Эрих Кестнер - Трое в снегу

Директор собрался было ответить, но тут вошел с улицы мистер Брайен, весь в снегу, с ледяными сосульками в бороде, и потребовал ключ, почту и газеты. Дядюшка Польтер двигался еще медленнее, чем обычно. Когда Брайен ушел, Кюне прорычал:

-- Вы спятили?

-- Нет, -- возразил швейцар м тщательно сделал пометку в блокноте.

Кюне чуть не задохнулся:

-- Вы соизволите ответить?

Дядюшка Польтер выпрямился. Он был выше директора. То есть на самом деле он был ниже. Но за его стойкой была подставка для ног. И, видимо, толькр по этой причине швейцар был такой строгий. Видимо, без подставки он стал бы другим человеком. (Это, правда, всего лишь предположение.)

-- Гостей следует информировать, -- сказал он. -- Тут и спорить нечего. Во-первых, барометр падает, и если люди пару деньков не покатаются на лыжах, то начнется нервотрепка. Миллионер -- великолепное разнообразие. Во-вторых, теперь не будет никаких жалоб. Можете себе представить, как бы они начали выживать человека, приняв его за жалкого бедняка? Да ведь он может разорить наш отель. Денег у него хватит.

Карл Отважный повернулся и пошел в контору. А швейцар впускал теперь группу лыжников, которую уже не первый год обучал Алоиз Мурнер. Утром они уехали вместе с инструктором из Пихельштайна в Санкт-Килиан. А оттуда опоздали на последний автобус, потому что маркиза ди Фи-ори при спуске нечаянно налетела на ограду охотничьего угодья. Осталась цела и невредима. Но со страху она на ровном месте закатила истерику. И вот они все приплелись усталые и замерзшие.

Алоиз Мурнер подмигнул дядюшке Польтеру, а тот чуть кивнул. Они были одного мнения: у этих лыжников единственное оправдание.

Они богаты.

Глава шестая

ДВОЙНОЕ НЕДОРАЗУМЕНИЕ

Мюнхенский скорый остановился в Брукбойрене. Человек тридцать ступили на перрон и, к своему изумлению, оказались по колено в свежевыпавшем снегу. Все засмеялись. Из багажного вагона выгрузили кожаные кофры. Поезд ушел. Носильщики, шоферы, коридорные понесли багаж на привокзальную площадь. Прибывшие потопали вслед и с удовольствием влезли в ожидавшие их автобус и сани.

Господин Иоганн Кессельгут из Берлина обеспокоенно смотрел на бедновато одетого пожилого человека, который одиноко стоял с плетеной корзиной в глубоком снегу.

-- Вы едете в гранд-отель? -- спросил шофер Кес-сельгута.

Господин Кессельгут нерешительно сел в автобус. Загудел клаксон, защелкали кнуты. Привокзальная площадь снова опустела.

Только бедняк не сдвинулся с места. Но вот он взглянул на небо, по-детски улыбнулся звездам, глубоко вдохнул, поднял корзину на левое плечо и пошел по улице. Не было ни тротуара, ни проезжей части, был только снег. Сначала бедняк пытался идти по широкой гладкой колее, оставленной автобусом, но то и дело скользил и оступался. Тогда он окунул правую ногу в снег --осторожно, словно пробуя температуру воды в ванне, -- затем левую и решительно зашагал вперед. При этом он насвистывал. На уличных фонарях белели высокие снежные шапки. Палисадники были занесены снегом. На заснеженных крышах невысоких домов лежали большие камни. Господину Шульце казалось, что он ощущает близость невидимых гор, окружавших его в темноте. Впрочем, он насвистывал песенку "Вот и май наступил".

Автобус остановился. Несколько коридорных начали разгружать багаж. Лифт-бой распахнул одну половинку двери и отдал честь прибывшим. Поздние гости вошли в отель. Дядюшка Польтер с директором поклонились и сказали:

-- Добро пожаловать!

Вестибюль был заполнен любопытными туристами. Они ждали ужина, чудака-миллионера, и у них был праздничный вид. Супружескую пару из Саксонии (фирма трикотажных изделий) и породистую даму из Польши, которые заказали номера заранее, сразу провели к лифту. Иоганн Кессельгут и какой-то молодой человек с обшарпанным чемоданом и в жалком осеннем пальтишке остались у стойки. Кессельгут хотел пропустить молодого человека вперед.

-- Ни в коем случае, -- возразил тот. -- У меня есть время.

Кессельгут поблагодарил и обратился к швейцару.

-- Мне желательно хороший солнечный номер. С ванной и балконом.

Директор сказал, что выбор сейчас невелик. Дядюшка Польтер изучал план отеля с видом стратега, у которого болит печень.

-- Цена не играет роли, -- сказал Кессельгут и покраснел.

Швейцар пропустил это замечание мимо ушей.

-- Номер тридцать первый еще свободен. Он вам наверняка понравится. Не угодно ли заполнить карточку для вновь прибывших?

Кессельгут взял ручку, облокотился на стойку и тщательно вписал свои данные.

Взоры присутствующих переключились наконец на молодого человека и на его жалкое пальто. Карл Отважный покашливал от волнения,

-- Чем могу служить? -- спросил директор. Молодой человек пожал плечами, смущенно улыбнулся и сказал:

-- Гм, тут вот какое дело. Моя фамилия Хагедорн, я выиграл первый приз на конкурсе заводов "Путцбланк". Надеюсь, вы в курсе дела?

Директор снова поклонился.

-- Мы в курсе, -- сказал он с пониманием. -- Добро пожаловать под наш кров! Почтем за честь сделать ваше пребывание как можно более приятным.

Хагедорн оторопел. Оглядевшись, он заметил, что по-вечернему одетые гости отеля с любопытством пялятся на него. Господин Кессельгут тоже взглянул в его сторону.

-- Да, какой номер зарезервирован для господина Хагедорна? -- спросил Кюне.

-- Если не ошибаюсь, апартамент номер семь, -- сказал швейцар.

Директор кивнул. Коридорный подхватил чемодан Хагедорна и спросил:

-- А где большой багаж господина?

-- Нигде, -- ответил Хагедорн. -- Какой там багаж!

Директор и швейцар любезно улыбнулись.

-- Вам сначала, наверно, хочется отряхнуть с себя дорожную пыль, --сказал Карл Отважный. -- Позвольте пригласить вас потом к ужину? Сегодня говядина с лапшой.

-- Само по себе это не так уж и плохо, -- сказал Хаге-дорн. -- Но я сыт.

Кессельгут оторвался от заполнения карточки и широко раскрыл глаза. Коридорный, взяв ключ, направился с чемоданом к лифту.

-- Но мы еще увидим вас позднее? -- заискивающе спросил директор.

-- Естественно, -- сказал Хагедорн. Он выбрал видовую открытку, попросил почтовую марку, заплатил за все, хотя швейцар норовил записать на счет отеля, и повернулся было идти.

-- Пока не забыл, -- торопливо спросил дядюшка Польтер. -- Вас интересуют почтовые марки? -- Он вынул из ящика конверт, в котором хранил заграничные марки, и разложил их во всем красочном великолепии перед молодым человеком.

Хагедорн взглянул на лицо старого швейцара. Потом из вежливости бегло оглядел марки. Он ровно ничего в них не понимал.

-- У меня нет детей, -- сказал он. -- Но, может, еще будут.

-- Значит, могу собирать и дальше? -- спросил дядюшка Польтер.

Хагедорн спрятал марки в карман.

-- Продолжайте, -- сказал он. -- Ведь это безопасно.

В сопровождении сияющего директора он направился к лифту. Сидящие за столиками, мимо которых он проходил, таращились на него. Хагедорн шагал с упрямым видом, засунув руки в карманы пальто.

Иоганн Кессельгут, отложив заполненный листок, спросил в растерянности:

-- С чего это вы собираете почтовые марки для молодого человека? --спросил он. -- И почему ради него приготовили говядину с лапшой?

Дядюшка Польтер вручил ему ключ от номера и сказал:

-- На свете есть чудаки. Тот молодой человек, к примеру, миллионер. Вы поверили бы? Тем не менее это так.

Только он не должен догадываться, что мы знаем. Ему хочется представляться бедняком. Он надеется собрать скверные впечатления о жизни. Здесь ему это не удастся. Ха-ха! Нас предупредили о нем по телефону.

-- Чудесный человек, -- сказал директор, вернувшись от лифта. -- Крайне симпатичный. И совсем неплохо играет свою роль. Интересно, что он скажет о сиамских кошечках?

Кессельгут ухватился за стойку.

-- Сиамские кошки? -- пробормотал он.

Швейцар с гордостью кивнул.

-- Три штуки. И это нам посоветовали вчера по телефону. А также насчет собирания почтовых марок.

Кессельгут безмолвно уставился на входную дверь. Может, броситься на улицу и убедить второго бедняка, который приближается, вернуться обратно?

Подошла группа постояльцев.

-- Очаровательный мальчишка, -- воскликнула госпожа Каспариус, неунывающая дама из Бремена.

Госпожа фон Маллебре бросила на нее взгляд. Дама из Бремена ответила ей тем же.

-- Как же его все-таки зовут? -- спросил господин Ленц, толстый торговец антиквариатом из Кельна.

-- Кандидат наук Фриц Хагедорн, -- непроизвольно сказал Иоганн Кессельгут.

Все умолкли.

-- Вы его знаете? -- радостно воскликнул директор. -- Это грандиозно! Расскажите о нем!

-- Нет. Я его не знаю, -- ответил Иоганн Кессельгут. Все рассмеялись. Госпожа Каспариус игриво погрозила пальчиком.

Иоганн Кессельгут не знал, что делать. Он схватил свой ключ и хотел ускользнуть. Но ему преградили дорогу. На него посыпался град вопросов. Каждый, представившись, жал ему руку. Он еле успевал называть свою фамилию.