Мартти Ларни - Памфлеты, фельетоны, рассказы
- Какую же страну вы покинули?
- Какое это теперь имеет значение. Возврата к старому нет...
- А если уехать обратно? Мужчина мрачно развел руками:
- Куда уедешь с пустыми карманами? Сейчас я ничто... У меня нет родины... Никогда не прощу кузену, что он сманил меня с женой сюда... Никогда...
- А где, кстати, жена?
- Там, - кивнул тот "в сторону распахнутой двери.
- Не познакомите меня с ней?
Мужчина равнодушно пожал плечами. Мы встали и перешли в кафе. За длинной стойкой маячили хозяин и его сын официант - тот самый юноша в переломном возрасте. Стоя на коленях, молодая женщина подтирала растрескавшийся каменный пол. Увидев меня, она стремительно поднялась, схватила тряпку, таз и скрылась в дымной кухне.
- Не хочет ни с кем встречаться, - смущенно обронил муж.
- У нее нет никакой профессии? - поинтересовался я, когда мы вернулись к столику.
- Как же, есть. Она учительница. Могла бы преподавать испанский язык, да кому он здесь нужен. Вот и гнет спину над тазом и тряпкой. Хозяин-то вообще симпатичный человек, платит ей по шестьдесят фунтов в неделю...
Мужчина продолжал скрывать свое бывшее гражданство. Вспомнив репортерские навыки, я без обиняков спросил:
- Простите, как вас зовут?
- Местным жителям было трудно произносить мое имя, поэтому сменил. Теперь меня зовут Леви. А жену здесь называют Дебора...
Леви вдруг смерил меня пристальным взглядом. Его вопрос прозвучал неожиданно:
- А вы бывали в Советском Союзе?
- Много раз.
- Ав Грузии были?
- Ну, разумеется. Чудесная страна, где у меня столько друзей. А Тбилиси, это же маленький Париж!
На Леви было больно смотреть: его губы дрожали. Он поднялся, было пошел, но вернулся.
- Простите, не найдется у вас сигареты?
Я достал пачку. Леви сжал ладонями мою руку и заглянул в глаза.
- Большое спасибо... Я не забуду...
Не оглядываясь, он покатил свою тачку к стройке. Я допил апельсиновый сок и пошел в другую сторону - к центру города.
Шагая, я вспоминал поговорку, что одна ласточка весны не делает. Судьба моего собеседника не могла дать мне полного представления о проблемах переселенцев в Израиле. Некоторые из приезжих нашли работу по специальности. Однако и судьба Леви не исключение. Западная пресса пишет, что ежегодно в Израиль прибывает около 40 000 иммигрантов. Но одновременно идет и обратный процесс. С 1948 года страну покинуло свыше 300 000 человек.
Когда-то и они казались себе искателями счастья, летящими на звуки "гуслей Сиона". Но поняли: можно сменить гражданство, имя. Нельзя менять родину.
4. Лимузин марки "Верблюд"
Ветер или чья-то опытная рука забросили в окно моего гостиничного номера в Иерихоне листовку. Текст гласил: "Мировая история не знает случая, когда бы для жителей оккупированной страны - как прежних, так и новых - были созданы столь блестящие условия, какими располагает население земель, воссоединенных с Израилем в ходе шестидневной войны 1967 г."
Сказано броско, но мысль для меня не нова. Нечто подобное я уже занес в свой блокнот со слов нашего местного гида, в прошлом лютеранского священника, обращенного в иудаизм.
- Бедуины, оставшиеся в Израиле, не прогадали - достаток, наконец, пришел в их дом, - просвещал он нас. - У каждой семьи своя машина, современное жилье, стада овец. Спросите у арабов с оккупированных земель: хотят ли они воссоединиться с Иорданией? В ответ вы услышите "нет". Эти люди предпочитают жить не в лагерях для беженцев, а в свободном Израиле...
Все это было чрезвычайно увлекательно для меня именно потому, что прямо противоречило моим прежним представлениям. До сих пор, основываясь на кое-какой статистике и фактах из газет, я полагал, что, если ты не еврей, то в Израиле тебя ждет участь человека без прав. У арабов же, помнилось мне, положение самое тяжелое. Израильские власти относят их к особой касте, которая стоит ниже гоев, то есть неевреев. Годовой заработок арабского рабочего составляет лишь три четверти заработка еврея. Араб отстранен от воинской службы, если же его заподозрят в оппозиции к правительству, итог один: тюрьма, пепелище там, где был его дом. Хранения огнестрельного оружия достаточно, чтобы араба арестовали как сообщника партизан. В стране действует 159 законов и декретов антиарабского толка.
А, быть может, и не 159? Я всегда гордился, что наделен от рождения склонностью к скептицизму. Листовка, пламенные речи гида порождали сомнения. Но израильская действительность здесь, под рукой. Ее можно пощупать, попробовать на зуб, рассмотреть с пристрастием. Итак, в путь!
После недолгих поисков мне удалось встретить молодого араба, который знал английский и согласился быть моим спутником. До "шестидневной войны" неподалеку от Иерихона размещались лагеря палестинских беженцев, насчитывавшие несколько тысяч человек. Почему бы не отправиться туда, предложил юноша. Но оказалось, что в октябре 1972 года интервью у обитателей лагеря взять невозможно - в лачугах гулял ветер. Лагерь беженцев опустел в июне 1967 года. Куда же девались палестинцы?
- Бежали в Иорданию, - пояснил мой новый гид. - Осталось лишь несколько стариков да больных. Сейчас сюда стараются заполучить новых переселенцев...
Неудача не обескураживает истинного исследователя. Мне не терпелось познакомиться теперь с жизнью бедуинов. Любопытно было бы взглянуть на их личные автомашины, которым так завидовал лютеранский поп-расстрига. Поколесив по знойной пустыне, разлинованной следами танковых гусениц, мы набрели, наконец, на этакую берлогу, сооруженную из старых ящиков, кусков жести и верблюжьих шкур. Рядом стояли еще два таких же шалаша, а невдалеке на открытом месте верблюды жевали сухие колючки. Жизнь поводила меня по трущобам, я видел лачуги бедных и отверженных, но такого человеческого жилья, пожалуй, не встречал никогда.
Бедуины отнеслись к нам холодно. Не ответили на мое приветствие, не хотели сперва вступать в разговор. Один из них подозрительно спросил:
- Ты не из этих... не из наблюдателей ООН?
- Нет, я журналист. Прибыл из северной страны, хотел бы для начала познакомиться с марками ваших автомашин.
Моему спутнику пришлось нелегко, пока он растолковывал вопрос хозяину лачуги. Наконец, тот захохотал и показал на лежавшего рядом верблюда.
- Вот она, наша любимая автомобильная марка. Других марок не знаю.
С разрешения бедуина я заглянул внутрь шалаша. Подумалось трафаретной фразой: "убого, но чисто". У стены лежали сложенные друг на друга матрацы, их к ночи расстилали на полу. ,Этим и ограничивались все удобства жилища. Хозяин хотел было вскипятить чай, но я вежливо отклонил гостеприимное предложение и попросил рассказать о жизни племени.
- А чего о ней рассказывать. Для них, - собеседник показал куда-то вверх, - мы, бедуины, люди третьего сорта. Наш дом пустыня. Здесь мы рождаемся, пасем овец и умираем...
- Но живется, конечно, лучше, чем до 1967 года?
- Все шутите, - усмехнулся бедуин. - Раз приехали - смотрите сами.
Я смотрел во все глаза, но как ни напрягал зрение, не мог разглядеть на шкуре верблюда никелированного значка автофирмы "мерседес-бенц", а в первобытной архитектуре лачуги - обещанных листовкой дворцовых аркад и колонн.
5. Пророки есть, а будущее?..
Читатель помнит, что эту хронику своего паломничества в Израиль я начал с рассказа о царящем там "библейском буме". Выдранные из Ветхого завета и размноженные в миллионах экземпляров карты, которыми торгуют на каждом углу, иллюстрируют "первую в истории супердержаву". Они воспроизводят библейский Ханаан, который занимал - это-то и приводит в восторг тель-авивских географов - практически весь Ближний Восток и большую часть Египта.
Мифологические карты и статьи на темы из священной истории призваны освятить недавний и вполне реальный захват арабских территорий. Израиль-де только вернул себе земли, которых его лишили древние вавилоняне, ассирийцы и прочие, не отмеченные милостью божьей "варвары".
По подсказке властей над библейской темой здесь бьется и научный мир. Даже собственные фельетоны не веселили меня так, как диалог с местным сионистом - он же хозяин отеля и двух ресторанов, - всерьез утверждавшим, что израильтяне в свое время взяли Иерихон, трубя в трубы.
- Вы своими глазами можете увидеть развалины этих стен, - горячился он.
- Уже видел, - ответил я. - Меня лишь удивляет разрушительная сила труб.
- Что тут удивительного? Наши ученые исследовали вопрос и пришли к заключению, что народ, избранный господом богом, уже тогда владел силами расщепленного атома.
Моя скептическая улыбка словно подхлестнула хозяина одного отеля и двух ресторанов. Неожиданно он спросил:
- Симон Визенталь вам знаком?
- Слышал это имя. Не он ли заправляет австрийским филиалом израильской разведки?
- Может быть, но он занимается кое-чем еще. Это исследователь, историк и писатель. Рекомендую вам обязательно прочесть его "Паруса надежды".
