Давай никому не скажем
Ну и сцена сегодня развернулась, в театр ходить не надо!
Я уже приуныла, что Минаева теперь с Набиевым встречается, как ситуация буквально за один день в корне изменилась.
Еще вчера она хвалилась, как они целовались с Набиевым в подъезде, как он ей встречаться предложил и что чуть ли не в любви признался, а уже сегодня поливает его на чем свет стоит. И даже будто пощечину влепила. Но эта информация не точная. Зная Минаеву, она и приврать могла для красного словца, чтоб девчонки позавидовали, какие у них страстные отношения.
— Ничего, мне даже нравится это, — примостившись на пеньке в кустах за школой, Минаева нервно распечатала пачку сигарет. — Зато не тухло, как у некоторых. Поссорились немного, у всех бывает. Скоро помиримся, — пожала плечом, будто уговаривая саму себя.
— А из-за чего ты его ударила-то? — поинтересовалась Лосева и, судя по ее недоверчивому выражению лица, она тоже подозревала Полину если не в откровенном обмане, то в приукрашивании фактов. — Что он такого натворил?
— Долго рассказывать. Это личное, — придав лицу напускную таинственность, Минаева заткнулась.
Это ее «личное» против воли резануло по сердцу. Я бы все отдала, чтобы у меня с Набиевым тоже было «личное». Да я даже ссориться с ним каждый день готова, лишь бы он вообще внимание на меня обратил!
— А вы видели, как он на англичанку опять пялился? Вот как пришел и, пока его завуч не вызвал, сидел, на нее смотрел, — выдала Лосева, с удовольствием наблюдая за выражением лица Полины.
— Гонишь. Не смотрел он на нее! — разозлилась Минаева и почему-то уставилась на меня.
— Смотрел! С моего места отлично видно! Мне вообще кажется, что чего-то у них там произошло. Таня Козлова сказала, что видела, как они утром под лестницей шушукались.
— Кто с кем шушукался? — вспыхнула Полина.
— Ну, Набиев с англичанкой... ой, Ник, извини, с Яной Альбертовной, — исправилась Лосева, ликуя, что попала в цель. Минаеву задело.
Лицо Минаевой исказила маска то ли ужаса, то ли удивления, при этом она продолжила сверлить меня взглядом, будто ожидая какого-то вразумительного ответа, но ответить мне было нечего: я была удивлена не меньше. Моя сестра и Ян разговаривали под лестницей? О чем? Бред какой-то.
Уже второй раз Лосева говорит, что он пялится на Янку... Надеюсь, что все это только ради того, чтобы позлить Минаеву. А если все-таки... да нет, ерунда.
За спиной зашуршали ветки кустов, и мы с Лосевой одновременно обернулись, встретившись взглядом с растерянным Загором. Ему-то здесь что нужно?
— Загорский, ты чего тут забыл? Ты что, чужие разговоры подслушивал? — рявкнула Минаева, чем смутила Игоря еще больше. Тот даже поменялся в лице, бегая глазами по каждой из нас.
Воротник белой рубашки выглядывал из-под вязаного клетчатого жилета. В руках допотопный коричневый портфель.
— Да вот, покурить зашел, — промямлил он, и девчонки взорвались, захлебываясь от хохота. Мне же было совсем не весело.
— А мама не наругает? — чуть ли не икала от смеха Полина.
— Игорек, а ты сигарету между палочек зажми, чтобы руки табаком не воняли, — добавила Лосева и расхохоталась еще громче.
Игорек совсем растерялся, бледные щеки вспыхнули, и мне даже стало его немного жаль. Я же понимала, что пришел он сюда из-за меня.
— Ладно, мне домой пора, — подняла с земли рюкзак, не желая участвовать в этом параде унижения.
— Да, и мне пора тоже, — затушила окурок Минаева, лениво поднимаясь с пенька.
Загорский потоптался и направился следом за нами.
— А ты куда? — возмутилась Полина. — Ты курить пришел? Вот и кури!
Посмеиваясь, мы вылезли из кустов, оставив Загора одного. Уходя последней, я обернулась — он смотрел на меня своими чистыми голубыми глазами, и отчего-то на душе стало до противного тошно.
