Роза в цвету - Луиза Мэй Олкотт
– Я же «просто Мак», так что какая разница. – И он уселся в противоположный угол с видом человека, который смирился с тем, что ему придется выполнить множество неприятных обязанностей, и теперь намерен, если надо, сложить голову по ходу дела.
– Но джентльмены не хватают дам, точно мешки с мукой, и не засовывают в кареты. Тобою явно следует заняться – тебе давно пора усвоить светские манеры. Так что впредь думай что делаешь и по мере возможности не втравливай ни себя, ни меня ни в какие недоразумения, – попросила Роза, чувствуя, что ей выпадали задачи и позаковыристее, и потруднее.
– Буду вести себя, как настоящий Тарвидроп[20], вот увидишь!
Впрочем, оказалось, что у Мака довольно своеобразные представления о поведении бессмертного персонажа Диккенса, ибо, протанцевав с кузиной всего один танец, он бросил ее на произвол судьбы, а вскоре и вовсе забыл о ее существовании, углубившись в беседу с профессором Стамфом, известным геологом. Розу это не смутило, потому что она по первому же танцу поняла, что этой частью образования Мака прискорбным образом пренебрегали, и ей оказалось куда более по душе скользить по паркету в паре со Стивом, хотя тот был всего на дюйм-другой ее выше. Впрочем, партнеров у нее было в избытке, равно как и дуэний, потому что все молодые люди так и рвались ей услужить, а все матроны взирали на нее с материнской благожелательностью.
Чарли на балу не было: узнав, что Роза тверда в своем решении и хуже того – пригласила Мака в качестве своего постоянного кавалера, он наотрез отказался ехать и удалился, глубоко обиженный, предаваться куда менее безобидным развлечениям. Роза этого опасалась, и даже в разгар веселья ее то и дело охватывала тревога, и она ненадолго задумывалась. Она ощущала свою власть и хотела распорядиться ею разумно, но при этом не знала, как проявить к Чарли доброту, не изменив при этом себе и не заронив в его душу необоснованные надежды.
«Вот бы нам всем снова сделаться детьми, чтобы не было у нас никаких сердечных тревог, никаких тяжких искушений», – подумала она, присев ненадолго в укромном уголке, – партнер ее ушел за стаканом воды. И тут ее грустно-сентиментальные размышления прервал знакомый голос, азартно вещавший у нее за спиной:
– А аллофит – это новый тип гидросиликата алюминия и магния, внешне очень схожий с псевдофитом, который Вебски[21] открыл в Силезии.
«О чем это Мак толкует?» – подумала она и, выглянув из-за раскидистой азалии в цвету, увидела, что кузен ее увлеченно беседует с профессором и явно этим наслаждается, ибо меланхолического выражения у него на лице как не бывало, его сменил искренний интерес, а пожилой собеседник внимательно слушал, явно считая замечания Мака толковыми и уместными.
– Что там такое? – поинтересовался Стив, вернувшись со стаканом воды и увидев улыбку у Розы на лице.
Она указала на научный тет-а-тет под азалией, Стив посмотрел и ухмыльнулся, потом посерьезнел и полным отчаяния тоном произнес:
– Видела бы ты, сколько я над ним пробился, сколько терпения проявил, причесывая его, сколько времени потратил, чтобы уговорить его надеть туфли из тонкой кожи, с каким трудом запихал его в этот сюртук, ты бы сразу поняла, каково мне смотреть вот на это.
– А что такое? – удивилась Роза.
– Да ты сама посмотри, какое он из себя устроил посмешище! Лучше уж сразу отправить его домой, чтобы он не позорил нашу семью, – вид у него такой, будто он только что с кем-то подрался!
В голосе Стива звучали такие трагические нотки, что Роза вгляделась повнимательнее и сразу поняла, почему Денди так горюет: от элегантности Мака не осталось и следа. Галстук съехал ему на плечо, бутоньерка висела вверх ногами, перчатки он скатал в шарик, который рассеянно тискал и мял за разговором, а по волосам его будто прошелся ураган, потому что он то и дело ерошил их то одной, то другой пятерней – была у него такая привычка за учебой или серьезными разговорами. При этом вид у него был такой счастливый, такой сосредоточенный, несмотря на расхристанность, что Роза одобрительно кивнула и заметила, прикрывшись веером:
– Зрелище, Стив, действительно прискорбное, но мне кажется, в целом все эти чудачества ему куда более к лицу, чем благопристойность, а мы можем им гордиться, потому что он знает больше, чем мы все, вместе взятые. Вот послушай.
И Роза умолкла, давая Стиву возможность вслушаться в следующий поток красноречия:
– Представляете, Френцель[22] представил доказательства того, что глобулярные формы силиката висмута, встречающиеся в Шнееберге и Йоханнгеоргенштадте, не изотропны, а моноклинные в кристаллической форме; соответственно, он отделил их от старых эвлититов и дал им новое название – агриколиты.
– Кошмар какой! Идем отсюда, пока не обрушилась очередная лавина, а то сами превратимся в глобулярные силикаты и изометрические кристаллы, – прошептал перепуганный Стив, и они выскочили из эпицентра урагана сложных слов, грохотавших у них в ушах, оставив Мака наслаждаться жизнью по собственному усмотрению.
И вот Роза собралась домой; она озиралась в поисках своего сопровождающего, но нигде его не видела: профессор уехал и Мак с ним одновременно, ибо его так захватила некая новая для него тема, что он начисто забыл про кузину и безмятежно отправился домой обдумывать чудеса геологии. Можете представить, что испытала Роза, когда осознала этот приятный факт. Она была одновременно и разгневана, и тронута, ибо это было очень в духе Мака – безоглядно увлечься и бросить ее на произвол судьбы. Впрочем, ничего страшного не произошло: хотя Стив успел отбыть вместе с Китти еще до того, как Роза обнаружила свою проблему, мисс Блиш с величайшей радостью взяла покинутую барышню под свое крыло и в полной сохранности доставила ее домой.
Роза отогревала ноги и потягивала шоколад, который для нее, как всегда, приготовила Фиби (Роза никогда не ужинала), и тут в стеклянную дверь, из которой наружу лился свет, торопливо постучали и раздался голос Мака – он смиренно просил, чтобы его впустили «на одну минуточку».
Розе стало любопытно, что с ним такое произошло, и она попросила Фиби выполнить его просьбу, – и вот перед ней предстал ее блудный кавалер, запыхавшийся, встревоженный и расхристанный, как никогда, – он даже забыл надеть пальто, галстук болтался за спиной, а волосы стояли дыбом, будто взметенные всеми ветрами небесными, ибо последние полчаса он только и делал, что дергал несчастные пряди обеими руками, пытаясь избыть свое страшное, пусть и невольное прегрешение.
