поводу. Еще он говорил с дочерями о том, какой у миссис Уэстмакотт сильный характер, какой у нее решительный склад ума, как необходимо поддерживать с ней знакомство и следовать ее примеру, пока, наконец, это не стало его основной темой для разговора.
Все это могло выглядеть как вполне естественное удовольствие, испытываемое пожилым мужчиной от общения с умной и красивой женщиной, однако существовали обстоятельства, которые, как казалось Кларе, имели более глубокую подоплеку. Она не могла забыть, как однажды вечером в разговоре с Чарльзом Уэстмакоттом тот намекнул на возможность того, что его тетка снова выйдет замуж. Он наверняка что-то узнал или подметил, прежде чем заговорил на эту тему. А потом и сама миссис Уэстмакотт сказала, что вскоре надеется изменить свою жизнь и принять на себя совершенно новые обязанности. Что это могло еще означать, как не ее намерение выйти замуж? А за кого? Похоже, за пределами своего ближнего круга она общалась лишь с несколькими подругами. Она наверняка намекала на отца Клары. Мысль жуткая, однако нужно смотреть правде в глаза.
Однажды вечером доктор допоздна засиделся у соседки. Раньше после ужина он обычно захаживал к адмиралу, но теперь зачастил в другую сторону. Когда он вернулся, Клара сидела одна в гостиной и читала журнал. Увидев входящего отца, она вскочила на ноги, придвинула ему кресло и бросилась за его домашними туфлями.
– Ты какая-то бледная, – заметил он.
– Нет-нет, папа, я прекрасно себя чувствую.
– У Гарольда все хорошо?
– Да. Его компаньон, мистер Пирсон, еще в отъезде, так что он выполняет всю работу.
– Отлично. Он обязательно добьется успеха. А где Ида?
– По-моему, у себя в комнате.
– Совсем недавно она была на лужайке с Чарльзом Уэстмакоттом. Похоже, она ему очень нравится. Он небольшого ума, однако думаю, что он станет ей прекрасным мужем.
– Я в этом уверена, папа. Он очень благородный и надежный.
– Да, думаю, он не из тех, кто способен на низость. Он весь, как на ладони. Что же до его ума, то это не особо важно, поскольку его тетка, миссис Уэстмакотт, очень богатая особа. Она гораздо богаче, чем может показаться по ее образу жизни, и она назначила ему изрядное содержание.
– Очень рада.
– Это все между нами. Я – ее доверенное лицо и поэтому знаю кое-что о ее делах. А когда ты выйдешь замуж, Клара?
– Ой, папа, пока не скоро. Мы еще не думали назначать дату.
– Ну, право, не вижу никаких причин тянуть со свадьбой. Гарольд способный и с каждым годом поднимается все выше. И если ты совершенно уверена в своем решении…
– Папа!
– Тогда я и впрямь не понимаю, зачем откладывать. Да и Ида должна через несколько месяцев выйти замуж. И вот теперь мне хочется знать, что мне делать, когда мои дочери-пташки выпорхнут из гнезда, – произнес доктор веселым тоном, но взгляд у него был серьезным, и он вопросительно посмотрел на дочь.
– Дорогой папа, ты не останешься один. Пройдет несколько лет, прежде чем мы с Гарольдом надумаем пожениться, а после нашей свадьбы ты должен приехать и поселиться у нас.
– Нет-нет, дорогая. Знаю, что ты говоришь на полном серьезе, но я кое-что повидал на своем веку, и мне известно, что подобные задумки никогда не сбываются. В доме не может быть двух хозяев, а мне в мои
