Давай никому не скажем
Тимур гнал машину как никогда. Несколько раз проскочил на красный, а на перекрестке и вовсе пересек двойную сплошную.
До побелевших костяшек сжимая руль, думал о ней, Яне, предательнице!
Как она могла так с ним поступить? Ведь он всегда был к ней добр, ни на чем не настаивал, в койку не тащил. Выполнял любые прихоти, познакомил с родителями, всячески отстаивал ее перед ними, а она в итоге отплатила черной неблагодарностью! Права была мама, когда отговаривала с ней связываться.
Умом-то Тимур все понимал, а вот сердце сжималось от обиды. Ведь он действительно испытывал к ней чувства. И даже сейчас, узнав о факте измены, готов был бы принять обратно.
Простить... нет, но принял бы! Потому что чувства по щелчку пальцев не испаряются. Потому что в остальном Яна его полностью устраивала: спокойная, домашняя, хозяйственная, жизнью не балованная, стало быть, будет благодарна и крохам.
Мелкий гаденыш, откуда он на его голову только свалился!
Хотя мелкий он только по возрасту, а по внешности, мощности и дури в глазах даже его, Тимура, переплюнет. Вон как смотрел стоял, исподлобья, с явной агрессией. А кроссовочки-то фирмовые, не с вьетнамского рынка, и куртка из натуральной кожи. Часы дорогие — Тимур на такие еще не заработал. Стало быть, пацанчик отпрыск какой-то городской шишки.
Купилась на цацки, значит, продалась! На рожу его смазливую клюнула. Все бабы одинаковые!
А ведь Тимур мог бы и не узнать ничего, если бы позавчера не встретил в центре ее, девчонку эту... Подошла сама, он уж решил, что познакомиться захотела, а она с места в карьер правду-матку о Янке, да такую, что верилось с трудом. Но он почему-то поверил. И, как оказалось, не зря. Уж не знал он, зачем девчонка ему это рассказала, какая ей от этого выгода, но был благодарен, что ему, слепцу, глаза открыли. А то ходил бы рогатым оленем!
Внутренний голос подсказывал, что это не конец, будет еще продолжение его с Яной истории. Чуйка Тимура еще никогда не подводила, не подведет и в этот раз. Прибежит еще, когда этот сосунок во взрослого наиграется, тогда-то он ей все припомнит. А пока... а пока он хотел просто залить уязвленное мужское эго.
Остановившись у гастронома, купил бутылку «Столичной» и банку сайры, а потом, дав по глазам, рванул домой, где его пока никто не ждет.
