Роза в цвету - Луиза Мэй Олкотт
– Вот уж никак не думала, что ты меня бросишь, – произнесла Роза с укором, решив не смягчаться сразу, хотя при виде искреннего раскаяния Мака ей очень этого захотелось.
– Во всем виноват этот проклятый ученый! Просто ходячая энциклопедия, и когда я понял, что сведений из него можно извлечь целую кучу, я отправился их выгребать – времени-то у нас было мало. Сама знаешь, когда мне попадается подобный собеседник, я забываю обо всем на свете.
– Разумеется. Я удивлена, что ты вообще обо мне вспомнил, – ответила Роза, которую от этих абсурдных речей помимо воли разбирал смех.
– Да я и не вспомнил, пока Стив не сказал что-то в этой связи, тут меня как громом ударило – настоящий шок, подумать только, я уехал и бросил тебя! Я чуть умом не тронулся, – добавил честный Мак, даже не пытаясь скрыть свой позор.
– И что ты тогда сделал?
– Что сделал? Пулей вылетел из дома и мчался до самых Грёзов!
– Неужели ты проделал весь путь пешком? – ахнула Роза.
– Пешком? Бегом пробежал!! Но выяснилось, что ты уехала с мисс Блиш, так что я рванул обратно – увидеть собственными глазами, что ты благополучно добралась до дому, – ответил Мак, облегченно вздохнув и утирая разгоряченный лоб.
– Но туда не меньше трех миль в одну сторону, а на дворе полночь, холод, темнота. Ах, Мак! Да как ты мог! – воскликнула Роза, внезапно поняв по его затрудненному дыханию всю самоотверженность его поступка; в тот же момент она увидела, что его тонкие башмаки промокли насквозь, а пальто на нем не было вовсе.
– Ну должен же я был хоть что-то сделать! – откликнулся Мак и привалился к двери, стараясь пыхтеть потише.
– Не нужно было доводить себя до полусмерти из-за такого пустяка. Ты же знаешь, что я вполне самостоятельный человек – особенно когда вокруг так много друзей. А ну сядь немедленно. Фиби, принеси, пожалуйста, еще чашку, этот мальчик не пойдет домой, пока не отдохнет и не подкрепится после такой пробежки, – скомандовала Роза.
– Ах, ну почему ты такая добрая? Мне не стул нужен, а хорошая взбучка, а вместо шоколада я бы лучше выпил цикуты, если она у тебя имеется, – ответил Мак, жалостно шмыгнув носом, после чего осел на диван и взял принесенную Фиби чашку.
– Если бы у вас, сэр, были проблемы с сердцем, такая гонка могла бы вас и убить, так что никогда больше так не делайте, – сказала Роза, остужая его разгоряченное лицо своим веером.
– Сердца у меня нет вовсе.
– А вот и есть, я слышу, как оно стучит отбойным молотком, а виновата в этом я – нужно было остановиться, когда мы проезжали мимо вашего дома, и сказать тебе, что все со мной в порядке.
– Да не расстояние меня добивает, а раскаяние. Я туда часто бегаю ради физических упражнений, мне это нипочем, но сегодня я от злости, видимо, бежал быстрее обычного. Ну не переживай, соберись с мыслями и «попей чаю из блюдечка», как говорит Эвелина[23], – ответил Мак, хитроумно отвращая разговор от себя.
– Что ты, интересно, знаешь про Эвелину? – изумленно спросила Роза.
– Все. Думаешь, я в жизни не прочел ни одного романа?
– Мне казалось, ты читаешь только на греческом и на латыни и лишь порой заглядываешь в труды Вебски про псевдофиты и моноклиников Йоханнгеоргенштадта.
Услышав этот ответ, Мак выпучил глаза, потом понял, что это шутка, и так звонко расхохотался, что сверху долетел голос бабушки Биби, которая сонно и встревоженно осведомилась:
– Что, в доме пожар?
– Нет, мэм, все в порядке, я просто пришел сказать «спокойной ночи», – ответствовал Мак и потянулся за шляпой.
– Так ступай и дай девочке поспать, – распорядилась старая дама, и сама шествовавшая на боковую.
Роза выбежала в вестибюль, сдернула с вешалки дядину шубу и перехватила Мака на выходе из кабинета – он рассеянно искал глазами собственную верхнюю одежду.
– Ты явился без пальто, беспардонный мальчишка! Вот, возьми и в следующий раз думай головой, а то так легко от меня не отделаешься! – заявила Роза, поднимая тяжелую шубу повыше и выглядывая поверх, причем в ее смеющихся глазах не было и тени неудовольствия.
– В следующий раз! Так ты меня прощаешь? Дашь мне еще одну попытку, позволишь доказать, что я не полный болван? – воскликнул Мак, стискивая от избытка чувств мягкую шубу.
– Конечно дам, и я вовсе не считаю тебя болваном, ты сильно меня впечатлил своими познаниями – я даже сказала Стиву, что мы можем гордиться нашим философом.
– Да чтоб их, эти познания! Я еще докажу тебе, что я не книжный червь, а такой же мужчина, как они все, а там, хочешь – гордись мною, а хочешь – нет! – воскликнул Мак, запальчиво кивнув; в результате очки едва не спрыгнули с его носа, он же поймал падавшую шляпу и удалился столь же бурно, как и пришел.
Дня через два Роза зашла в гости к тете Джейн – она никогда не пренебрегала этой обязанностью. Поднимаясь по лестнице, она услышала в гостиной какой-то странный шум и невольно остановилась послушать.
– Раз-два – глиссе! Раз, два, три – поворот! Да, так, давай! – нетерпеливо командовал один голос.
– Легко сказать «давай», а куда мне, скажи на милость, девать левую ногу, пока я тут поворачиваюсь на правой? – осведомился второй голос, скорбный и запыхавшийся.
Потом посвист и топот возобновились энергичнее прежнего, а Роза, узнавшая оба голоса, заглянула в приоткрытую дверь – и от представшего зрелища ее едва не разобрал смех. Стив, повязавший красную скатерть вокруг пояса, склонил голову Маку на плечо и безупречно следовал ритму собственного посвиста – Денди в совершенстве освоил искусство танца и очень гордился своими умениями. Мак – лицо горит, глаза плывут – вцепился брату в поясницу и без особого успеха пытался вести его по длинному залу и не путаться при этом ногами в скатерти, не наступать партнеру на носки и не натыкаться на мебель. Зрелище было презабавное, и Роза наслаждалась им от души, пока Мак не предпринял отчаянную попытку совершить поворот, не врезался в стену и не уронил Стива на пол. Тут уже Роза не сдержалась и с хохотом ринулась внутрь, одобрительно при этом
