Восставшие из небытия. Антология писателей Ди-Пи и второй эмиграции - Владимир Вениаминович Агеносов
Сегодня день так сумрачен и мглист,
В холодном небе затерялась просинь…
Я так любил, когда шуршащий лист
Мне на плечо клала спокойно осень.
Когда, от сутолоки дней устав,
Наполненный тоской однообразных будней,
Уходишь за город, и блеклый цвет листа
Воспоминанья потихоньку будит.
Так было раньше. Но сегодня – нет!
Пускай не опадают листья!
Они во мне шевелят только бред
Твоих волос туманно-золотистых.
Куда итти, куда бежать теперь?
Мне не найти покоя в желтых ветвях.
Вернусь домой… Ехидно скрипнет дверь,
Вползая в комнату на заржавелых петлях.
Потом безвольно брошусь на кровать,
Линялым пледом с головой укроюсь,
И в сотый раз попробую понять
Свою беспутную, мучительную повесть.
И буду медленно, но нагло по пятам
Преследовать события и даты,
И, наконец, пойму, что жизнь моя по швам
Разлезлась, как пиджак потертый
и помятый.
Шторм
Косая молния стегнула горизонт
И подала сигнал к началу боя.
И гром скомандовал. И дрогнул гарнизон,
И ветер двинул тучи за собою.
В открытом море, огибая мол,
Построившись у крепостного форта,
Побатальонно цепи черных волн
Неутомимо шли на приступ порта.
И взяли порт. Они прорвались там,
Где берег был песчанее и ниже.
А ветер мчал за ними по пятам
И вел их в бой на штурм рыбачьих хижин.
Всю ночь сопротивлялись берега
И медлило сдаваться плоскогорье.
А на рассвете, с жадностью врага
Собрав трофеи, отступило море.
Ей
Мы встретимся снова на этом углу…
Все снова и снова, и так до разлуки.
Но в памяти я навсегда сберегу
Твои обнаженные нервные руки,
Бездонную глубь твоих ласковых глаз,
Такой необычный изысканный профиль —
Я все постараюсь запомнить сейчас,
Я их зазубрю, как любимые строфы!
Потом мы простимся. Расстанемся, – пусть
Но я тебя всю в ореоле былого,
Как эти стихи, буду знать наизусть
От рифмы до рифмы, от слова до слова.
И годы скитаний, и суетность дней
Горячую память во мне не осилят
О той, что не знала России моей,
Но столько напомнила мне о России.
«Вздымались и рушились тучи…»
Вздымались и рушились тучи,
А в сердце вползала тоска мне.
Все море как будто в падучей
Ревело и билось о камни.
И ветер, бросаясь в пучину —
Шипящее, черное лоно,
Как скульптор буграстую глину
Месил и месил исступленно.
Плащом запахнувшись потуже,
Кляня ураган то и дело,
Я шел по камням неуклюже
Туда, где оно сатанело.
Как будто в неслыханных пытках
Был стон его глух и неистов;
Не то что на этих открытках
Для легковерных туристов.
Не то что на этих шедеврах,
Написанных бойким мазилой,
Ревело, играло на нервах
И целому миру грозило.
Оно наливалось валами,
Шипела лиловая пена,
Ярилось крутыми буграми.
Как торсы Огюста Родена.
И в бешеном круговороте.
Швыряя зеленую воду,
Рвалось словно раб Буонаротти
Из массы своей на свободу.
«Ты помнишь, у нашей калитки…»
Ты помнишь, у нашей калитки
Сияющим утром, лениво,
Прибой разворачивал свитки
И клал их к покромке залива.
Там крейсер стоял на причале
И высился серою глыбой,
Отчаянно чайки кричали,
Кидаясь в пучину за рыбой.
И соль на губах от прибоя,
Клочок облюбованный суши,
И ветер и море. И двое
Влюбленных друг в друга по уши.
«Детство мое тихое…»
Детство мое тихое.
Тын, да хата с мальвами.
Я не знал о них тогда.
Океанах с пальмами.
За кривыми вербами,
У болотной ямы,
Мне лягушки первыми
Были кобзарями.
Сумрак дымкой ладана.
Вился над бурьяном,
И в копилку падало
Солнце за курганом.
Вечер в поле стелется,
Тихий свет от месяца.
Ветряная мельница
Неустанно крестится.
Звездными миражами
Пруд сиял у берега,
И не снилась даже мне
Та страна Америка.
«С курносой смертью ежели…»
С курносой смертью ежели
Я встречусь наяву,
Немногие пережили —
Но я переживу.
Скажу ей – нету в мире
Для жизнелюбов мест,
И яма-то не вырыта,
И не сколочен крест.
Иди к соседу – пьяница.
Ленив, завистлив, слаб.
Он сам к тебе потянется,
До смерти любит баб.
Ей-Богу, парень стоющий,
Спьяна на все готов;
А мне б, картин хоть сто
Да книжечку стихов.
Дождь в засуху
Дождя все ждали долго, долго,
А он все набирался сил,
И вдруг залил мой сад, как Волга
Мой дом как баржу накренил.
Шумят, кипят деревьев кроны.
Летит поток с мансарды вниз,
И тучам рукоплещут клены —
Еще дождя! Дождя! на бис.
«Присела птица сонная…»
Присела птица сонная
На черное окно.
Внизу Невы зеленое.
Игорное сукно.
Всю
