Тёмные истории Северо-Запада - Юрий Александрович Погуляй
Там спасение. Только там, у людей.
Тварь в поле провожала ее взглядом, но не преследовала. Черная слизь сочилась из разинутой пасти на паршивого пса, свернувшегося возле монстра. Мерзкий лохматый уродец жадно глотал гнилую субстанцию, благодарно прижав уши и виляя хвостом. Хозяин вернулся. Хозяин вновь кормил его. Как всегда.
Пес вспоминал темный бетонный подвал дома Хозяина и бесформенные туши на крючьях, с которых стекал сладостный, чуть солоноватый нектар. Вспоминал стоны тех, кто ждал своей очереди в железных клетках. Вспоминал их тонкие пальцы на холодных решетках, их испуганные глаза во тьме. Вспоминал долгие прогулки по округе, когда Хозяин искал своих жертв, будучи еще в том, в прежнем обличии.
Ему так не хватало тех времен, пока голос Хозяина не призвал его вновь. Пока он не научил его новому. Пока не принес ему лакомство. О, как он был благодарен тем, кто вернул ему его Хозяина. Пусть теперь от него пахло совсем иначе, но все же…
Пес благодарно взвизгнул, прижавшись к ноге монстра.
Светлана бежала к машинам, прижимая к себе Тоню и не чувствуя ее веса.
— Отпустииииии! Мааааааааам! Мааааамаааааааа! — верещала дочка.
Мужчины помогут, повторяла Света про себя. Они приедут, и все будет хорошо. Они прогонят эту проклятую гадину в поле. Монстр не посмеет напасть! А если его нет и не было никогда, если она сошла с ума — то они найдут в машине пускающую слюни мамашу, вызовут, кого надо, и история хотя бы для Тони закончится хорошо. Ведь, скорее всего, Света просто сошла с ума. Бывает. То, что она видела, то, что она слышала — никак не могло быть правдой.
Когда до трактора осталось не больше сотни шагов, Света закричала:
— Помогите! Помогите, пожалуйста!
Она уже видела небритое лицо водителя в бейсболке. Видела, как мужчину болтает из стороны в сторону на кочках. Видела в кабине пикапа противное лицо Саши с сигаретой в зубах.
Видела пустоту в их глазах. И уже в тот момент все поняла. Поняла, но продолжила кричать:
— Помогите! Помогите нам! Прошу вас! Умоляю! — Она остановилась на пути трактора. И железный конь проехал сквозь нее, не заметив мать с дочкой на руках.
Света еще крепче прижала к себе Тоню и всхлипнула. Медленно обернулась к полю.
Тот, кто при жизни был Николаем Степановым, так и не пойманным «похитителем с Приозерского шоссе», ждал этого мига. И как только обреченный взгляд бывшей жены уперся в его мертвые глазницы — проклятый за свои грехи Коля сделал первый шаг к добыче.
Нечто серое (Ленинградская область, Выборгское направление)
Стас за всю дорогу не произнес ни слова. Он слушал музыку, барабанил по рулю пальцами и то и дело смотрел на часы. Лишь когда по обе стороны от расчищенного грейдером шоссе поплыли укрытые снегом летние дома – он будто очнулся от спячки и отстраненно сообщил:
- Где-нибудь здесь.
Мишка сидел сзади, прижавшись виском к стеклу, и ощущая головой каждую неровность дороги. После слов Стаса он плотнее стиснул челюсти. Словно это могло прогнать из сердца тревогу.
Автомобиль свернул на узкую дорожку-желоб, с высокими снежными бортиками. Прокрался под ослепительным фонарем, цепляясь за снег днищем, и ткнулся в тень у запорошенных зарослей. Двигатель замолчал. Стас открыл дверь, сунулся наружу и жестом показал: «Выметайтесь». Мишка нашарил рычажок, потянул его и толкнул дверцу. Холод лизнул лицо. Под ногами скрипнул снег.
Воздух здесь был чуточку пронзительнее, чем в нижнем Дубово. Свежий такой. Бодрящий. А еще тут царила непривычная, тяжелая тишина, от которой начинался звон в ушах.
Пиликнула сигнализация. Моргнула аварийка. Мишка посмотрел туда, откуда они приехали. На луч света, из-за которого окружающий мир казался еще темнее. Что же он делает, а? Что он делает?
- Ну, че, - сказал Стас, достал зажигалку «Зиппо» и крутанул колесиком, высекая искры. Затем, не сводя взгляда с Мишки, прикурил. Свежесть зимнего Дубово приобрела привкус «Винстона». – Готовы?
- Да, - сказал Николя. В жизни его звали Николай Французов, но кто-то лихо слепил из его имени и фамилии девчоночье прозвище «Николя» и оно прицепилось навсегда.
- Ну, тогда потопали.
Стас шагнул к снежному валу, образованному грейдером, поднялся по смерзшемуся снегу и перевалился через невысокий забор. Мишка тяжело вздохнул. Снова обернулся.
Ему показалось, будто сзади прошелестел снег. Мишка прищурился, неторопливо огляделся. Над снежными шапками, укрывшими густые заросли кустарника, поднимался крутой холм, облепленный черными коттеджами. Там, в благополучном районе, кое-где виднелся свет в окнах. Верхнее Дубово. Пристанище богачей.
Около минуты Мишка стоял, вслушиваясь в ночь. Тихо. Показалось.
- Мых? – громким шепотом окликнул его Николя. Он уже преодолел снежный бруствер и нетерпеливо топтался по ту сторону.
Во всех смыслах – по ту сторону. Забора, закона, жизни. Черт, что Мишка тут забыл?
- Угу.
Он перебрался через хлипкий забор и зашагал к товарищам, инстинктивно стараясь ступать след в след. Стас с недовольным выражением лица дождался, пока Мишка подойдет поближе, покачал головой и, все также молча, пошел дальше, проламывая наст тяжелыми ботинками. Он совсем не скрывался. Топал себе вперед, словно шел от своего дома к туалету. Даже насвистывал.
Ну да, что ему терять… У Стаса грешки и потяжелее водятся.
Краем глаза Мишка вдруг отметил движение справа от них. Остановился и пристально вгляделся в темноту.
- Ты чего, Мых? – сипло спросил у него Николя. Он натянул черную вязаную шапочку почти до глаз, ошибочно полагая, что так выглядит угрожающе. Мишка не пытался разубедить лопоухого приятеля в бесполезности такой маскировки. Безобиднее Николя в Дубово были только ботаники - братья Алексеевы.
- Ничего…
Он зашагал следом за Стасом, безошибочно угадав дом, к которому тот направлялся.
***
Черт, всего полтора часа назад его жизнь была уютной, теплой и безопасной. Она пахла «Нескафе» и жареным беконом. Бубнила телевизором из комнаты отца и звенела посудой с кухни. Простая такая, будничная жизнь. И чего ему дома не сиделось?
Мишка переступил с ноги на ногу и уткнулся носом в высокий воротник пуховика. Холодно. Руки в теплых перчатках он засунул в карманы и исподлобья поглядывал по сторонам, стараясь не показывать своего страха или же неуверенности. Если Стас заметит... Хотя, черт с ним, со Стасом, главное, чтобы слабость Мишки не увидел Николя. Вот уж никак не хотелось, чтобы лучший друг посчитал его за труса.
Вот почему это произошло именно сегодня? Почему он не отказался? Ведь можно было сказать, что неважно себя чувствуешь, или что нужно помочь маме, фантазия штука такая, может предложить массу вариантов. Но когда Николя появился на пороге и сказал: «Пора» - Мишка лишь кивнул.
Его друг был одержим желанием попасть в
