Я есть Любовь! - Уваров Максимилиан Сергеевич

Сезон почти закончился. Осталось всего несколько спектаклей. Мы похожи на перелетных птиц. Весной мы слетаемся в Париж, а осенью улетаем на гастроли.

– Господа! После репетиции не расходимся. Приказ Сергея Павловича! – говорит голова Яна Аркадьевича, торчащая в двери.

– Что еще придумал Дягилев?! – возмущается Верочка. – У меня в три назначена встреча! Я специально освободила для нее время между репетициями и спектаклем.

– А меня модистка ждет. Моя подруга родила двойню, и в выходные крестины, а у меня еще платье не готово, – расстраивается Тата.

Мне некуда торопиться и некуда идти, поэтому сообщение о собрании меня нисколько не расстраивает.

Я не люблю приходить в ЕГО кабинет. Там ОН становится таким властным и жестким. Поэтому я люблю, когда ОН приходит в мою гримерку. Здесь ОН домашний и родной.

– Итак, господа артисты! Сезон заканчивается, но уже через полгода новый. Поэтому мы с Мишей… с господином Фокиным решили представить вам свой новый проект. В связи с предстоящим туром Русского балета по миру мы решили поставить ряд одноактных балетов. Господин Фокин представит нам несколько своих постановок. Репетиции начнутся нескоро, но он раздаст вам партии, чтобы вы с ними ознакомились.

ОН всегда говорит так. Так, будто все уже решено и не терпит возражений. Я и не собираюсь препираться. Я верю ЕМУ. И как импресарио, и как человеку.

– Итак… я уже имел возможность показывать свои постановки в Мариинке. Но это были полноценные балеты. Теперь моя задача – за несколько минут показать целую историю. А ваша задача – помочь мне донести идею до зрителя, – Миша окидывает серьезным взглядом притихших артистов. – Ни для кого не секрет, что мужские партии в классическом балете отсутствуют напрочь! Мужчина-танцор всегда был всего лишь подставкой и переноской женщины-солистки. Так вот, я хочу изменить это в корне. Миниатюра «Призрак Розы» основана именно на мужском танце. Женская партия там будет вторична. К тому же я хочу полностью изменить видение танцора-солиста у зрителя. В этом мне поможет Вацлав.

Я удивлен. Чем я могу помочь в постановке? Я только танцую. Я только марионетка в руках умелого кукольника.

– Не принижай своих достоинств, Ваца, – хмурится ОН.

– Согласен с господином Дягилевым. Отложите свою скромность, Вацлав. Именно вы вдохновили меня на создание этого балета, – улыбается Миша. – Помните, на одной вечеринке вы резвились с Аннушкой и пародировали ее танец? Вспомните вашу постановку рук при этом. Сможете сейчас это повторить?

Я поднимаюсь со стула, выхожу в центр кабинета, выставляют одну ногу вперед, чуть откидываю голову, поднимаю руки над ней полукругом и развожу кисти в стороны.

– Вот! Вот оно! – восклицает Фокин. – Замрите и запомните это положение. Вы – роза. Вы – нежный цветок. Ваши руки – это распускающийся бутон! А теперь исполните в этом образе несколько прыжков!

Я немного растерян. Я не понимаю… Мне играть женщину? Я мужчина в образе женщины? Или я мужчина, играющий цветок?

– Ваца, прошу тебя. Не думай! Просто почувствуй себя нежным цветком и прыгай! Jeté, Ваца! Jeté! – восклицает ОН, и я, чуть разбежавшись, прыгаю к НЕМУ навстречу…

Мы гуляем с Татой по Монмартру и наслаждаемся осенью в Париже. Воздух уже холодный, но солнце еще греет засыпающую землю.

– Как у тебя дела с Дягилевым? – спрашивает меня она.

Мы с НИМ почти неразлучны. Когда ЕГО со мной нет, то рядом всегда находится Василий. Он следит за тем, чтобы меня не продуло во время репетиций. Он смотрит, чтобы меня никто не беспокоил перед выступлением. Он помогает мне одеваться. Напоминает, чтобы я поел, и поправляет перед сном перину.

– А на ночь он тебя в лоб не целует? – смеется Тата.

Я представляю Василия, целующего меня в лоб перед сном, морщусь и тоже смеюсь.

Нет, перед сном я получаю поцелуи не от него.

Я медленно погружаюсь в сон и вдруг чувствую ЕГО тихие шаги по своей спальне. Я открываю глаза и поднимаю голову с подушки.

– Я разбудил тебя, Ваца? – спрашивает ОН и садится на мою кровать.

Я не ждал ЕГО сегодня. Еще днем ОН сказал, что ужинает с четой Серт и вернется поздно.

– Знаешь, Ваца, – ОН глубоко вздыхает. – Последнее время я много думаю о нас. Мне плохо, когда тебя нет рядом. Мне страшна мысль, что ты уедешь куда-то и мы долго не увидимся. Я не могу спать, не слыша твоего дыхания у себя на плече. Я не могу думать о других мужчинах, ибо перед моими глазами постоянно ты. Ваца… я хочу предложить тебе переехать ко мне, – заканчивает ОН монолог.