Якоб Беме - Аврора, или Утренняя заря в восхождении
86. Заметь при этом, как это совершается или может совершиться:
ангел составлен воедино из всех сил, как я уже подробно описал;
когда же он восстает, то восстает сначала в терпком качестве и
стягивает его воедино, как женщина, собирающаяся родить, и
сжимается; отчего терпкое качество становится так жестко и остро,
что сладкая вода не может более проницать его и кротко подниматься в
твари, но пленяется терпким качеством, и иссушается им, и
превращается в жесткий, острый, яростный холод; ибо она становится
грубой от терпкого стягивания и теряет свой светлый блеск и свою
тучность, в которых восходит светлый дух, дух святой, ангельской и
Божественной жизни; и этот дух так жестоко бывает стянут и сжат
терпким качеством, что засыхает в сладкое тощее дерево.
87. И когда затем горькое качество восходит в засохшем сладком, то
сладкое не может более укротить его и напоить своею сладкою светлою
водою, ибо она высохла: тогда горькое качество неистовствует, и
бушует, и ищет покоя или пищи, и не находит их, и мечется в теле
изголодавшимся ядом.
88. Когда же затем зной зажигает сладкое качество и хочет утолить
свой зной в его сладкой воде, откуда он восходит и светит во всем
теле, то не находит ничего, кроме жесткого, тощего и сладкого
источника, в котором нет больше сока, ибо сок совсем высушен
терпкостью.
89. Тогда зной зажигает сладкий источник в намерении утолиться им,
но там нет больше сока; и сладкий источник горит и раскаляется
теперь, подобно жесткому, иссохшему камню, и не в состоянии более
возжечь свой свет. И все тело остается теперь темною долиною, в
которой нет ничего: в терпком качестве -- кроме яростного, жесткого
холода; в сладком -- кроме жесткого, раскаленного огня, где яростный
зной восходит во всю вечность; в горьком -- кроме неистовства,
бушевания, жаления и жжения.
90. И вот тебе правдивое описание отверженного ангела, или диавола,
а также и причина; и это описано не в подобии только, но в духе
силою, откуда все произошло. Человек, оглянись здесь за собой и пред
собой; ничто не бывает напрасно.
91. Подробное описание того, как произошло это великое событие, ты
найдешь далее, когда будешь читать о падении диавола.
О ПЯТОЙ ОСОБЕННОСТИ, ИЛИ ВИДЕ
92. Пятое качество, или пятый дух Божий среди семи духов Божиих, в
Божественной силе Отца, есть блаженная, приветная и радостная любовь.
93. Теперь заметь, что есть родник блаженной и приветной любви
Божией; заметь здесь особенно, ибо это есть ядро.
94. Когда зной восходит в сладком качестве и зажигает сладкий
источник, то этот огонь горит в сладком качестве, но так как сладкое
качество есть легкая, приятная, сладкая, родниковая вода, то оно
укрощает зной и гасит огонь, и тогда остается в сладком роднике
сладкой воды только радостный свет и зной бывает только кроткой
теплотой, подобно тому как в человеке сангвинического типа, в
котором зной бывает также лишь приятной теплотою, если только
человек ведет себя умеренно.
95. Тот же приветный огонь любви и света восходит в сладком качестве
в горькое и терпкое, и зажигает горькое и терпкое качества, и
кормит, и поит их своим сладким любовным соком, и утоляет их, и
освещает их, и делает их живыми и приветными.
96. И когда затем приходит к ним сладкая, светлая любовная сила, так
что они вкушают ее и получают ее жизнь, о, тогда бывает радостная
встреча и ликование, радостное приветствие и великая любовь, весьма
радостное и блаженное лобзание и сладостное вкушение.
97. Тогда жених лобзает свою невесту: о блаженство и великая любовь,
как сладостна ты! Как радостна ты! Как приятен твой вкус! Как кротко
ты благоухаешь! О благородный свет и ясность, кто может измерить
твою красоту?! Как изящна твоя любовь! Как прекрасны твои цвета! О,
и вечно так! Кто может это высказать или что я пишу, я, который лишь
лепечет, как дитя, учащееся говорить?!
98. С чем же мне сравнить это? Сравню ли с любовью мира сего? Но она
только темная долина! О величие! Я не могу ни с чем сравнить тебя,
как только с воскресением из мертвых; тогда снова взойдет в нас
огонь любви, и приветно охватит человека, и снова зажжет наше
терпкое, горькое и холодное, темное и мертвое качества, и приветно
обнимет нас.
99. О славный гость, почему ты удалился от нас? О яростность и
терпкость, ты виною тому! О яростный диавол, что же ты сделал, ты,
погрузивший во тьму себя и всех своих прекрасных ангелов?! Увы, и
еще раз увы! Была же ведь и в тебе блаженная, прекрасная любовь, о
высокоумный диавол! Почему же ты не удовольствовался? Ведь ты же был
херувимом и не было на небе ничего прекраснее тебя; чего же ты
искал? Хотел ли ты быть самим Богом? Ведь ты же хорошо знал, что ты
тварь и веяльная лопата не в твоей руке.
100. Но зачем я жалею тебя, смрадного козла? О проклятый, смрадный
диавол, как погубил ты нас! Уже не хочешь ли оправдаться? Или ты в
чем-то укоряешь меня? Ты говоришь, что если бы не произошло твое
падение, то никогда не был бы измышлен человек: о лживый диавол!
Хотя это и правда, однако са-литтер, из которого создан человек и
который столь же вечен, как и тот, из которого создан ты, пребывал
бы в вечной радости и ясности, и восходил бы равным образом в Боге,
и вкушал бы блаженную любовь в семи духах Божиих, и наслаждался бы
небесною радостью.
101. О лживый диавол, погоди еще немного, дух разоблачит срамоту
твою; потерпи еще краткий срок, и настанет конец твоей похвальбе.
Погоди, лук уже нацелен; поразит тебя стрела, куда упадешь ты тогда?
Место уже приготовлено, остается только зажечь его; только
подкладывай храбро дрова, чтобы ты не замерз; придется тебе и
попотеть. Не думаешь ли ты, что снова получишь свет? Да, no bis
infernum: обоняй сладкую любовь твою; отгадай, друг, как она
зовется? Геенна; она будет вечно любить тебя.
102. О горе, бедный, ослепленный человек! Зачем позволяешь ты
диаволу делать тело и душу твою такими темными и слепыми? О
преходящее благо и наслаждение сей жизни, слепая блудница, зачем
любодействуешь ты с диаволом?
103. О беспечность! Диавол ожидает тебя, о высокомерие! Ты адский
огонь, о красота! Ты темная долина, о власть! Ты неистовое бушевание
и терзание адского огня, о месть за себя! Ты яростный гнев Божий.
104. О человек! Почему мир становится слишком тесен для тебя? Ты
хочешь обладать им один; и если бы обладал, то и тогда тебе не было
бы достаточно просторно: ах, это гордость диавола, ниспавшего с неба
в ад! Ах, человек! О человек, зачем же пляшешь ты с диаволом,
который враг твой? Разве не боишься ты, что он столкнет тебя в ад?
Как можешь ты ходить так беспечно, ведь под ногами у тебя только
узкий мосточек, на котором ты пляшешь; под мостком же ад. Не видишь
ли ты, как высок и опасен твой путь? Ты пляшешь между небом и адом.
105. О слепой человек! Как ругается над тобою диавол! Ах, зачем
печалишь ты небо! Или ты думаешь, что не довольно будешь обладать в
сем мире? О слепой человек, не тебе ли принадлежат небо, и земля, и
даже сам Бог? Что приносишь ты в мир сей или что берешь ты с собой?
Ангельскую ризу приносишь ты в мир сей и злою жизнью делаешь из нее
диаволь-скую личину.
106. О бедный человек, вернись! Небесный Отец простер обе руки и
зовет тебя; приди, Он хочет принять тебя в свою любовь, ведь ты -
Его дитя и Он любит тебя; если бы Он ненавидел тебя, то впал бы в
несогласие с самим собой: о нет! это не так; в Боге нет ничего,
кроме милосердной, приветной любви и ясности.
107. О вы, стражи Израиля! Зачем спите вы? Проснитесь от сна
любодеяния и оправьте ваши светильники! Жених грядет, затрубите в
трубы ваши! О вы, стяжатели и пьяницы, о как любодействуете вы с
диа-волом стяжания! Так говорит Господь: разве не хотите вы пасти
народ мой, который Я вверил вам? Вот Я посадил вас на престол Моисея
и вверил вам стадо мое, но вы печетесь только о шерсти, а не о моих
овечках и строите себе дворцы на доход от них, но Я посажу вас на
престол чумы, и пастырь мой будет вечно пасти моих овечек.
108. О прекрасный мир! Как скорбит о тебе небо! Как возмущаешь ты
стихии! О злоба, когда ты прекратишься? Пробудись! Пробудись и
рождай, о скорбная жена! Вот супруг твой грядет и требует от тебя
плода. Зачем спишь ты? Вот он уже стучит.
109. О блаженная любовь и ясный свет! Останьтесь же с нами, ибо
вечер нисходит! О истина, о справедливость и правый суд, что с вами
стало? Дух изумляется, как если бы никогда раньше не видел мира. Ах,
зачем же пишу я о злобе мира и должен писать, а мир воздаст мне за
