Тёмные истории Северо-Запада - Юрий Александрович Погуляй
- Я пойду, - сказал Николя.
Неожиданно. Мишка даже оторопел на несколько долгих секунд, еще не веря в произошедшее. А затем шагнул вперед и протянул другу стянутый у отца фонарь. Хотелось обнять товарища. Сказать спасибо за отсрочку.
Глупое желание, конечно же.
- Давай быстрее, - хлопнул он Николя по плечу, и приятель нервно улыбнулся. Затем он кашлянул, посмотрел в темноту комнаты и засунул фонарь в боковой карман куртки.
- Да сейчас все сделаем, Мых. Все будет в исключительнейшем виде, клянусь.
Николя с кряхтением сунулся в узкий лаз между решеткой и оконной рамой. Мишка же отступил на пару шагов от дома.
И замер. В двух метрах от окна росла огромная береза, ствол весь бугрился от барашков старой бересты. На уровне человеческого роста дерево обхватывала синтетическая веревка с набором пластиковых разноцветных прищепок. Второй конец веревки вел к еще одной древней березе. А в паре метров над ней дугой провисал шланг, тянущийся от дома к колодцу в углу участка.
Мишка определенно видел, как что-то пробежало по этому шлангу. Белка?
В голове моей опилки.
Николя пыхтел, протискиваясь в узкую щель. Ему явно мешалась куртка, но он так спешил сделать то, ради чего их сюда привез Бык, что даже треск дорогой ткани не мог остановить его.
Стас бросил окурок на снег и придавил его каблуком зимних «Гриндерсов». С презрительной полуулыбкой глянул на старающегося Николя и сплюнул.
Мишке вспомнился мультфильм про Винни-Пуха, где пухлый любитель ходить в гости к друзьям застрял в норе кролика.
- Тебе помочь? Могу дать тебе хорошего пинка! – подбодрил он приятеля. Прозвучало нарочито фальшиво, захотелось самому себе отвесить оплеуху. Николя проворчал в ответ что-то нецензурное, рванулся еще пару раз, вцепился в раму, отчего задрожали уцелевшие стекла, и пропихнулся внутрь. Через несколько секунд зажегся фонарь.
- Дверь открой, дальше я сам, - Стас облокотился на решетку и вытянул шею, разглядывая небольшую комнатушку, все пространство которой съедала одноместная кровать, столик у изголовья, со старым запылившимся телевизором, и узкий шкаф для одежды.
Луч света скользнул по голубым обоям с унылым рисунком, по потолку обшитому вагонкой. Рука Николя дрожала от возбуждения. Он опустил фонарь. Толкнул дверь, ведущую из комнаты, но та разбухла и поддалась не сразу. Пришлось хорошо навалиться плечом, чтобы в проеме образовалась щель достаточной ширины. Коля посветил внутрь, обернулся на товарищей и исчез внутри.
Спустя несколько секунд в доме что-то грохнулось.
- Что это?! – испуганно спросил Мишка. Он даже присел от неожиданности, готовый сорваться на бег.
Бык равнодушно пожал плечами:
- Не вибрируй, говорю. Как-то лезли в дом, так там хозяин труп кошки в проем повесил. Сожгли его халупу нахрен, чтобы над животными не издевался.
Мишка непонимающе воззрился на Стаса.
- Ну задел он что-то, чего дергаешься, прыщ, - словно идиоту сказал тот. – Оно и рухнуло. В этих домах иногда такие склады барахла можно найти. Тащат даже с помоек, авось пригодится. Будешь? – Стас достал пачку «Винстона» и протянул Мишке. Тот не отказался. До этого он курил лишь один раз, в своей парадной, у чердака. Он тогда тщательно рассчитал время до возвращения родителей, но потом все равно весь вечер сидел у себя в комнате, как на иголках, и старался не дышать, если мама или папа заглядывали к нему. Тягостное воспоминание.
Но сейчас ему показалось, что без сигареты никак нельзя.
В ноздри ударил запах табака. Щелкнула зажигалка, и Мишка затянулся. Сдержал позывы кашля и демонстративно выпустил дым, как заправский курильщик. Бык лишь усмехнулся. Он привалился спиной к стене дома и сунул руки в карманы.
Мишка последовал его примеру. Голова закружилась от никотина. Накатила дурнота, в пальцах закололи сотни крошечных иголок. Хотелось выплюнуть сигарету, но что скажет Стас? Посмеется?
Терпеть. В прошлый раз тоже было дурно первые пару затяжек. Мишка досчитал до десяти и осторожно приоткрыл глаза.
Шланг, что тянулся от дома куда-то к колодцу, качался.
Белка? Но голые ветви деревьев были пусты. Да и зверек она, прямо скажем, не гигантский. Вряд ли смогла бы так сильно раскачать тяжелый, задубевший от времени и мороза шланг.
- Ты чего-то долго, - громко произнес Бык. Он явно обращался к Коле, который исчез в недрах дома. Мишка забыл про сигарету. Чертов шланг застыл на месте, но он определенно качался несколько секунд назад
- Эй, французик? – крикнул Бык.
Мишка уставился на него в изумлении. Зачем так орать?!
- Я застрял, - донесся из дома сдавленный голос Николя. - Я…. Я не знаю как. Но я застрял. Нога… Половицы гнилые. Помогите, пожалуйста.
- Чего-о-о? – изумился Стас. – Чего ты умудрился сделать?
Он заржал. Так оглушительно громко, что Мишка заскрипел зубами от нахлынувшей злости. Ему бояться нечего. У Быка уже есть история с полицией. Одной больше, одной меньше. А у Мишки вся жизнь пойдет коту под хвост, если их поймают.
- Помогите…
- Понятно все, - буркнул себе под нос Стас. Он затушил сигарету о дом и отлепился от стены. – Застрять в пустом доме – это сильный ход. Передай французику, чтобы больше не лез к взрослым дядям. А я пошел.
Он оказался прямиком под шлангом.
- Стас, подожди! – глухо взвыл из дома Николя. – Я сейчас, подожди, не уходи. Я все сделаю.
- Да ты уже сделал. На черта мне нужен малой в команду, который способен ЗАСТРЯТЬ в пустом доме. Мать твою, ЗАСТРЯТЬ!
Стас расхохотался.
И тут шланг обрушился вниз. Он словно развалился на две части, ровно между березами. Одна половина с глухим стуком ударилась о ствол дерева, а вторая…
Из второй вытекло серое, мерзкое щупальце. Оно ринулось вниз, к смеющемуся Быку и молниеносно вошло ему прямо в рот. Звук был такой, словно на деревянную доску плюхнулся жирный шмат мяса. Мишка поднял было руку, чтобы хоть как-то предостеречь Стаса, но понял, что уже поздно.
Во рту стало горько. Сердце болезненно сжалось и подскочило к горлу.
Хохот перерос в бульканье. Стас захрипел, попытался отшатнуться, но серое вздернуло его вверх, словно крючок ленивую рыбину. В темноте что-то зачавкало. Ритмично, противно. Бык дергался в такт жуткому звуку.
На Мишку напал ступор. Тело как будто превратилось в ватную фигурку. Нужно было бежать. Нужно было орать. Нужно было хоть как-то реагировать на происходящее, но…
В голове моей опилки
Стаса подняло в воздух где-то на полметра. Ноги Быка будто закрутили педали невидимого велосипеда. Руки затряслись. Они словно жили собственной жизнью и то
