Человек и его цитра умирают вместе (I) - Shigure Tou
Юноша забрал книгу, спрятав ее во внутренний карман на груди. Шпильку, немного подумал, ухмыльнулся и вставил в волосы, а вот письмо. На записку он посмотрел с абсолютно безразличным лицом. Думал, да только сам не понимал о чем. Просто замер. После чего все же подцепил бумагу пальцами. Еще раз перечитал тревожные строки, прищурился. Скомкал лист и, бросив его на пол, отправился в главный зал.
Шел быстро. Знал, что опаздывает.
— А ты не торопишься, — фыркнул Сы Вансяо, но все же беззлобно. За Фо Анем в зал пришло еще несколько человек. И только тогда новый лидер распрямил спину, сложил руки за спиной и заговорил. — Я надеюсь, все вы избавились от всего, что может вывести солдат Первого бога на наш отряд. А теперь к главному. Без птиц Цзе Чунде нам неизвестно, что происходит на поверхности и каким путем стоит идти. Потребуются вылазки. Боюсь, не обойдется без жертв.
— Как будто их можно было избежать раньше, — фыркнул один из возлюбленных детей Сымы, получил неодобрительный взгляд ненастоящего ученого и стушевался.
— Я не собирался брать на себя обязанности лидера семьи, кроме того, Сыма им меня и не назначала, лишь приказала помочь нам выжить. Нового вождя мы выберем, когда все окажемся в безопасности, а пока поступим следующим образом…
Сы Вансяо принялся раздавать указания. Формировать пары и отправлять их к тому или иному выходу. Не забыл он и оставить костяк внизу, чтобы в случае чего они смогли защитить богиню и подготовить новый план.
— Эн Гохуань, Фо Ань, пройдите через центральный, будьте осторожны.
Красавец больше не улыбался. Настроение Фо Аня тоже не располагало к веселью. Они вышли из главного зала и направились прямо к выходу в лавку. К месту наследия Цзе Чунде, о котором больше некому заботиться.
— А что случится с главой семьи?
— Сыма сама разберется. Ты ведь знаешь, что далеко не все получают благосклонность богини, большая часть пытающихся так и не покидает ледяного зала, — пожал плечами Эн Гохуань, точно судьба Цзе Чунде ни капли его не волновала.
— Она его съест?
— Вполне возможно, что поглотит, чем увеличит и свою и наши силы.
— А если не поглотит?
Красавец остановился и обернулся к шиди:
— Боишься его мести?
— Нет, — если честно, об этом Фо Ань совсем не думал. Он все еще не мог воспринимать хозяина писчей лавки за врага. Да и никто в доме не мог. Но у юноши на хотя бы была причина. — Просто если Сыма его простит, как мне дальше смотреть ему в глаза?
Красавец усмехнулся и продолжил шагать, постепенно ускоряя темп:
— Не об этом тебе сейчас стоит волноваться. Вот если мы выживем, а она его простит, тогда вопрос встанет на повестку дня.
Двое добрались до нужной двери. Оба замерли. Прислушались. На дворе стояла ночь, и в лавке воцарилась умиротворяющая тишина. Но не ее искали возлюбленные дети Сымы. Раскрыв сознание, они высматривали признаки засады, пытались почувствовать врагов. Но таковые, если и сидели в лавке, то скрывались от них с помощью артефактов. Весьма вероятный сценарий.
Эн Гохуань молчал обернулся к Фо Аню. Юноша кивнул. Волосы красавца толкнули дверь. Скрипнула та, несмотря на смазанные петли, преступно громко. Резанула слух членам маленького разведывательного отряда.
Молодые люди разошлись в разные стороны, не самыми опытными взглядами проверяя территорию.
— Кажется, здесь чисто, — шепнул Фо Ань.
— Этого мало, идем на улицу. Держись за мной.
На улице тоже сталось тихо. Никого подозрительного Фо Ань не заметил. Эн Гохуань уподобился зверю, смотрел, приглядывался, разве что не принюхивался, хотя, кто его знает. Избрав путь по каким-то своим критериям, красавец направился к более широкой улице, где они будут, как на ладони.
— Постой! — Громко прошептал Фо Ань.
— Иди за мной.
Стиснув зубы, юноша направился за своевольным наставником. Переживал, думал, что они уйдут хотя бы тень, а потом понял и едва не просиял. Своим выходом из укрытия, они рисуют на себе мишени. Выманивают врагов на живца. Вряд ли их двоих бросятся убивать, скорее попытаются взять в плен, допросить. У них будет шанс не только сбежать, но и прихватить парочку языков.
Эн Гохуань не торопился. Заложил руки за спину, вздернул подбородок и медленно пошел по пустынной улице, словно сейчас был день, а он вышедший на променад молодой господин. И не увидел Фо Ань в его поведении и движениях ни намека на страх или нервозность. Он пытался также, пытался отбросить навязчивые мысли о грозящей опасности, но спину гнуло к земле под тяжестью страха.
— Знаешь, это рисковая затея, — поравнявшись с красавцем, заметил Фо Ань.
— Как и любая другая вылазка, — пожав плечами, Эн Гохуань с тоской посмотрел на закрытый магазинчик, в котором торговали самыми вкусными и красивыми леденцами в городе. После чего придирчиво, точно собираясь пожаловаться, обернулся к другу, но передумал, его лицо просветлело. — Тебе идет.
— Что? — Сперва не понял юноша, после чего потянулся к волосам, кончиками пальцев касаясь цветов. — А, ты о шпильке. Не в моем стиле, но мне нравится.
— В твоем. Ты просто его еще не раскрыл.
— Да ну?
— Ну да, знаешь, я вижу тебя утонченным ученым. Но обязательно со злым взглядом. Эдаким чиновником или господином, который знает цену труду.
Фо Ань смутился, а Эн Гохуань тихо посмеялся.
— Не шути надо мной.
— И не думал, — вздохнул красавец. — Знаешь, ты еще очень молод и у тебя все впереди. Нет смысла цепляться за покосившуюся телегу. Она никуда тебя не довезет.
— Что ты имеешь в виду?
Эн Гохуань не ответил. Встал. Фо Ань изогнул бровь и тут же оскалился, потому что с крыш домов к ним слетелось не меньше десятка молодых людей в светло-изумрудных ханьфу. Фо Ань поспешил встать в стойку, напасть, пока солдаты Первого бога не обнажили мечи, но они и не торопились. Просто взяли их в кольцо.
Фо Ань бросил взгляд на наставника. Но тот тоже не торопился сражаться, хотя по идее его волосы уже должны были разорваться двоих, а то и троих врагов.
— Что?..
Эн Гохуань спокойно и непринужденно шагнул к совершенствующим душу молодым людям. И те ему с почтением поклонились. В самом деле, упали перед ним на колено.
— Как? Зачем? — Недоумевал Фо Ань, не ощущая дрожи собственных рук.
Эн Гохуань, все еще с заложенными за спину руками, медленно обернулся и посмотрел на друга почти извинительно:
— Они убили моих родителей, Фо Ань, моих сестер. Спалили мой дом… — На мгновение
