Элизабет Хауэр - Фарфоровое лето
— Я чиновник, а министерство требует безупречной работы. Ты же знаешь, что я привык работать именно так.
Элла с трудом сдерживает раздражение, ее неприязнь к мужу, который противопоставил ее сильной воле еще более сильную, все время растет. И вот теперь как проблеск надежды это приглашение. Насколько она знает Клару, это будет веселая, яркая свадьба с интересными гостями, с красивыми платьями, с музыкой.
— Я не хочу, чтобы мы отказывались, — сказала Элла. — Я хочу пойти на эту свадьбу.
Отто ошеломленно посмотрел на нее, вытащил свои карманные часы и ответил сердито:
— Сейчас не время разводить дискуссии, я могу опоздать.
— Хорошо, — заявила Элла решительно. — Если ты не хочешь идти, то я пойду одна.
На какое-то время Отто даже забыл о бильярде, он растерянно смотрел на свою жену. Наконец он нашел важный, на его взгляд, аргумент.
— Элла, — сказал Отто, — разве тебе не ясно, что даже если ты пойдешь одна, ты должна будешь принести с собой подарок?
— Возьму что-нибудь, сделанное своими руками, — сказала она и отвернулась.
Отто ушел не сразу, он еще несколько секунд стоял у нее за спиной, она чувствовала его бессильную ярость.
Во время обеда обстановка была напряженной. После обеда Отто сразу же удалился. Элла рассказала сестре с братом о своем решении, рассчитывая найти у них поддержку. Елена, которой везде мерещились трудности, которая проявляла нерешительность во всем, заявила, что не пойдет на свадьбу и что появление там Эллы без мужа может, на ее взгляд, произвести шокирующее впечатление. Юлиус, тогда еще студент, заметил, что любит все праздники, но только не заранее запланированные, расписанные до мелочей, свадеб же он вообще терпеть не может: ему не доставляет удовольствия смотреть на людей, добровольно обрекающих себя на несчастье. К тому же он никогда не видел кузину Клару. И все же, если Элла настаивает на своем решении, они оба сделают для нее все, что необходимо, идет ли речь о деньгах или о моральной поддержке. Элла знала, что ее сестрой и братом руководили не только родственные чувства. Им доставляло удовольствие позлить ее мужа, который плохо к ним относился.
Но все получилось иначе. Вечером, после вполне безобидного вступления — любимый прием Отто, когда он хотел сказать нечто значительное, — муж Эллы заявил: он понимает, что его жена желает пойти на праздник. Ей стоит, однако, подумать о том, что, выходя замуж, Клара вступает в другой общественный класс, а именно в класс предпринимателей и коммерсантов. Между этим классом и классом государственных чиновников нет ничего общего. Стоит ли в таком случае оживлять родственные отношения, которые в прошлом были не слишком тесными и в будущем должны оставаться такими же? Кроме того, следует соблюдать осторожность после серьезных кризисов, имевших место в нынешнем 1931 году, кризисов, уже разоривших многие предприятия, трудно себе даже представить, как велик урон, нанесенный фирме будущего мужа Клары. На его делах вполне могла отразиться неплатежеспособность тех банков, которые в значительной степени определяли денежную структуру частного сектора экономики. Следует основательно взвешивать, с кем стоит поддерживать отношения. Часто большие и роскошно обставленные праздники устраиваются лишь для того, чтобы скрыть трудности финансового рода.
Отто замолчал, любуясь меткостью и логичностью своих только что отзвучавших рассуждений. Теперь Элла могла надеяться на положительный поворот дела. Однако, идя навстречу желаниям жены, продолжил Отто через некоторое время, избавляя ее от неловкой ситуации, в которую она поставила бы себя, появившись на свадьбе без сопровождения, он уже завтра наведет справки о будущем муже Клары и его имущественном положении. При его, Отто, должности это не трудно сделать. Если не обнаружится никаких отрицательных моментов, то ради Эллы он тоже пойдет на эту свадьбу. Элла должна лишь обещать ему, что и в дальнейшем не будет ближе сходиться с Кларой.
Элла обещала ему это.
Наведя справки, Отто получил в высшей степени благоприятные сведения об имущественном положении жениха. Виктор Вассарей, происходивший из почетной бюргерской семьи, после окончания Экспортной академии совместно со своим партнером купил преуспевающую прядильню и расширил предприятие. Он не только снабжал своей продукцией внутренний рынок, но и благодаря высокому качеству и умеренным ценам широко экспортировал ее за рубеж. В данный момент он собирался вложить капитал в соответствующие магазины розничной торговли. Кризис отечественного кредитного механизма Вассарей перенес, по всей видимости, без ощутимых потерь. Уже несколько месяцев он пытался найти доступ в правительственную христианско-социалистическую партию. В свои тридцать четыре года Виктор Вассарей имел благополучие и успех, и его ожидало многообещающее будущее.
Элла была счастлива. Она не думала ни о своей кузине Кларе, ни о Викторе Вассарее, ни о будущем этих двоих, на короткое время она перестала думать и о своем собственном будущем. Она просто радовалась предстоящей свадьбе. В большом универмаге Элла недорого приобрела четыре метра набивного искусственного шелка модной розово-зеленой расцветки и сшила из него платье: средней длины, с заниженной талией, выгодно оттенявшее ее маленькую крепкую фигурку. Еще она купила белую шляпу из соломки с асимметрично загнутыми полями и пару белых туфель с пряжками. За четырнадцать дней до свадьбы все было готово. По меньшей мере раз в день она вертелась в своем новом наряде перед зеркалом. Сначала ее маленький сын прибегал и, посмотрев на нее, спрашивал: «Куда ты идешь, мамочка?» — потом привык к ее праздничному виду. Однажды она так увлеклась, что не заметила, как вернулся домой Отто. Элла стояла перед мужем, испуганно глядя на него, потом она глубоко вздохнула, приготовившись увидеть его вопросительную улыбку. Отто посмотрел на нее, на его лице не отразилось ни радости, ни одобрения, ни доброжелательности; он спросил: «Разве без всего этого нельзя было обойтись?» Элла пошла в спальню и переоделась. При этом она твердила в ожесточении: «Я все равно буду радоваться». И она продолжала радоваться.
6 июня был солнечный жаркий день, суббота. Прогноз погоды предсказывал грозу, но лишь во второй половине дня, тогда все гости уже усядутся за стол. Элла и Отто на трамвае доехали до церкви, находившейся в пригороде. Отто в костюме в тонкую полоску, с котелком на голове выглядел еще серьезней, чем обычно, по его лицу нельзя было угадать, как ему жарко. Элла потела в своем платье из искусственного шелка, время от времени она испуганно посматривала, нет ли пятен под мышками. Туфли жали, хотя Элла специально намочила чулки. Зато шляпа была великолепна, шляпа отбрасывала тень, носить такую шляпу было одно удовольствие.
Когда они прибыли, на площади перед церковью толпилось много народу. Яркая, однородная масса на глазах у Эллы начала быстро распадаться на множество незнакомых ей людей, все они были чрезвычайно элегантно одеты. Элла внезапно засомневалась в том, что платье из искусственного шелка, шляпа и туфли произвели нужный эффект, ей захотелось встать как-нибудь так, чтобы не привлекать к себе внимания. Но Отто заявил, что они — родственники, и потянул ее за собой к самому порталу церкви. Скоро появился какой-то взволнованный, жестикулирующий господин и попросил всех занять места в церкви: молодые сейчас прибудут. Отто и Элла выбрали четвертый ряд. Они стояли и ждали, органист тихо играл прелюдию, Элла же вспоминала собственную свадьбу.
Ее свадьба была типичной для мещанского круга, на всем экономили, гостей пригласили немного, обед в посредственном ресторане был самым заурядным. Элла не была в восторге от своего замужества, она выбрала Отто, потому что он был единственным серьезным претендентом на ее руку, родители считали, что при ее далеко не идеальной внешности нет смысла ждать лучшего. Куда охотнее Элла предпочла бы выучиться какой-нибудь профессии, она считала, что имеет все задатки, чтобы стать хорошей портнихой или быть владелицей магазинчика ручных изделий. Ее родители даже мысли об этом не допускали. Дочь, имеющая свое дело, подорвала бы их безупречную репутацию. Элла с большой неохотой стала женой Отто, по многим причинам, она всегда помнила об этом, и поэтому иногда ей становилось жаль его.
Органная музыка зазвучала громче, и Появился жених под руку с какой-то дамой. Элла не была с ним знакома. Он выглядел спокойным и невозмутимым; высокий и стройный, он шел мимо рядов скамеек, и когда оказался совсем близко, то Элла заметила, что его волосы на висках уже подернулись сединой. Потом появилась толпа близких родственников, принадлежавших, должно быть, к семье жениха, потому что у Клары, кроме нескольких старых тетушек, не было родных. Спустя определенное время вошла невеста с мужчиной, которого Элла тоже не знала.
