Уборщица
Андрей достал сигарету, чиркнул зажигалкой, закурил. Он поднял голову. Чёрное небо, бездонная звёздная темнота. Мысль только одна. Почему?
А ответа нет. Только небо тихое, бесконечное.
Из ресторана – музыка и голоса. Этот гул не мог вернуть в реальность. Не мог напомнить, что там, в полумраке зала, сидит – невеста. Та, на которой Андрей женится очень скоро. Та – кого он выбрал. С кем будет жить в радости и печали. С кем должен делить постель. Он не мог вспомнить всего этого сейчас, потому что мысли совсем далеко. Там, откуда они столько раз пытались уйти. И вопрос. Почему?
Столько дней пытался он забыть Надю, но стоило увидеть её, и в сердце снова разгорелся пожар. Всё, что с таким трудом забывалось, вновь вспыхнуло от одного только взгляда.
Он стоял и смотрел в пустоту неба, и не мог понять, почему так происходит. Зачем судьба снова их столкнула? Какой смысл в том, что теперь ещё больнее будет его душе? Вроде бы всё решено и нет возврата к прошлому. Но твёрдая уверенность в том, что ничто не сможет помешать этой женитьбе – пошатнулась. Та крепость, которую он так тщательно воздвигал, закачалась, и мелкие камни сомнений полетели на землю. Теперь Андрей начал сомневаться. Неужели поздно?
Когда родители Даши узнали о том, что Андрей сделал ей предложение, решили отметить это знаменательное событие в лучшем ресторане города. Недолго думали и через несколько дней большой кампанией семьи Буровых, Лозовых, Егоровых и Ломакиных уже шумно отмечали столь важный повод в ресторане «Морской».
Николай Николаевич гулял с размахом. Так, как он любил и умел это делать. Гости обильно поглощали отборные яства и выпивку. Правда, что касалось выпивки, тут жены немного отставали от мужей, дабы не выглядеть неприлично. К середине вечера некоторые из гостей были уже изрядно захмелевшими. Андрей почти не пил. Он старался контролировать обстановку и не допустить дебоша, на который, как он знал, был способен Николай Николаевич Буров.
Хорошо приняв на грудь, Буров и его друг Егоров, директор банка, а также молодая жена Егорова Нина – выплясывали на танцполе и потешали всех присутствующих в заведении в этот вечер. Марья Ивановна краснела за мужа-балагура, но остановить его не пыталась, так как хорошо знала – это чревато проблемами.
Андрей докурил третью сигарету и вернулся в зал. Когда зашёл, сразу бросил взгляд на столик, где сидела Надя и остановился. Ни Нади, ни её спутницы не было.
В этот момент он услышал слова:
– …Выдаю свою дочь за этого красавца.
Громкие аплодисменты зазвучали вокруг. Все взгляды устремились на Андрея. Гости улыбались, а он стоял и не понимал, чему они улыбаются. Подскочил Николай Николаевич и с трудом дотянулся до плеча будущего зятя.
– Иди, Андрюха, приглашай невесту. Сейчас для вас будут играть, – и потянул Андрея за руку.
Ничего другого не оставалось, как сделать приятное лицо и повести Дашу танцевать. Влюблённый её взгляд не нравился Андрею. Мысли совершенно в другом месте. Только когда услышал её голос, опомнился.
– Что? – переспросил Андрей.
– Я говорю, папа сейчас даст жару, – и она показала в сторону отца.
А там правда было на что посмотреть. Буров выплясывал посреди зала рядом с женой Егорова. Она лет на двадцать моложе своего мужа. Красивая, но не чванливая. Жена Егорова, так же, как и сам Егоров, любила веселиться. И вот она извивалась словно змея в обтягивающем платье. Егоров крутился неподалёку, он высоко поднимал руки и резко опускал вниз, своеобразный этот танец всех веселил, а танцор, только знай притопывал в такт музыке. Потное лицо его мелькало тут и там. Толстая фигура комично подёргивалась, но его не смущало ни пристальное внимание, ни смешки публики. Два толстяка и красавица этим вечером задавали настроение всем. Глядя на них, посетители вдохновлялись и шли танцевать, покорённые задором и молодецкой удалью этого забавного трио.
За столом неизменно сидели Марья Ивановна, Даша, Галина Васильевна, Андрей. Семейство Ломакиных в составе мужа, жены и их дочери. И ещё один друг Николая Николаевича – Сомов, владелец сети магазинов продовольственных товаров.
Сомов, также любил выпить и покутить, но сейчас его беспокоила язва, и он с завистью наблюдал за весельем хозяина банкета. А так как в нём самом не было дозы спиртного, достаточной для неосознанных поступков и поддержания шумных баталий уже изрядно выпивших друзей, то и вёл он себя вполне прилично. Сомов тоже любил устраивать бедламы, но сегодня был не тот день.
Неотъемлемой чертой семейства Ломакиных была чопорность. Он и она – высокое начальство из управления. Они приглашались в дом Буровых на всякое торжество и считались хорошими друзьями. Все понимали, такие люди не могут вести себя иначе, дабы не стать посмешищем и не испортить репутацию. Этим они и извинялись. Хотя в компаниях более тесных и они давали волю своим внутренним желаниям.
Марья Ивановна знала, как ведёт себя муж, когда выпьет. Она очень этого стыдилась, но поделать ничего не могла. Так как хорошо понимала, начни она придираться, он и вовсе лишит её права присутствия на банкетах. А ведь это были какие-никакие выходы в свет. Значит, с поведением мужа приходилось мириться.
Даша с детства привыкла к выходкам отца. Понимая, что хорошо, а что плохо, она замечала некоторую неприличность в том, как он веселился. Но ведь родителей не выбирают. Отец был не простым работягой со среднестатистической зарплатой, и некоторые огрехи его поведения можно легко простить. Даша знала минусы, но такие весомые плюсы всё равно перевешивали.
Застолье кипело. Гости дружно переговаривались. Какой врач лучше полечит зубы, с чего начинать семейную жизнь, как воспитывать детей, какие цены на продукты, кто, куда ездил отдыхать в этом году.
Всем весело. Все довольны. Даже Галина Васильевна, при сдержанности в характере, несказанно рада состоявшемуся событию. Ей, быть может, больше, чем другим, хотелось, чтобы дело поскорее решилось. Сын наконец-то был счастлив. А если будет счастлив он, то, конечно, и она будет счастлива.
