Дорога дней - Хажак Месропович Гюльназарян
Однажды утром мастер Амазасп послал меня на этот склад за стержнями. Подбегая к навесу, я увидел, что за грудой железа притаился тот самый мальчишка, который стащил мой арбуз и которого я видел еще на митинге.
— Вай! — удивился я.
Парень умоляюще посмотрел на меня и поднес палец к губам:
— С-с-с!..
В ту же минуту во двор вошли два милиционера.
— Мальчик, — подозвал меня один из них.
Парень еще раз подал мне знак молчать и проскользнул в щель между листами железа.
Я подошел к милиционерам.
— Ты что тут делаешь? — опросил милиционер.
— Я? Я рабочий, — ответил я гордо.
— Рабочий? Эдакий-то малец? — недоверчиво улыбнулся милиционер.
Но в это время из окна мастерской высунулась голова моего мастера:
— Эй, сватушка, что так долго?
Тут он заметил милиционеров и вышел во двор.
— Что такое?
— Ваш, рабочий?
— Кто, Рач?
— Этот мальчик.
— Ну да, Рач. Ученик наш, а что?
— Ничего, — улыбнулся милиционер и обратился ко мне: — Сюда беспризорник один не забегал?
Я немного растерялся:
— Какой еще беспризорник?
— Да ты что, беспризорников не видал?
— Не видал… то есть видал, на Кантаре.
— А здесь?
— Нет.
— Точно?
— Точно.
— Ну, тогда извини. Извини, товарищ, — обратился он и к мастеру Амазаспу, который толком еще ничего не понимал.
Милиционеры пошли к выходу, у ворот один из них обернулся и сказал:
— До свиданья, сватушка.
Оба рассмеялись.
Когда они ушли, я взял стержни и вместе с мастером вошел в мастерскую. Но немного погодя нашел повод и снова вышел во двор.
Мальчишка уже выбрался из своего убежища и, присев на корточки, потирал плечо.
— Обрезался, черт!
Я подошел к нему. Он посмотрел на меня усталыми глазами и, страдальчески улыбаясь, повторил:
— Обрезался, черт…
— Тебя искали? — спросил я.
Он кивнул:
— Спасибо, выручил, браток.
— За что тебя?
— Да вот. — Он вытащил из-под листа железа большой белый калач, украшенный черными следами от его пальцев.
— Беспризорник?
— Ага, — как-то сник парень.
— А я тебя видал два раза. В прошлую осень на вокзале ты у меня арбуз стащил.
— Не помню.
— Тебя как зовут?
— Вардан. А тебя?
— А дома у тебя нет?
— Нет. А у тебя?
— А отец, мать?
— Нет. А у тебя?
— И ни брата, ни сестры нет?
— Нет, никого нет.
Словом, мой новый знакомый был настоящий беспризорник. Я и не думал, что беспризорник может быть таким простым мальчишкой. Вардан мне нравился. Плечо его все еще кровоточило, и, чтобы остановить кровь, он прикладывал к ране замешанные на слюне комочки земли, повторяя при этом:
— Обрезался, черт!
Вскоре меня опять позвал мастер.
— Тебя зовут? — спросил Вардан.
Я кивнул.
— Ну, иди, братец, — сказал он, — и я побегу, пока не застукали.
Он поднялся, но, прежде чем уйти, разделил пополам калач и, протянув половину мне, предложил:
— Ешь, коли не брезгаешь. — И убежал, как-то странно подпрыгивая.
Этот случай мог позабыться, но в тот же день, возвращаясь домой, я снова встретил Вардана.
Он дрался. Нет, вернее, его били два таких же беспризорника.
Продавцы жареной требухи, разные бездельники столпились вокруг них, смеялись и подзадоривали:
— Бей!
— Так его!..
— Ногой его пни, ногой!..
Вардан упал на землю, скрючился и, обхватив голову руками, старался защитить ее от ударов. А те двое по очереди били его кулаками, ногами…
В глазах у меня потемнело. Я припомнил утреннее происшествие, перепачканный калач, грустные, виноватые глаза Вардана.
Меня разъярила эта мерзкая толпа, которая безжалостно ржала, наслаждаясь ужасным зрелищем, и я бросился на помощь с криком:
— Вардан-джан, Вардан-джан!..
Те двое на мгновение опешили. Я сильно ударил кулаком в лицо одного из них. Ярость придала мне силы. Беспризорник, поскользнувшись, упал.
— Ай да молодец сын башмачника! — послышалось в толпе.
Я оглянулся. Помаргивая слезящимися глазами, улыбался жестянщик, по прозвищу Нытик-Гево.
Вардан вскочил. Силы теперь стали равные, и у обоих беспризорников мгновенно пропала охота драться, тем более что сзади послышались трели милицейского свистка.
— Беги! — шепнул мне Вардан и тут же скрылся в толпе.
Те двое тоже улизнули, а я поднял с земли шапку, отряхнул ее и медленно пошел к дому сквозь поредевшую толпу зевак.
— Кто тут дрался? — послышался сзади голос милиционера.
— Да беспризорники, удрали уже, — ответил Нытик-Гево.
Меня не остановили. Я пришел домой взволнованный, быстро умылся и побежал в училище. На урок я опоздал.
НОВЫЙ ДРУГ
Вардан был старше меня на два года, но роста мы были одинакового. Что же касается моих знаний, то по сравнению с ним я был, по его собственному выражению, «ученая голова». Вардан едва разбирался в грамоте и мог прочесть только заглавные буквы газет.
На другой день после драки, выйдя по каким-то делам во двор, я заметил, что у ворот мне кто-то подает знаки. Я сразу признал его, подошел. Из кармана
