Джеймс Олдридж - Сын земли чужой: Пленённый чужой страной, Большая игра
Ройсы вернулись к себе в «Метрополь» часов в пять вечера. Там их ожидал молодой англичанин.
— Я друг Поля Пула, — сообщил он Руперту. — Не могли бы вы пойти прогуляться со мной?
— Сейчас?
— Да. Дело срочное.
Руперт нес на руках Тэсс — у нее снова болел животик; он поставил ее на пол и внимательно посмотрел злыми глазами на молодого англичанина. Тот был похож на прилежного студента — растрепанные волосы, очки, пиджак из твида. Таких молодых людей можно встретить на каждом шагу в коридорах английского политехнического института.
— Все ваши очень любят прогулки, — громко произнес Руперт.
— Что вы хотите этим сказать?
— Неважно. Пошли.
— Здесь есть садик…
— Опять в садик! — простонал Руперт и рассмеялся. Но этому серьезному молодому человеку было непонятно, что тут смешного. — Ладно. В садик лак в садик. Как вас зовут?
— Колмен. Майкл Колмен.
— Хорошо, Колмен. Я пойду с вами гулять, — сказал Руперт с наигранной серьезностью.
Он поручил Тэсс передать матери, что ненадолго уходит, и, осторожно переступая со ступеньки на ступеньку, двинулся с Колменом вниз по старой, покрытой ковром лестнице; у него было ощущение, что он родился в Москве и прожил в этой гостинице долгие годы.
— Вы здесь давно? — спросил он молодого человека, когда они вышли на людную улицу.
— Недавно.
— Вы студент?
— Вроде.
Они замолчали. Колмен не хотел говорить, пока они не придут в сад, и Руперт посмеивался в душе, вспоминая Олега Хансена, американского агента в Лондоне. Какая поразительная выучка! Да, не зря, видно, сажают в городах сады, у них есть свое предназначение.
Воскресный день еще не кончился. Московская толпа несла их по тротуару через широкую горловину Красной площади прямо в сад, где вилась очередь длиной в километр — к Мавзолею.
Колмен молча шел, подняв брови, чтобы очки меньше давили на переносицу.
Руперт подумал: ну, совсем как Хансен. Отчего все они такие напыщенные? Этот, кажется, моложе Хансена, а выглядит еще большим фанатиком и к тому же не умеет делать беспечный вид, как американец. Неужели это один из экспертов адмирала Лилла, стратег тайной дипломатии, умеющий безошибочно разбираться в самых сложных вопросах чужой психологии? Руперт даже улыбнулся. «Он слишком молод и наверняка слишком невежествен», — решил он про себя.
— Мне некогда, — сказал он. — Вечером мы уезжаем на Черное море.
— Знаю. Вот почему я и не хотел откладывать нашу встречу.
Они подошли к скамейке в дальнем конце сада. За спиной у них возвышалась массивная кирпичная стена Кремля. С одной стороны на куче песка играли дети в матросских шапочках, длинных чулках и черных ботинках; с другой — продавщица мороженого в белом халате и белой наколке устанавливала свой синий ящик и глядела на них во все глаза. Может, она следила за ними?
— Отсюда ей нас не услышать, — заверил Колмен, заметив, что Руперт пристально глядит на мороженщицу.
Руперт подумал, что на него все еще действует водка и поэтому он плохо соображает. Зачем он уставился на мороженщицу?
— Ладно, в чем депо? — Он хотел задать вопрос деловым тоном, но голос его прозвучал резко.
Теперь, когда они благополучно укрылись в саду, Колмен как будто немного оттаял.
— Вы обратили внимание, как много молодежи в очереди к Мавзолею? — спросил он Руперта.
— Нет.
— Обычно в очередях главным образом пожилые. Но теперь здесь повсюду видишь все больше и больше молодых лиц. Это подрастает поколение сорок пятого года. Вероятно, в тот год у них родилось особенно много детей, — глубокомысленно заметил Колмен.
— Как и везде, — сказал Руперт.
— Вероятно. Что касается меня, я родился в день, когда началась война.
— Да ну?
— Правда, — подтвердил Колмен, изучая Руперта внимательным взглядом. По-видимому, он остался доволен осмотром и, достав из кармана конверт, вынул из него маленькую карту. — Это Черное море, — пояснил он.
— Вижу.
— Понимаете, мистер Ройс, — сказал, переводя дух, Колмен, — мы хотели бы, чтобы вы понаблюдали вот в этих местах. — Он обвел карандашом несколько пунктов на карте.
Руперт вздохнул, он слушал рассеянно.
— Ну, и что же я должен для вас там высмотреть? — бросил он иронически.
— Прежде всего нам надо знать, какие районы считаются закрытыми. Великолепная идея — интерес к древнегреческим поселениям! Жаль, что она не пришла в голову кому-нибудь из наших ребят. Но, пожалуй, справитесь и вы.
— Вы думаете? — сонно спросил его Руперт, но тут же встряхнулся — Чего же вы от меня хотите?
— О деталях потом, — произнес Колмен, искоса наблюдая за мороженщицей. — Главное, что вы побываете на Черном море в таких местах, куда с самой войны не пускали ни одного иностранца. Греческие колонии были рассеяны по всему побережью. — Он ткнул карандашом в карту. — Я выяснил это в справочниках.
— Ну и что?
— Нас интересуют там три вещи, которые, в общем, сводятся к одному и тому же. Во-первых, закрытые районы, где всегда расположено что-то секретное. Во-вторых, радиолокационные станции. В-третьих, и это важнее всего, их система раннего предупреждения. Мы знаем, что радиолокационные станции разбросаны по всему Крыму, но нам надо уточнить, в каких пунктах они находятся, и, в частности, выяснить все, что касается системы раннего предупреждения.
— Знаете, — начал Руперт, — я ведь здесь гость…
— Подумаешь! — прервал его Колмен. — Пусть это вас не беспокоит, мистер Ройс. Не забудьте, что они делают то же самое. Это в порядке вещей. Все отлично знают, что разведкой занимаются по мере сил обе стороны.
На миг Руперт почувствовал возмущение, но, взглянув на сосредоточенное лицо молодого англичанина, решил, что тот, наверно, прав. Так же, как и адмирал Лилл. Конечно же, занимаются все, под любой маской. Это игра без правил. И разве она не является логическим продолжением соперничества капитализма с коммунизмом?
— Значит и вы тоже этим занимаетесь? — поинтересовался он, глядя на Колмена с возрастающим интересом.
— О таких вещах не следует спрашивать. Но зачем бы иначе я стал вести с вами подобный разговор?
— Ладно, ладно. Понимаю.
— Пускай вас этот вопрос не мучает, — ласково продолжал Колмен. — Каждому из нас сперва бывает не по себе. Но вы находитесь в выгодном положении. Все дело в том, чтобы добыть самые полные сведения или, вернее, как можно более полные. Все, что вы заметите, вы должны очень точно привязать к местности. Лучше ничего не наносить на карту или наносить так, чтобы они не могли вас уличить, если обыщут ваши вещи. Однако точность прежде всего.
— Постойте, — прервал его Руперт, — но ведь я не специалист по части шпионажа.
Молодой человек усмехнулся.
— Это вообще не специальность. Лучше всего заниматься таким делом в порядке импровизации. Хватаешь, что можно и где можно. Вот и все уменье. Пусть вас не беспокоит, что вы не специалист, мистер Ройс, у вас такой опыт, что вы будете полезнее многих других; только не волнуйтесь.
— А я и не волнуюсь, — с раздражением сказал Руперт; он начинал терять чувство юмора, и у него появилось подозрение, что все это в конце концов вовсе не шутка.
— Тогда в чем же дело? Вы вообще не хотите этим заниматься? — спросил Колмен без особого удивления.
— Может, и не хочу, — задумчиво произнес Руперт. — Не понимаю, почему вы рассчитываете на меня.
— Нам крайне нужны эти сведения, — пожал плечами Колмен. — А у вас отличная возможность побывать в тех местах, куда не может попасть никто другой. Не станете же вы отказываться?
Руперт молча изучал Колмена, стараясь понять, что он собой представляет. Так ничего и не поняв, он оставил это намерение, подумал о себе, подумал о Лилле, посмотрел на мороженщицу и на людей, стоявших между цветочными клумбами в очереди к Мавзолею, спросил себя, что они для него значат, и пришел к выводу: «Ничего не значат». Это убедило его, что Колмен прав. И адмирал Лилл тоже прав. Конечно, ему не следует отказываться, но хотелось бы, чтобы в голове у него было яснее, а на душе спокойнее. Надо взять себе за правило никогда больше не пить водки…
— Нет, я не отказываюсь, — сказал он. — Продолжайте. Я сделаю все, что смогу.
— Нам необходимо знать их систему предупреждения. Мы совершенно уверены, что она существует где-то на побережье Черного моря, скорее всего в Крыму. Вы ведь знаете, как выглядят радиолокационные антенны… — Руперт кивнул: ему вспомнилось Туле, там он их видел. — Если вы заметите оживление на дорогах, ведущих к закрытым районам, будьте начеку. О многом, например, говорят грузовики с баллонами жидкого кислорода. В горах возле Севастополя могут находиться и ракетные установки, но скорее всего там станция раннего предупреждения. Район Севастополя подходит для этого больше всего, так что понаблюдайте там повнимательнее за всем, что вам покажется подозрительным, а также за закрытыми районами в окрестностях города.
