Уильям Моррис - Лес за Гранью Мира (сборник)
– Угадал, Ричард. Я попал в переделку и скорее проиграл, чем одержал победу, но, по крайней мере, я на свободе и со мной почти всё моё золото.
– Это хорошо, – отозвался Ричард, – но откуда у Вас золото?
Ральф грустно улыбнулся, вспомнив, с каким лёгким сердцем он отправлялся в путь и каким добрым было лицо дамы Катерины, его крёстной. Он сказал:
– Клемент Коробейник решил, что хочет поставить кое-что на мою удачу, так что я не попрошайничал.
– Что ж, – ответил Блез, – если у тебя нет теперь никаких дел, ты можешь поехать с нами, брат. Мне везло в последние дни, хотя это была удача не короля и не рыцаря: я покупал и продавал. Здесь мало кто знает о Верхних Лугах и об их правителях, а потому никто и не обвинит меня в том, что я очернил наше честное имя. Ричард, приведи коня для лорда Ральфа. Нам не за чем задерживаться тут.
Ричард отправился выполнять поручение, и пока они ждали его, Ральф спросил об остальных братьях. Блез ответил, что не видел их и не слышал о них ничего. Тогда Ральф спросил, куда едет отряд. Блез сказал, что они держат путь в Город Белой Стены, пристанище для торговцев из разных стран – там находится славный рынок.
Тут вернулся Ричард с конём для Ральфа. К этому времени юноша успел подумать, что в таком городе он обязательно услышит что-нибудь об Источнике на Краю Мира.
Итак, Ральф вскочил на коня, и все тронулись в путь. По дороге Ральф, отчасти интересуясь судьбой брата, а отчасти не желая отвечать на вопросы о своей судьбе, попросил Блеза рассказать поподробнее о его путешествиях. Блез ответил, что они с Ричардом после отъезда из Верхних Лугов ездили с места на место, пока, наконец, не прибыли в большой город. Город этот только что сдался после осады, и союзники, захватившие его, искали торговцев, которые приобрели бы у них трофеи. Блез оказался первым или одним из первых, у которого было для этого и желание, и деньги. Союзники должны были как можно скорее покинуть город, а потому продали всё за бесценок, так что деньги, подаренные Блезу отцом, увеличились в несколько раз. После этого Блез приехал в другой славный город, где нашёл удобный рынок для торговли своими товарами. Там он купил ещё больше того, что, как он считал, будет просто продать. Так он ездил из города в город и нажил большое богатство. И вот, наконец, услышав, что о Белой Стене говорят как о лучшем городе для торговцев, лучшем из тех, где он побывал до этого, он и ещё один торговец вооружили и оплатили воинов для защиты товаров. Они отправились в дикий лес на приключения и в безопасности вышли из него.
Затем, наконец, Блез спросил Ральфа о его странствиях, и тот заставил себя рассказать обо всём так правдиво, как мог, умолчав лишь о леди и её печальном конце.
Разговор длился долго, и Ральф старался выглядеть так же, как остальные, пряча в глубинах сердца свою печаль.
Дорога заняла весь день до самого вечера, но отряд прибыл в Город Белой Стены ещё до того, как там закрыли ворота. Город оказался большим, красивым, с высокими, хорошо укреплёнными стенами. Их отстроили совсем недавно, чтобы во время обороны там поместилось столько воинов, сколько необходимо.
Ральф и его брат отправились в гостиницу для торговцев и удобно устроились на ночлег.
Глава XIII
Ричард разговаривает с Ральфом об Источнике на Краю Мира. О Городе Мечты
На следующее утро Блез отправился торговать, и, кроме того, ему нужно было зайти в ратушу*. Он просил Ральфа пойти с ним, но тот отказался, оставшись в большом зале гостиницы, где сидел в печальных раздумьях, пока на смену одним посетителям приходили другие. В тот день он ничего не услышал об Источнике на Краю Мира. Так прошёл и следующий день, а потом ещё один. Только иногда Ральф подолгу разговаривал с Ричардом, который тоже бывал здесь. Вернее, Ричард говорил, а Ральф делал вид, что слушает.
Этот самый Ричард был старым и мудрым и очень сильно любил Ральфа. Возможно, даже сильнее, чем лорда Блеза, своего господина, чьего увлечения торговлей и всем, что к ней относилось, он не разделял. Ричард успел присмотреться к Ральфу и понять, что на сердце у юноши лежит какая-то печаль, поэтому на шестой день их пребывания в Городе Белой Стены, утром, когда все торговцы разошлись по делам и в зале гостиницы остался только Ральф, Ричард подошёл к нему и сказал:
– Милорд, это не тюрьма.
– Конечно, нет, – согласился Ральф.
– Если Вы всё ещё сомневаетесь в этом, можете подойти к двери и посмотреть, не заперта ли она и не задвинут ли засов.
Ральф слабо улыбнулся, встал и произнёс:
– Я пойду с тобой, если хочешь, но, по правде говоря, сегодня я буду не самым весёлым спутником.
Ричард спросил:
– А вчера или позавчера было бы по-другому, милорд?
– Нет, – сказал Ральф.
– А изменится ли что-нибудь завтра? – спросил Ричард.
Ральф покачал головой.
– Всё же я думаю, что изменится, или можете назвать меня глупцом.
– Ты добр, Ричард, – отозвался Ральф, – я пойду с тобой и сделаю всё, что ты захочешь. Но вот что я скажу тебе: сердце моё больно.
– Да, – подтвердил Ричард, – этого Вы могли и не говорить, милый юноша. Даже на бегу можно заметить это на Вашем лице. Впрочем, пойдёмте.
Они вышли на улицу, и Ричард привёл Ральфа на рыночную площадь и показал лавку Блеза (а дела его шли в гору), но Ральф не захотел подходить близко, чтобы не вступать в разговор с братом. Тогда они пошли в большую и красивую ратушу, и запах свежеструганного дуба (крышу ещё не покрасили) заставил Ральфа вспомнить детство, когда он бегал по зданию нового суда в Верхних Лугах. Затем Роджер с Ральфом отправились в кафедральный собор и прослушали мессу, которую служили на алтаре, освящённом в честь святого Николая Угодника, покровителя Ральфа. Это был очень большой собор, очень красивый и даже не слишком старый, ведь Город Белой Стены не так давно начал разрастаться и богатеть. Алтари в его приделах по своей красоте были несравнимы с теми, которые Ральф видел в Хайеме Придорожном.
Когда же они вышли из собора, бледный Ральф взглянул на Ричарда усталым взглядом, словно спрашивая: «И чем мы займёмся теперь?»
Он выглядел таким скорбным и удрученным, что Ричард, несмотря на жалость и беспокойство за него, едва мог сдержать смех. Всё же оруженосец предложил Ральфу:
– Что ж, сын мой (а я люблю Вас как сына), раз этот красивый город не очень-то Вас радует, выйдем за его стены.
Он увёл юношу с рыночной площади, и вскоре они пришли к восточным воротам, которые назывались Воротами Святого Петра. Пройдя через них, Ральф с Ричардом оказались под городскими стенами на заливных лугах. Остановившись на мостике через ручей (таких ручьёв в округе было очень много), Ричард вновь заговорил с Ральфом:
– Милорд, нехорошо, если королевский род Верхних Лугов прервётся. Ведь сейчас сэр Блез, которому я служу, занялся благородным ремеслом, с Вашего позволения, купца, а не благородным ремеслом рыцаря. Хотя он и говорит, что оставит его, когда разбогатеет, но и то, и другое вряд ли произойдёт. Лорд Грегори не лучше, а вернее, даже хуже, разве что он никогда не разбогатеет, так как не умеет владеть собой. А лорд Хью, если немедленно не вернётся в Верхние Луга, скорее всего будет убит в какой-нибудь беспричинной драке.
– Верно, – согласился Ральф, – но что из этого? Не привёл же ты меня сюда, чтобы рассказать о недостатках сыновей моей матери?
Ричард продолжил, будто не замечая слов Ральфа:
– Что касается Вас, лорд Ральф, то именно от Вас я ждал настоящих дел. Правда, сейчас уже не могу этого сказать, так как вижу, что сердце Ваше мертво. Вам следует обратить на это внимание, пока не умерло и Ваше тело.
– Это верно, – вздохнул Ральф.
Ричард продолжил:
– Я уже стар, но и я был когда-то молодым и успел многое повидать и пережить, прежде чем поселился в Верхних Лугах. Я стар, и мне чужды надежды и горести, что испытывает юноша. Но в то же время я дорого заплатил за знание о них и не собираюсь его забывать. А потому я хорошо понимаю, что мой печальный лорд страдает из-за женщины. Это так?
– Так, – кивнул Ральф.
Ричард продолжил:
– Теперь расскажите мне о ней и немного облегчите своё сердце.
– Я не расскажу тебе, – возразил Ральф, – или, вернее, я не могу рассказать.
– Хорошо, – кивнул Ричард, – хотя для меня было бы проще рассказать о горестях моей жизни, чем Вам выслушать этот рассказ, тем не менее я поверю Вам. Впрочем, может, Вы скажете мне, чего Вы хотите больше всего на свете?
– Я желаю умереть.
И, ответив так, Ральф заплакал, а Ричард сказал с доброй улыбкой:
– Ну, это возможно в любой день недели. Почему же Вы ещё живы?
Ральф ничего не ответил ему, и Ричард продолжил:
– Не потому ли, что Вы надеетесь ещё совершить что-нибудь? Если и не сегодня, так завтра или послезавтра?
Ральф по-прежнему молча плакал, Ричард же заговорил снова:
– Я думаю, что смогу Вам помочь обрести надежду, хотя мои слова, вероятно, покажутся Вам безумными. Я родился в маленькой деревне, и всё детство слышал разговоры о поисках кое-чего, что может излечить печаль, в старости заставить жизнь расцвести, а в молодости сохранить её.
