Задорная Мандаринка
Инна
Чёртовы пузырьки!
Интересно, зомби ощущают себя так же, когда восстают из могил? Ломота всего тела, спутанность сознания, ненависть к любому звуку и всему живому всецело?
Со стоном переворачиваюсь на спину и даже с закрытыми глазами чувствую, как солнце хреначит из окна. Зимнее, конечно, не согревающее, но которое противно напрягает мирно отдыхающие после вчерашних блесток и вырви глаз цветов, роговицы. В голове настоящая каша из образов и картинок, звуков и запахов. Но все они нечеткие, расплывчатые и ускользают, едва сознание пытается их ухватить. На первый план выходят простые потребности: пить, спать, сдохнуть.
Почему все тело так болит?
Снова переваливаюсь на бок, укрываю голову одеялом и пытаюсь провалиться в спасительный сон, лишь бы отодвинуть неприятное пробуждение подальше. Но услужливый мозг, хоть и наполовину мертвый от количества выпитого вчера алкоголя, подбрасывает странные мысли: солнце не с той стороны, одеяло какое-то тоненькое и странно пахнет, а я совершенно не помню, как добиралась домой.
Противное дежавю скребётся тысячью кошечками на душе, и я обращаюсь ко всем известным мне богам: пожалуйста, пожалуйста, умоляю вас, только не снова Живило! Не разлепляя веки, я крещусь сначала справа налево, потом слева направо, как учила бабушка-полячка-католичка, мысленно режу жертвенного барашка и клянусь всегда подавать бедным, чтить родителей и вообще, постричься в монахини, лишь бы не увидеть торшер в виде Венеры Милосской.
Глубоко выдыхаю, готовая к обороне, если придется и открываю глаза. Звездец! Где я?
Резко приподнимаюсь на локтях и осматриваю помещение: кровать, тумба, стол, стул. Судя по минималистичной простоте и преобладании дерева и металла в интерьере, я все еще в пределах лофта, где праздновался корпоратив. Видимо, в одной из комнат, о которой нам говорил ведущий в начале вечера. Это же надо было так нахлобучиться, чтобы не добраться до дома! Интересно, я сама сюда зарулила или помог кто?
От ужасного предчувствия, что тело болит не просто так, особенно в определенных частях, по спине проходит озноб. Нет, пожалуйста, нет. Нет, нет, нет, нет! Только не это! Судорожно осматриваю номер, вскочив с кровати, и взгляд сразу цепляется за красную шотландку на полу. Ма-моч-ка!..
Словно громом пораженная оседаю на кровать, сжимая виски. Инна, мать твою, ты же сама себе обещала, что больше никогда, ни-ни… Стараюсь успокоиться, склеить обрывочные образы в мало-мальски цельную картину. Но последнее, что помню четко: два бокала шампанского на пустой желудок после двух суток бессонницы и виноград, как закуска. Еще были танцы. Много, много танцев, я с кем-то обжималась, смеялась, снова шампанское. Потом провал и какие-то дичайшие картинки! Мимолётно всплывает образ скота: неприлично красивого, улыбающегося, целующего меня. Ага! Может это он мой таинственный партнер по сегодняшней ночи, а шотландка — это так... нелепое совпадение? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
Но потом мозг подкидывает еще картинок и одна хуже другой: мы с Хромовым танцуем, а люди вокруг застыли как восковые фигуры в музее мадам Тюссо, вместо цветов — букет из мандарин, а голая Кононова бежит по лестнице… Да не, бред бредовый, такое даже во сне мало кому может присниться! Я, как всегда, исключение. Так и что получается? Развлекалась вчера с кем-то из айтишников — боже, за что ты так со мной? — а представляла скота, который так и не явился? Или того хуже, пришел, увидел, что и с кем я творю и окончательно убедился в правдивости брошенного в меня намедни обвинения?
Черт. Черт. Черт. А если тот, с кем я... все еще тут и сейчас вернётся? Ну, пописать там вышел, мало ли? Вернется и захочет повторить?! Нет, ни за что, только под страхом смерти, хотя и тогда — решительное нет! Быстро натягиваю трусики и топ, которые смятым комком примостились у кровати и в тщетной попытке найти бюстгальтер решаю не тратить на него время, как и на юбку, которую одевать дольше, а бежать в ней затруднительно и, аккуратно приоткрыв дверь, выглядываю на лестничный пролет. Никого. Отлично.
Даю газу мимо бара, который вчера мне не услужил и лечу по долбаной дизайнерской лестнице вниз, попутно осматривая помещение на предмет знакомых мужчин. Несколько девушек занимаются уборкой столов, одна пылесосит паркет, а чья-то задница торчит из-под стола. Явно мужская. Я прибавляю скорость, лишь бы не попасться всем этим людям на глаза и стремглав мчусь к гардеробной, где меня дожидаются вещи — джинсы и пуховик, в кармане которого телефон. Зарядка почти на нуле, но вызвать такси успеваю. Пока одеваюсь и мысленно продвигаю в думу новый законопроект о сухом законе, машина подана.
Спустя два часа я уже дома, приняла душ, загнала исчадие ада в клетку и почти уничтожила банку рассола. Мама с подозрением косится на меня, жадно хлещущую напиток богов и спрашивает: тебе аспиринчик или сходить в аптеку за тестом? Я бешусь и выдаю гневную тираду, что не видать тебе, мама, внуков как своих ушей, потому что фиг меня, такую неудачницу, кто захочет, кроме отвратительных сисадминов, которые боком мне не сдались!!! Припоминаю ей Живило, которому я то нужна, то нет. И заикаюсь об очередном идиоте, которому пофиг, в каком состоянии женщина...
Мысленно перебираю мужичков из АйТи и молюсь, чтоб им не оказался женатый Макс, по совместительству знатное трепло. Хотя уж лучше он, чем Лёня, с пузом и залысиной в тридцать годков живущий с мамой. Искренне считаю, что на этом моя жизнь кончена. Все. Я на дне. Днище просто! На работе показаться теперь — подобно испытанию огнем в средневековье — что не ведьма докажешь, но все равно сгоришь. Хоть бы я не устраивала стриптиз на барной стойке и не сподвигала толпу на ламбаду! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!!!
С одной стороны знать, что и с кем я творила, категорически не хочется, а с другой: осведомлен — значит, вооружен, да? Или что-то типа того… Глубоко вздыхаю, включаю телефон, который давно сдох, с намерением позвонить Летуновой и все у нее узнать — она же, наверняка, следила за непутевой подругой — и замираю от бесконечного потока смс с содержанием "Этот абонент звонил Вам…" А цифра, которая стоит после, ввергает меня в шок. Убивающее меня пиликанье не затихает ни на секунду. Ох, Хромов, хочешь распять меня по телефону? Я дрожу от страха за свою шкурку и ужасного разочарования, что теперь уже ничего не исправить. Если до вчерашнего вечера был шанс, хоть мизерный, но был, то теперь не видать мне скота как своих ушей…
