Восставшие из небытия. Антология писателей Ди-Пи и второй эмиграции - Владимир Вениаминович Агеносов

одеждой чистой покрывает

он город, как бы говоря:

времен лихих бесчеловечность

я скрою, восхвалив красу,

в объятьях снежных я несу

и день сегодняшний. И вечность.

«Ты встретил меня горьким запахом гари…»

(Вокруг Пулково осенью 2002 года горел торф)

Ты встретил меня горьким запахом гари,

о, Ленинград-Петербург,

ранней осенью этого странного года.

Ты – старый супруг, стара и супруга твоя,

имя которой – Нева…

Триста лет вы прожили вместе —

от блеска имперской столицы

до коммунальных квартир,

от пышных балов – до блокады, голода, смерти —

всё вы прошли вдвоем, всё стерпели, всё победили.

Но грусти налет лежит на тебе,

о, Ленинград-Петербург.

В печальной красе встретишь ты

свой юбилей…

Слава тебе, город роскоши и нищеты,

город побед и страданий,

город белых ночей и любви!

«Когда выпадает снег…»

Когда выпадает снег,

на земле наступает покой,

будто жизни стремительный бег

остановлен снежной рукой.

Снег и собачий лай

тишину нарушают порой,

и с улыбкой святой Николай

любуется русской зимой.

«Ты встретил меня холодным дождем…»

Петербургу

І

Ты встретил меня холодным дождем,

но ты прошептал: давай подождем.

К утру, наконец, моросить перестало,

сквозь тучи солнце вдруг засияло

и город печальный ему улыбнулся,

как будто от тяжкой дремоты очнулся.

Город прекрасный с тяжелой судьбою,

где бы я ни жил – ты рядом со мною.

ІІ

Ты посетил многие страны,

ты видел моря, пляжи и пальмы,

горы, озера и океаны,

но все они для тебя театральны.

Петербургский же холод и слякоть,

они – твоей русской души кусочек,

они – как черного хлеба мякоть

как крепкого русского чая глоточек.

«Багдад – этот город…»

Жаль будет Багдада – красивый город.

Кн. Алексей Павлович Щербатов, в беседе. 2002 год

Багдад – этот город

судьбе не рад.

Багдад, где бомбы и взрывы

покрыли его, как нарывы,

где с кровью смешан песок,

где пуля ищет висок,

где в развалинах воют старухи

и над трупами кружатся мухи,

И горько рыдает пустыня:

«О, люди, и их гордыня!»

2004

«Я под ноги себе смотрю…»

И бєден тот, кто, сам полуживой

У тени милостыни просит.

О. Мандельштам

Я под ноги себе смотрю

и вижу свою тень,

мы с ней вдвоем, как парочка гуляем.

Куда бы я ни шел, она всегда со мною.

Я руку подниму – она мне вторит.

Иногда

я с ней играю: вдруг

я круто повернусь и двигаюсь назад.

Ее как будто нет, но я-то знаю:

она идет за мной и надо мной смеется.

Мы входим в дом, на лестнице темно,

ее опять не видно.

Я захожу в квартиру, зажигаю свет —

и вдруг она со мною!

Долго сидим мы молча.

Час уж поздний, пора ложиться спать.

Я лампу потушил, мы в полной темноте.

Но, лежа на боку, я знаю:

она, лицом ко мне, лежит со мною рядом.

Как это хорошо: я не один.

Она – вот чудеса – меня немножко греет!

«Я ухожу из мира четких форм…»

Я ухожу из мира четких форм

в мир смутных очертаний,

где нет ни ясных норм,

ни творческих дерзаний.

Но я безмерно рад,

что был когда-то зрячим,

что видел и творил

по мере моих малых сил,

пока Господь меня не попросил

уйти в мир смутных очертаний,

где всё двоится и плывет,

но, как и раньше, манит и зовет.

Димер (урожд. Бойко) Евгения Александровна

(род. 1925) – поэт, прозаик, эссеист

Родилась в Киеве. Мать её была врачом, а отец – агрономом-энтомологом. В начале Великой Отечественной войны отец ушел на фронт, и семья получила полуофициальное известие, что он погиб. Лишь в 1963 году стало известно, что он был ранен, но выжил. Но встреча с дочерью не состоялась: он умер в 1966 году, когда был уже куплен круиз в СССР с заездом в Одессу.

В сентябре 1943 году была насильно эвакуирована немцами в Польшу. Много раз попадала под артиллерийские обстрелы и бомбёжку. В Польше вышла замуж за инженера-строителя, вместе с фирмой переброшенного в Италию. Весной 1945 года муж был убит при налете американской авиации.

Мама, чтобы быть ближе к дочери, добровольно выехала в Германию. Работала в Баварии (возле Мюнхена врачом), лечила иностранных рабочих и фольксдойче (немцев из других стран). После капитуляции Германии женщины воссоединились. У Димер родилась дочь.

Чтобы избежать репатриации выдавала себя сначала за итальянку, потом полячку. Как польская беженка осенью 1945 года была принята в Мюнстерский университет, студенческое общежитие которого принадлежало лагерю беженцев Гревен (по названию города, где он находился). Мама (тоже ди-пийка) работала в двух лагерях (военных казармах): Райне и Эссен-Край.

В 1949 году Е. Димер окончила юридическо-экономический факультет Мюнстерского университета (Вестфалия), удостоилась степени магистра ив 1951 эмигрировала в США. С тех пор и до настоящего времени живет в штате Нью-Джерси. Пока овладевала языком, работала продавщицей в пекарне, моделью причесок, медицинской лаборанткой, ассистенткой фокусника. Когда выучила, больше 25 лет была переводчицей в суде. Вскоре по приезде в США вышла замуж. Является мамой и бабушкой двух внуков.

Стихи пишет с детства. Большое количество стихов написано в Италии, но все они сгорели в машине во время американской бомбёжки. Некоторые поэтесса потом восстановила по памяти. Первым читателем начинающего автора был Л. Ржевский, давшей ей ряд ценных советов. Поэтическим наставником Е.А. Димер был Б. Нарциссов[68], прививший