Эйлин Гудж - Две сестры
Керри-Энн снилось, что она спит наяву. Невероятно, но она умудрилась задремать, сидя в кресле у окна, и когда ее разбудил рев мотора машины, карабкающейся к ним вверх по дороге, она решила, что это ей снится. Но потом глаза ее распахнулись, и она резко выпрямилась. На мгновение она потеряла ориентацию, как в прежние времена, после ночных загулов, когда она просыпалась в незнакомом месте, не зная, как попала туда. Но минутную растерянность быстро сменила страшная реальность. Ее дочь пропала. Вот почему она сидела у окна, не раздеваясь, и сжимала в руке телефонную трубку.
Керри-Энн с трудом поднялась на ноги, морщась от острой боли в затекших мышцах. Ее сестра тоже заснула, а из кухни до нее донесся звук льющейся воды — наверняка это мисс Хони заваривала очередную порцию кофе. Рев мотора машины, громыхающей на ухабах, стал громче. Керри-Энн подбежала к двери и распахнула ее настежь, а потом выскочила наружу, даже не надев шлепанцы. В темноте два луча света от фар автомобиля прыгали вверх и вниз, то и дело утыкаясь в ночное небо. Наконец вдали показался силуэт машины, и она узнала «виллис» Олли.
Керри-Энн ощутила жаркий и быстрый укол разочарования: это была не полиция с ее ребенком. Но разочарование быстро сменилось надеждой. Олли все исправит. Он поможет ей пережить этот кошмар. В эту минуту, стоя на улице и чувствуя, как желудок подкатывает к горлу, обхватив себя руками, чтобы согреться, она не могла взять в толк, почему бросила его. Он был лучшим парнем из всех, кого она знала. Может быть, слишком хорошим для нее. Похоже, она выбрала Иеремию потому, что считала себя недостойной Олли.
Керри-Энн подбежала к «виллису», когда тот, в последний раз фыркнув мотором, вздрогнул и остановился. Глядя, как Олли выбирается из автомобиля, она поняла, что он не один. Кто-то сидел на пассажирском сиденье рядом с ним, пристегнутый ремнем безопасности, — маленькая фигурка с поникшей головой. Керри-Энн приглушенно вскрикнула. Неужели?… А потом она увидела, кто это, и радостно закричала, и сердце затрепетало у нее в груди.
— Белла! — Она бросилась к ней, не обращая внимания на острые камешки, врезающиеся в ее босые подошвы.
Не успел Олли выбраться из автомобиля, как Керри-Энн оказалась рядом с дочерью, а в следующее мгновение она уже подхватила Беллу на руки, и обе заплакали, смеясь сквозь слезы и крепко прижимаясь друг к другу.
Наконец Керри-Энн обернулась к Олли и выдавила, захлебываясь слезами радости:
— Где, ради всего святого, ты нашел ее?
— Она спала на чьей-то лужайке перед домом. Она отправилась за помощью и заблудилась. — Олли и сам выглядел потрясенным, как будто только сейчас сообразил, что конец этой истории мог быть совсем другим.
— О Боже! — Керри-Энн еще крепче прижала дочь к себе.
— Из новостей я узнал, что она пропала. Ну, я и подумал, что могу присоединиться к поисковой партии.
— Но откуда ты знал, где ее искать?
— А я и не знал. Сначала, во всяком случае. Но я порасспросил кое-кого, и эти расспросы привели меня к твоему бывшему парню. С ним, кстати, все в порядке, если тебе интересно. Я высадил его возле полицейского участка, когда ехал сюда.
— Мне наплевать на Иеремию. Он может гореть в аду, и я не пошевелю и пальцем, чтобы спасти его, — сказала Керри-Энн сквозь стиснутые зубы.
Олли был счастлив узнать, какие чувства к Иеремии она теперь испытывает, но все-таки счел своим долгом сообщить ей:
— Не то чтобы это его извиняло, но, мне кажется, он не осознавал, что делает. Он был под крутым кайфом.
— Не сомневаюсь! — пробормотала она.
Все прояснилось, когда Белла уже благополучно лежала в кровати, до подбородка укрытая одеялом. Четверо взрослых пили кофе в гостиной, а Олли рассказывал, как он вычислил дилера Иеремии. Он не стал выпячивать свою роль; ему было немного стыдно за свои прошлые связи, которыми он обзавелся в те дни, когда и сам был наркоманом. Единственная разница между ним и таким парнем, как Иеремия, заключалась в том, что у него не было врожденной тяги к наркотикам. И ему, конечно, здорово повезло, что он нашел Беллу всего в полумиле от дома дилера. К счастью, дежурный сержант в полицейском участке оказался старым другом его семьи, так что Олли без проблем получил разрешение отвезти Беллу прямо домой.
А Керри-Энн могла думать лишь о том, что, если бы не Олли, ее дочь по-прежнему бродила бы в темноте по улицам, одинокая и напуганная. Она вспомнила пророчество мисс Хони о том, что на плече у нее сидит ангел-хранитель. Теперь Керри-Энн знала, кто этот ангел-хранитель: она смотрела прямо на него.
— Представляю, как, должно быть, удивились соседи этого парня, когда к нему среди ночи пожаловали полицейские, — высказалась мисс Хони, имея в виду дилера Иеремии. — А ведь все это время они наверняка считали его славным малым.
— Благодаря Олли все ограничилось лишь полицейским налетом на притон, — заговорила Линдсей. — Если бы он не появился там вовремя, то…
Она думала не только о том, что могло случиться с маленькой дочкой Керри-Энн; она вспоминала ту давнюю ночь, когда они с мисс Хони, отчаявшиеся, искали трехлетнюю Керри-Энн. С тех пор произошло столько всего, но, в некотором смысле, история повторилась и круг замкнулся. Ей оставалось только надеяться, что позднее, когда утихнет шум, исход этих событий окажется счастливым.
— Моя догадка оказалась верной, только и всего, — возразил Олли и покраснел до корней волос.
— Нет, не только. — Керри-Энн посмотрела на Олли полными слез глазами и сказала: — Ты показал себя умным и храбрым, и… и я не знаю, что делала бы без тебя!
Олли не сводил с нее глаз, ощущая, как гулко бьется его сердце. Эти ощущения можно было сравнить с парением над землей, но все затмевала простая мысль: «Я ей нужен». Он улыбнулся Керри-Энн и сказал:
— К счастью, тебе незачем это знать.
Глава четырнадцатая
Последствия оказались именно такими, каких более всего и боялась Керри-Энн. Бартольды, миссис Сильвестр и власти штата Калифорния возложили на нее ответственность за случившееся. Визиты Беллы без наблюдения социальной работницы откладывались на неопределенное время, а Бартольды столь холодно общались с ней по телефону, когда она звонила им, чтобы поговорить с дочерью, что она как-то с горечью пожаловалась сестре, что боится заработать обморожение. Адвокат сообщил Керри-Энн, что ее положение теперь стало весьма шатким, и судья, если надавить на него сейчас, наверняка примет решение о передаче опеки Бартольдам. Единственное, чему она могла радоваться, — это некогда мучительные, а теперь вселяющие надежду переносы окончательного слушания. И она старалась воспользоваться этим, чтобы искупить свою вину.
Учитывая обстоятельства, Иеремия еще легко отделался. Бартольды, жаждавшие крови Керри-Энн, не стали выдвигать обвинений против него. Но в том, что касалось отношения к нему самой Керри-Энн, ему повезло далеко не так сильно.
— Клянусь, этого больше не повторится, — умолял он ее и выглядел при этом столь униженным и раскаивающимся, что она поневоле ощутила жалость.
Разве не такое же выражение лица она видела в зеркале, в очередной раз клянясь себе не прикасаться к наркотикам, а потом вновь нарушала данную клятву? Керри-Энн осталась непреклонной.
— Надеюсь, что нет, ради тебя самого, — заявила она ему. — Но, что бы ты ни делал, обо мне забудь. Между нами все кончено. И если это будет зависеть от меня, Беллу ты больше никогда не увидишь.
А Линдсей тем временем изо всех сил старалась забыть Рэндалла Крейга. Она не отвечала на его звонки и, не читая, удаляла его письма, приходившие ей по электронной почте. Она уверяла себя, что теперь он стал для нее историей. Достойная сожаления глава ее жизни, из которой она извлекла ценный урок: никогда нельзя доверять незнакомцам, предлагающим тебе конфету. В ее случае в роли конфеты выступил Рэндалл собственной персоной. Он поначалу очаровал ее, а потом соблазнил. Он заставил ее ощутить себя желанной, внушил ей романтические надежды и мечты, которым самое место на страницах романов Даниэлы Стил. Даже если он не предал ее, это все равно случилось бы, уверяла себя Линдсей. Может быть, не так скоро, но случилось бы непременно.
И напротив, то, что связывало ее с Грантом, было солидным и прочным, пусть и не очень волнующим. Разумеется, у него были свои недостатки, зато он был с ней честен и открыт, чего она не могла сказать о себе. Она считала, что ей повезло в том, что он ничего не заподозрил, — пусть даже только потому, что это произошло из-за отсутствия должного внимания с его стороны. Лучше быть с таким человеком, как ее нынешний бойфренд, чем с очаровательным обманщиком.
Но все эти благие намерения не могли изменить того факта, что она скучала по Рэндаллу. Она была знакома с ним совсем недолго, но каждое мгновение их отношений было для нее дороже золота, и Линдсей намеревалась сохранить все их в памяти. Ей недоставало звука его голоса в телефонной трубке. Его заразительного смеха и историй, которые он рассказывал, походивших на сверкающие нити, пронизывающие преимущественно серый гобелен ее жизни. Их горячих дискуссий о книгах, которые они оба читали и о которых нередко расходились во мнении. Того, что его всегда интересовала ее точка зрения. А как он внимательно выслушивал ее, когда ей надо было выпустить пар или поплакаться ему в жилетку!
