Давай никому не скажем
Ба-а-ах!
Колесо темно-вишневой «девятки» с грохотом взорвалось.
Ба-а-ах!
Лопнуло второе.
«Иу-иу-иу», — взревела сигнализация, оглушив сонный двор. Стайка голубей испуганно взлетела с насиженных мест, качнув ветку старого каштана. Автомобиль накренился на левый бок, упав на лопнувшие шины.
— Ах вы сукины дети! Щас милицию вызову! — проорал лохматый дед с балкона второго этажа.
— Буйный, погнали! — крикнул Демьян, и мы, согнувшись, побежали наутек, скрываясь в лабиринте старых гаражей.
Пробежав пару кварталов и, убедившись, что хвоста за нами нет, наконец остановились. Уперев руки в колени и тяжело дыша, громогласно заржали. Изо рта выплыло облачко пара.
— Демьян, ты совсем дебил? Ты нахрена меня по прозвищу назвал? Ты бы еще фамилию и имя выкрикнул! Теперь нас точно заластают, как пить дать, — стянув надвинутый на глаза капюшон, смахнул со лба капли пота.
Шесть утра, на улице необычайно ранние для сентября заморозки, колотун, но адреналин разгорячил не на шутку.
— Да не ссы ты, никто там ничего не слышал, — приводя дыхалку в порядок, успокоил Демьян. Его щеки и нос покраснели, длинная челка свисала мокрыми сосульками. — Чисто было, я смотрел. Дед этот только в последнюю секунду откуда-то вылез, но, думаю, нас он заметить не успел.
— Ага, нас не заметишь, в обоих по два метра. Точно тебе говорю — придет фраер твоей Лерки по нашу душу и накостыляет за испорченную тачку. Мне-то что, я отвечу, а ты как в прошлый раз по травмпунктам будешь бегать, клюв свой поломанный чинить.
— Да и пофиг, зато будет впредь знать, как к телке моей яйца подкатывать, — сплюнул Демьян, трусливо озираясь.
Мне его план сразу не понравился — не по-пацански это как-то через тачку претензии предъявлять, но Демьян решил действовать таким путем. Скорее всего, испугался разговаривать, потому что знал наверняка, что по морде получит.
— Ну и чего, куда теперь? На учебу рано, мне вообще ко второй паре, надо где-то пересидеть. Может, к Бесу дернем?
— Да ну его, поехали ко мне. Мать вчера вечером блинов напекла.
— О, погнали, жрать так охота, — обрадовался Демьян, и будто в подтверждение его слов в животе громко заурчало.
Вот не понимаю: в кого он такой дрищ? Ест за пятерых, а вес бараний.
Из-за поворота показался первый рейсовый автобус и, тормознув колымагу на полпути к остановке, запрыгнули в пустой салон.
Выбравшись из теплого автобуса, побрели по аккуратной тропинке, минуя рядки однотипных коттеджей. Везде высокий забор, камеры у ворот, в каждом дворе по волкодаву. Здесь простые люди не живут, каждому есть что скрывать и есть что прятать. Мне эта картина уже давно приелась, хотелось поскорее добраться до дома и переодеться, а вот Демьян взирал на все с огромным любопытством.
— И что, прям где-то здесь и мэр наш живет?
— Понятия не имею, никого из соседей не знаю, — шаркая кроссовками по влажной траве, поежился от пробирающего до костей холода.
— Круто тут жить, наверное.
— Наверное.
Мысленно усмехнулся: знал бы он, как это добро нам досталось.
У ворот дожидался Горшок, топтался на месте, в застегнутой до подбородка тоненькой ветровке.
— Наконец-то, я уже себе все уши отморозил. Вы где пропадали? Чего без меня ушли? Договаривались же!
— Ну заходи тогда, чего встал, — открыв кованую дверь, поторопил друзей-«подельников».
Миновав небольшой ухоженный двор с яркими клумбами бегонии и бархатцев, наша троица ввалилась в дом. В холле стояла тишина, нарушаемая лишь тиканьем больших напольных часов.
— Нихрена себе, — присвистнул Демьян, оглядывая просторную гостиную. — Это сколько же у нас в администрации зарабатывают?
— Тебе и не снилось, — огрызнулся, не желая развивать тему нашего благосостояния. — Ты сюда глазеть пришел или пожрать и перекантоваться?
Демьян сразу заткнулся и безропотно последовал на кухню.
Рассадив всех за овальным столом, включил телек и поставил чайник на плиту. Демьян сразу же начал подгрызать крекеры из вазочки. Даже руки не помыл, под ногтями грязища...
— Янчик, а ты чего так рано проснулся? — сонным голосом спросила мать, заглядывая в кухню. — Ой! А ты чего не предупредил, что у нас будут гости? Давайте я вам, может, тефтелей погрею? — запахивая шелковый пеньюар, засуетились она.
— Мам, иди, мы тут сами.
— Ну смотрите. Там еще борщ в холодильнике, — уже поднимаясь по лестнице, напомнила она. — И драники.
— А ничего у тебя так мама выглядит, — провожая взглядом, одобрил Стас.
— Горшок, блин, пасть захлопни.
— Ну а чего? Это ж комплимент!
Оставив этих двоих пить чай, пошел наверх переодеваться. И только разделся до трусов, как в комнату без стука вломилась лохматая Каринка, в своей дурацкой растянутой пижаме.
— Почему не сказал, что Стас у нас утром будет? А если бы я в таком виде вышла? — Ее карие, точь-в-точь, как и мои, глаза, метали злые молнии.
