Прийти, увидеть, покорить
- И все?
Пока мы разговаривали, Камал дошел до постамента и поджёг один его край. Нехотя огонь стал пожирать предложенные ему дары. При этом я видела, как мальчик, рукавом свой туники вытирая слезы, пошел ко второму углу.
- Нет. Если кто-то ее возьмет себе женой или рабыней, чтобы она служила новому дому, ее душа также может очиститься.
- Так почему же вы или кто-то другой ее не возьмет к себе чтобы спасти?
- Я близкий родственник ее покойного мужа. Мне нельзя. Ну а зачем она другим? Тем более опозоренная. За это можно вызвать гнев богов на свой дом.
Вот уже и второй край строения горит. Огонь скоро доберется и до женщины. Наблюдать за этим я больше не могла. Как и допустить смерти несчастной.
- Я не боюсь гнева ваших богов.
Желая меня остановить, мужчина схватил на закидку. Недолго думая, я выскользнула из нее и задрав юбку повыше, бросилась вперед, спасая женщину от смерти и глупых предрассудков. Она начала кричать, прося ее отпустить. Но, несмотря на ее сопротивление и нашу с ней разную весовую категорию, мне все же удалось стащить ее вниз, до того как загорелась наша одежда. Как только мы отошли от костра, женщина опустилась передо мной на колени, сложив руки над головой.
- Госпожа.
Это ко мне обратилась спасенная, а вот остальные, испуганно отступив, шептали: 'Якша'. Вот еще одно непонятное слово, с которым надо разобраться.
- До рассвета вы должны будете покинуть дворец.
А это мне на ухо уже шипел, в своей обычной манере, дядя Камала. В отличие от счастливо улыбающегося мальчика, этот, как, впрочем, и всегда, прожигал меня злым взглядом. Подмигнув парнишке, я смело посмотрела в глаза нависающего надо мной мужчины.
- Вот и отлично. Я все равно не собиралась здесь задерживаться.
Это стоило сказать хотя бы ради того, чтобы увидеть удивленно вытянувшуюся физиономию этого шовиниста.
Все тот же Ракеш отвел уже нас двоих ко мне в комнату. Увидев, с кем я пришла, обе девушки-служанки тут же, жалостливо посмотрев на спасенную мной маму Камала, сбежали. Управляющий же, бросив: 'На рассвете вас проводят', - также удалился. Устало опустившись на кровать, я грустным взглядом посмотрела на коленопреклоненную молодую женщину. Спасти-то спасла, но что мне теперь с ней делать?
- Если я правильно поняла, то твое имя Дарха и ты мама Камала?
- Да, госпожа.
На несколько мгновений прикрыв глаза, чтобы не высказать вслух все, что я думаю по поводу местных правил (все же эта несчастная ни в чем не виновата), спокойно предложила:
- Дарха, давай без этих 'госпожа' и паданий на колени. Мое имя Ника. Так, пожалуйста, ко мне и обращайся. А сейчас поднимись и присядь около меня.
Молодая женщина, как послушная кукла, выполнила мою просьбу. Мне очень хотелось с ней поговорить, вот только выражения обреченности и какой-то жертвенности, а еще усталости и печали, никак не вдохновляли на разговор. Мучить вдову я не собиралась. Судя по ее виду, ей отдых нужен даже больше, чем мне.
- Давай ложиться спать. Завтра будем разбираться, что нам делать дальше.
Не говоря ни слова, женщина сползла на пол, свернувшись на нем клубочком. Нет, это никуда не годится.
- На кровать ложись. Она довольно большая, так что обе на ней поместимся.
Все так же молча, женщина выполнила и эту просьбу. Хорошо хоть, по два раза ей повторять не приходится. Обойдя комнату, проверила ее на наличие скрытых тканями дверей. Обнаружилось только две: в ванную комнату и та, через которую мы зашли.
Как была, не раздеваясь, сняв только украшения, я легла поверх одеяла, положив нож под подушку и моментально заснула.
