Давай никому не скажем
— Ладно, извини, погорячился, — в примирительном жесте положил руку на его тощее плечо, но Стас резко увернулся.
— Да пошел ты!
— Ну и хрен с тобой, — буркнул себе под нос, поднимаясь по ступенькам в колледж.
— За что это он тебе? — услышал за спиной голос Минаевой, и Горшок тут же заскулил, жалуясь.
У нее как будто была чуйка, чтобы вклиниваться в ненужный момент. Если этот казанова недоделанный проболтается — раскатаю. Этот удар будет вспоминать как нежное проглаживание. Пусть только попробует что-нибудь ей ляпнуть.
Два урока маялся, буквально места себе не находил. Хотелось выцепить англичанку где-нибудь на перемене и спросить, что случилось. Да, сегодня она все равно придет к нам на занятие в шесть, но то будет вечером, это ж еще дождаться нужно. А как, если все мысли только об одном?
Горшок психанул и отсел к Гридневу, на меня ноль внимания, а стоило к нему обратиться — показывал «фак». Ну точно баба, обидки какие-то. Дал бы в морду в ответ — и разошлись бы, так нет, будет строить из себя невинно убиенного. Хотя до него мне сейчас было дело меньше всего, как и до Минаевой, которая на пару со Стасом демонстративно обижалась, бросая гневно-уничижительные взгляды. Надо как-то с ней замять пятничное недоразумение, невозможно же постоянно находиться в такой нервозной атмосфере! И Боярова нет-нет да косилась в мою сторону, будто я ей тоже что-то должен. Походу, я вообще всей шараге что-то задолжал и чем-то не угодил.
На пятнадцатиминутной перемене перед третьей парой все как оголтелые побежали табуном в столовку, а я не выдержал и все-таки поднялся к кабинету английского, надеясь застать Яну Альбертовну. Мне подфартило — она как раз собиралась выходить, когда я, приоткрыв дверь, заглянул внутрь.
Увидев меня, она вздрогнула и сделала шаг назад.
— Можно? — уже заходя, спросил больше для приличия.
— Извини, я очень спешу.
— Ничего, я не займу много вашего времени, — плотно закрыл за собой дверь и загородил спиной выход.
— Мне и правда нужно...
— Что происходит? — перебил, заглядывая в ее растерянные глаза. — Ты... вы какая-то сама не своя сегодня.
— Тебе показалось, — она попыталась протиснуться мимо, и я, как можно мягче, чтобы не отпугнуть, остановил ее, взяв за руку. Она заметно напряглась, но руку не убрала.
— Яна Альбертовна, если я вас чем-то обидел тогда... ну, вечером...
— Ты не сделал ничего плохого, правда, просто... — она вздохнула и отвернулась к окну, избегая моего взгляда. — В общем, не надо было этого всего нам с тобой делать... Гулять, пить шампанское, ну и... остальное... — после этих слов она немного покраснела. — Это неправильно, и ты сам это знаешь.
— Что неправильно? Парень не может пригласить погулять девушку, которая ему очень нравится?
Широко распахнув глаза, она перевела взгляд на меня, явно не ожидая подобного признания.
— Ты моложе меня на целых пять лет! — прошептала она совсем тихо, будто кто-то нас мог услышать. — К тому же ты мой студент!
— И что из этого? Я давно совершеннолетний.
— И то! И то, Ян! — сдвинув брови, она все-таки убрала руку, вцепившись в ремешок сумки. — Ты студент, я твой педагог! Тебе восемнадцать, а мне двадцать три!
— Через пару недель мне уже девятнадцать, и плевать я хотел на разницу в возрасте! Моя мать тоже на пять лет старше отца, но это не помешало им пожениться и родить троих детей. Может, и четвертого еще заделают, с них, знаете ли, станется.
— Это совсем другое!
— Нет, это то же самое! — я уже начал терять терпение.
Какое завидное упрямство! Даже не ожидал, что она такая упертая.
— В общем, я предлагаю все забыть и сохранить добрые отношения. Пусть все будет так, как раньше, хорошо? Ты учишься, я преподаю. Ну а то наше небольшое приключение...
— Для меня это не было приключением! Вы что, блин, меня отшиваете? — возмутился, откровенно негодуя.
— В смысле — отшиваю? А ты на что-то надеялся? Вообще-то у меня есть парень, если ты не забыл, и мы планируем жить с ним вместе!
— Даже так? Какие интересные вещи я узнаю. Ну что ж, отлично. Желаю вам счастья! — с силой грохнув дверью, вышел из кабинета и, перепрыгивая через три ступеньки, выбежал на улицу.
Идиот! Просто идиот! Распинался стоял, чуть ли в любви не признался, а у нее, видите ли, есть парень! Это тот, что ли, щуплый интеллигент — парень? Да за версту видно, что плевать она на него хотела. И что-то в пятницу она за целый вечер и словом о нем не обмолвилась, видимо, такая сильная любовь. И когда со мной целовалась, вряд ли о своем дрище думала. Да пошла она! Еще и Горшку заехал из-за нее, все выходные как последний придурок воспоминания мусолил... Просто форменный кретин!
Мысленно матерясь и посылая всех к чертям собачьим, поднялся на третий и, зайдя в кабинет химии, подсел к Минаевой, согнав с места возмущенную Лосеву.
Полина застыла с расческой в руке и уставилась на меня круглыми глазами.
— Пошли ко мне сегодня? — выпалил, все еще тяжело дыша после быстрой ходьбы.
