Восставшие из небытия. Антология писателей Ди-Пи и второй эмиграции - Владимир Вениаминович Агеносов
Всё живущее – по-иному
Смерть встречает, не зная о том —
Пес идет умирать из дома —
Человек возвращается в дом.
Не с того ли я вижу всё чаще
Крест с рябиной, где к небу лицом,
В самой гуще кладбищенской чащи
Похоронены мать с отцом?
Туман
Уже опал последний лист.
И с той горы, что горбит спину,
Туман-иллюзионист,
Спустился медленно в долину.
И вот пополз во все края,
Укрыв молочною завесой
Шоссе, конюшни, тополя,
Аэропорт за дальним лесом.
Шагая к дому наугад
Под всё густеющею дымкой,
Я вижу, как бледнеет сад.
Как елка стала невидимкой.
Как все теряет плоть и вес,
Становится бесцветно, мглисто.
О Боже, даже дом исчез
По воле иллюзиониста!
Исчез, и не ищи – ведь зря!
Он был – и нет. Он канул в бездну,
Как горы и как тополя,
Как я когда-нибудь исчезну.
Вот даже самый ближний куст
Передо мной растаял сразу.
И мир, знакомый наизусть
Уж недоступен больше глазу.
Береза
У шоссе – за первым километром.
Где дорога круто рвется вниз,
Извиваясь под осенним ветром,
Исполняет дерево стриптиз.
Сбросив наземь все свои одежки —
Всё дотла, не сыщешь и листок.
Лишь остался на точеной ножке
Белый ослепительный чулок.
Как в тяжелом приступе психоза,
В голубом бензиновом дыму —
Пляшет обнаженная береза
У машин проезжих на виду.
Плавен выгиб тоненького стана,
Нежен веток дымчатый плюмаж;
Ей бы на холсте у Левитана
Украшать какой-нибудь пейзаж.
Или в русской выситься деревне,
Где растут поэты от сохи,
Где березы, стройные издревле,
Попадали в песни и стихи.
Я стою, как будто бы на тризне
У шоссе, где смрад и визг колес…
Горько мне, что не сложились жизни
Так как надо – даже у берез!
Влюбленные лошади
Глубокий дол, и словно пламя всполохи, —
Хвосты и гривы рыжие полощутся,
И нежно, наклонив нечесанные головы,
Стоят под ветром две влюбленных лошади.
Над ними небо – лучезарным куполом.
Полынный запах солнечного луга;
Ну, а они – так влюблены по-глупому.
Вот в этот мир цветущий и друг в друга.
А ветер дует, ковыли обшаривая,
И никого вокруг, их только двое —
Замкнутые в два дивных полушария:
Одно зеленое, другое голубое.
Замкнутые в два дивных полушария.
Осень в горах
Осень – вылитая из бронзы.
Солнце кажется гонгом лучистым,
И дубы, величавые бонзы,
Над ущельем стоят каменистым.
Тихо все, у песчаной запруды,
Спят рыбешки на каменном донце;
Валуны, ожиревшие Будды,
Животы согревают на солнце.
Облака над вершинами низко
Проползают всё мимо и мимо,
И как будто бы в храме буддийском
Аромат горьковатого дыма.
У океана
For Patricia Le Grande
Ветер дует и дует, – напорист и рьян,
Пальмы гнет и пылит у курортного скверика.
Как рубанком стругает с утра океан,
Вьются белые стружки у желтого берега.
Распирает под ветром опять паруса
И веселое солнце на запад катится.
Золотит берега, розовит небеса
И на каждой волне, расколовшись, дробится.
Вот в сверкающих брызгах волны поперек,
Под шального прибоя размерные залпы,
С оснеженной вершины скользит паренек
И тотчас же взлетает на новые Альпы.
И девчонка бежит по песку босиком,
А за нею собаки, – отчаянно лают,
Пахнет рыбой, смолою и мокрым песком
И три тысячи чаек кричат и летают.
То кидаются в небо, над пляжем паря,
То в прибой окунутся – высокий и хлесткий;
Белый парус до самой волны накреня,
Кто-то ловит ладонью слепящие блестки.
А девчонка бежит вдоль шипящей межи,
Мимо мокрых камней в голубой крутоверти.
И повсюду грохочет и буйствует жизнь, —
Жизнь чистейшего сплава, – без примеси смерти!
«Не зачерствей как пень с годами…»
Не зачерствей как пень с годами,
Окаменеть не торопись,
Опять вишневыми садами
В далекой памяти пройдись.
Мимо давно знакомой хаты
Перешагни за перелаз,
Где рыжий клен, как пес кудлатый.
Тебя облизывал не раз.
Где с детства были сердцу любы
Душистый стог и сеновал.
Где частокол, оскаля зубы,
Крапиву в зарослях жевал.
Пройди к ручью, где вечность не был.
Где в зной, чтобы набраться сил.
Ты, над водой склонившись, небо,
Хватая пригоршнями, пил.
Остановись у той же липы,
К земле колени приклони
И из ручья, как прежде, выпей,
Вновь неба русского хлебни.
Потом в густой траве укроясь,
Приляг и сквозь завесу трав
Смотри, как вытянется поезд,
Лиловым дымом степь застлав.
Как поравнявшись с лесом вскоре,
Переползет через поля,
И в небо – голубей, чем море —
Уйдет, как молодость твоя.
Уйдет, как жизнь, неповторимо!
Зови и плачь – не возвратишь!
Побед и поражений мимо —
В ночную синь, в ночную тишь.
Начало бури
