Коко и Игорь - Крис Гринхол
Игорь поднимает бокал. Медленно крутит в руках ножку, наблюдая за тем, как плещется темное вино.
— Что я подумал, когда впервые увидел тебя? — Он тихо повторяет вопрос, будто про себя, тянет время. Непроизвольно прикрывает один глаз, чтобы посмотреть на бокал, когда поднимает его. Поверхность вина образовала диск, который сохраняет свои очертания при любом наклоне.
— Ну же, скажи правду!
— Я подумал, что ты очень агрессивна, — отвечает Игорь.
— Агрессивна, в самом деле?
— В выражениях, вот, что я имел в виду.
— А что еще? — Коко закуривает и быстро выдыхает дым.
— Я подумал, что ты умна и великодушна…
— Что-нибудь еще?
— Ну, я, конечно, ощутил твою привлекательность, если это то, что ты хочешь услышать. Хорошо сложена и изящна… — Игорь уже привычно крутит в руках бокал с вином. — Я должен продолжать?
Коко глядит на сад и на точечки звезд.
— Нет, все прекрасно.
— А я? Что ты подумала, когда впервые увидела меня?
— Ты показался отдаленным и холодным, — решительно произносит она.
— Извини.
— Но в глубине души — очень ранимым. И страстным.
— Страстным?
— О да! Я поняла это в первый вечер, на «Весне». — Голос ее повышается. — И посчитала своим долгом извлечь это из тебя.
— Добилась успеха? — Игорь разглядывает блестящую листву.
— Думаю, я хорошо поработала. При соответствующих обстоятельствах. — Коко смотрит на Игоря, и они обмениваются улыбками.
Игорь прикасается к затылку.
— А в результате я поседел.
— Но ты выглядишь более… — она колеблется, — более значительным.
«Почему, — думает Игорь, — женщины находят привлекательной седину? Возможно, седина напоминает им о смерти, и они находят это возбуждающим. А может быть, видя седину, они размышляют о бренности существования их мужчин».
— Я начал лучше одеваться. — Игорь слышит жужжание около головы.
— Это не трудно.
Игорь почесывает руку.
— Меня здесь заживо съедят!
— Меня тоже.
— Это твои духи, они сводят с ума насекомых.
Подняв в одной руке бокал, взяв другой рукой бутылку, Игорь быстро уходит в дом.
22
Екатерина сидит, когда Игорь входит в комнату. Он взял себе за правило по утрам, после двух часов работы, неукоснительно навещать жену. Он всегда приходит в одно и то же время. Это тоже его распорядок дня.
Екатерина готовилась. Поглядев на свои внутренности, она стала больше заботиться о внешнем виде. Чтобы приободриться и выглядеть привлекательнее, она сделала прическу и подрумянила щеки. Даже накрасила губы. Она улыбчиво встречает входящего Игоря, продолжая укладывать волосы.
У него падает сердце. Он все видит и отвечает вымученной улыбкой.
— Ты очень мило выглядишь, — говорит он, делая ей комплимент. Но ей хочется большего, чем комплименты. И он это знает. Она нуждается во внимании и нежности. Ей нужна его любовь. А вот этого он не может или не желает дать. В его голосе сдержанность, мрачное нежелание сказать правду.
Игорь знает: надо бы напомнить себе о том, что Екатерина — хороший человек. Он любил ее со всем пылом молодости, со страстью, которая казалась безрассудством. Они бравировали тем, что их родители были против этого брака, и рисковали свои добрым именем. Так велика была сила этой любви. Игорь вспоминает осуждающие взгляды родственников на свадьбе. Вспоминает, как мало было народу, вспоминает смущенное лицо священника. Он до сих пор помнит мускусный, щиплющий ноздри запах ладана, все еще видит золотое кольцо и ее взволнованное лицо под фатой, когда она произносит слова обета.
Но все это осталось в той прошлой, далекой жизни — перед войной, перед революцией, до «Весны священной». С тех пор их жизнь невероятно переменилась. Глядя на Екатерину, Игорь не узнает в ней своей невесты. Его любовь к ней, как и ее здоровье, истончилась, разрушилась, и теперь их удерживают вместе только родственные отношения.
— Ты очень мило выглядишь, — повторяет Игорь. Он надеется, что повторение этой фразы придаст ей вес и достоверность.
Ничего другого он не может заставить себя сказать. Ему худо от того, что он плохо с ней обращается. Но ему претит ее болезнь. Атом за атомом Екатерина разлагается, тогда как в Коко всегда ощущается легкое поблескивание или искристость, что подтверждает ее существование. И его. И все, что он может сделать для жены, это проявлять к ней равнодушное внимание в надежде на то, что она все поймет.
Глаза Екатерины наполнены печалью. От тягостных мыслей у нее раскалывается голова. Она продолжает расчесывать волосы. В этом жесте есть что-то автоматическое — в нем нет необходимости.
— За что ты меня ненавидишь? — спрашивает она, бросая щетку на кровать. Она хочет произвести какое-то действие, которое вызвало бы шум, но щетка падает на одеяло с глухим ударом.
— Я не ненавижу тебя.
— Что плохого я сделала? — В ее словах такой жар, будто у нее горит язык.
— Ты не сделала ничего плохого.
— Я не хочу быть больной, ты же знаешь.
— Знаю.
Игоря охватывает чувство вины. Кажется, что вокруг стало меньше воздуха. Смягчившись, он протягивает руку и поглаживает Екатерине щеку.
В ее скорбном лице на мгновение проскальзывает облик молоденькой девушки — губы четко очерчены, голубые глаза искрятся. Но теперь ее губы расплылись, глаза потеряли яркость.
Уже более спокойно Екатерина спрашивает:
— В ней есть что-то особенное?
Игорь прислушивается к себе и старается ответить честно:
— Нет.
— Она ничего не понимает в твоей музыке. И ее это не волнует.
— Это, пожалуй, слишком сильно сказано.
Повисает молчание. Наконец она говорит:
— Знаешь, когда ты рядом с ней, ты не похож на самого себя.
— Да?
— Ты становишься кем-то другим.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ты разыгрываешь спектакль.
— Ты никогда не видела нас вместе без свидетелей.
Этот быстрый ответ подразумевает безоговорочное признание.
