Пирамиды - Виталий Александрович Жигалкин
Михаил как-то объяснял ему:
— Да она своим обаянием порой такое пробивает, обо что иной мужик лоб рассадит…
Вадим, глядя на Галину сейчас, думал, что, подойди она к нему с этим своим арсеналом, он бы, наверное, сделал как раз все наоборот — совсем не так, как бы она хотела.
«А может, она старается ради меня? — промелькнула неожиданно мысль. — Уводит разговор в сторону, отвлекает…»
Он дрогнувшим голосом попросил Галину:
— Присядь, пожалуйста… Отдохни… Устала ведь…
Но она словно не уловила его участия: перестала вдруг улыбаться, неприязненно поморщилась, посмотрев, в общем-то, не на него, а на стол:
— Опять накрошил?
Он, когда волновался, то всегда теребил, мял что-нибудь в руках. Стол перед ним выглядел безобразно: особенно выделялись перламутровые пятна яичного белка— и Вадим, смутившись, начал торопливо вытирать их рукой. Это рассердило Галину: она сбегала на кухню за тряпкой, сунула тряпку ему:
— Прямо как детсадовец!.. Умрешь тут один без няньки…
Он терялся от смутных догадок…
Михаил быстро захмелел, его хотели уложить спать в комнате Игоря — Игорь уже вторую неделю был от института на уборочной — но он все же решил ехать домой.
— Ты вызови Вовку, пожалуйста… — пьяно прошепетывая, попросил он. — Он же у тебя с телефоном…
— У Вовки выходной день… — нахмурился Вадим.
— Ну да, ну да… — хмыкнув, покивал Михаил.
Галина не вмешивалась в этот разговор, но по тому, как она, гремя, стала составлять тарелки, кастрюльку, подставки, Вадим понял ее отношение к его ответу и поспешил добавить:
— Мы сейчас вместе поймаем такси… И все будет в порядке…
— Да ты уж сиди… — буркнула, не поднимая на него глаз, Галина. — Я провожу его сама. Еще чтобы тебя пьяного видели…
Но он обулся и вышел вместе с ними…
Шли дворами, петляя по разбитому асфальту между пятиэтажными панельными коробками, — но встречных все равно хватало. Вадим шел нормально, прогулочным шагом, а Михаил оступался порой, словно разгонялся то в одну сторону, то в другую — и люди, здороваясь, старались обходить их. Вадиму от всего этого было гадко — завтра про него могли поползти разные сплетни — и потому на приветствия отвечал подчеркнуто твердо, официально.
Городское такси они поймали почти сразу же, у вокзала. Галина, кажется, хотела тоже сесть в машину — во всяком случае, так подумал Вадим, видя, как она усаживает Михаила на заднее сиденье, но тот — скорее всего, бессознательно — захлопнул за собой дверцу.
Она растерянно постояла — полусогнувшись, заглядывая через стекло в салон, возможно, решая, открывать дверцу или нет, — но шофер газанул, надымил — и машина сорвалась с места…
— Почему ты не предложил ему работу у себя? — спросила Галина, когда они возвращались домой.
— Какую работу? — опешил Вадим. — Кому? Михаилу?
— Да, — ответила она. — Ведь он же весь вечер ждал, что ты предложишь…
— Я что-то этого не заметил… — пробормотал он.
Аппарат управления у Вадима еще не устоялся, еще нужны были кадры, но у него даже и мысли не появилось, чтобы предложить Михаилу место у себя. Не таков был Михаил. Да и какую должность можно было предложить: рядового инженера производственного отдела, мастера участка?
— Что, это впервые с Михаилом, что ли?.. — попытался оправдаться он. — И он же вставал на ноги… сам…
— Но около него сейчас нет ни одной родной души, — точно не слушая его, сама себе, сказала Галина. — А сколько он сделал для нас…
Вадим возмутился:
— Я лично не воспользовался ни одной его услугой! Ты это отлично знаешь!
— Да разве в этом дело? — как-то безнадежно отмахнулась Галина. — Во всяком случае, он не забывал тебя никогда. И в беде не бросил бы…
— Ну хорошо, хорошо! — перебил ее Вадим. — Я, если хочешь, хоть завтра позвоню ему, предложу…
Галина промолчала. Она, конечно же, тоже не была уверена в том, что Михаил согласится. И Вадим — несмотря ни на что — вдруг снова, в который уже раз за последнее время, ощутил в себе что-то вроде удовлетворения: все словно наконец переворачивалось, становилось на свои места, как надо…
II
Галина, вернувшись домой, сразу же легла, отвернувшись к стене, и вроде бы уснула, а Вадим, тихо пристроившись рядом, долго лежал без сна, осторожно ворочаясь и прислушиваясь при этом к мерному дыханию жены, боясь разбудить ее, — хотя он и не совсем был уверен, что она спит. Ему не хотелось, чтобы разговор о Михаиле продолжился сейчас.
Все в нем, честно говоря, было против того, чтобы брать Михаила сюда, хотя Михаил тут и долго работал и. даже основы управления заложил, но существу, он. Но основы-то были гнилые, как убежденно считал Вадим, и их-то он, став начальником, ломал, менял, переделывал. В этом, вероятно, была суть. Но сейчас главным почему-то казалось другое, совсем личное: он будто тогда, при Михаиле рядом, не смог бы, что называется в чистом виде, доказать ни себе, ни Михаилу, ни особенно Галине, на что способен.
Галина в свое время очень сдержанно отнеслась к его назначению.
— Что ж, давно пора, — только и сказала она. — Держись теперь.
Михайловы продвижения по службе обычно радовали, восхищали ее:
— Слышал? Он опять уже главный инженер. Ну мужик! Ну хватка, а?!
А тут как будто бы даже огорчилась.
— В чем дело? — обиделся он. — Или ты меня плохо знаешь?
— Потому так и говорю, — ответила Галина. — И не надувай, пожалуйста, губы. Дело тут, может, больше и не в тебе.
— А в ком?
— Во мне, — натянуто отшутилась она, покудлатив его кудрявую голову. — Я, может, переживаю за тебя больше, чем за себя. Потому и держись!
Галина точно сомневалась, что он потянет на должности начальника. И это сидело в душе, как заноза, острая, дающая о себе знать при любом провале в работе, а провалы жизнь преподносила чуть ли не каждый день.
«Нет, нет, — заставлял себя думать иначе Вадим. — Главное, конечно, не в этом, не в амбициях. Главное в том, что наши с Мишкой методы работы просто несовместимы».
Была у него свободной должность начальника производства. Но на нее он пока никого не хотел брать: управление еще по-настоящему не разрослось, и даже главный инженер его, сам, находил, что можно без этой
