Ты для меня?

— Пристегнись! — приказал он, захлопывая за ней дверь. Затем повернулся к брату. — Бегом в машину, Глеб!

«Вот что с ним делать? Ноль реакции! Лишь волком косится стоит!»

— Не самое удачное время, чтобы проверять на прочность мое терпение! — процедил Герман сквозь зубы. — Видит Бог, сейчас я чертовски сильно хочу тебя ударить!

Глаза Глеба увеличились до небывалых размеров.

То ли от удивления, то ли от возмущения.

Причем скорее второй вариант.

— Ударить? Меня? Серьезно? И чем же я заслужил подобное? — громко икнул малой. Сказывалось опьянение. — Ты взбешен, это вижу! Но не понимаю причину! Мы ведь действительно случайно оказались в одном клубе…

— А твоего сверхбезответственного поведения недостаточно? — проревел Герман, прерывая младшего на полуслове. — Ты пьян как свинья! На ногах еле держишься! Для чего приволок ее в клуб, если не в состоянии защитить?!

Брат поморщился, устало потирая виски.

— Я всегда находился рядом… отошел всего на пару минут…

— А не должен был терять ее из поля зрения ни на секунду! Она ничуть не трезвее тебя! Такая легкая добыча!

— Да что стряслось-то, в конце-то концов?!

— Один из твоих дружков подсыпал ей в напиток какую-то дрянь!

«Уже течет как сучка! — ожил в сознании голос того ублюдка. — Скоро трахаться захочет…»

Он едва не застонал вслух. Сильнее сжал зубы, чудом их не раскрошив.

До противного скрежета. До боли.

«Держи себя в руках! Подальше от нее!»

Сказать проще, чем сделать.

Вот как объяснить это своему восставшему члену?

«Ага! Хрен там! Тверд как скала…»

— Вот гнида! — воинственно сжав кулаки, Глеб явно вознамерился наказать обидчика Леры. Даже сделал пару шагов в направлении клуба.

— В машину! — проскрежетал Герман. С нажимом. Жестко. — Не вынуждай запихивать тебя в салон силой! А я могу! Ты меня знаешь!

Спустя пару секунд напряженного молчания Глеб все же подчинился.

А мужчина, облегченно вздохнув, поспешил занять водительское место.

Беглый взгляд на Леру – вроде задремала.

Но Глеб разбудил ее. Потянулся к ней, просунув голову в промежуток между передними креслами, и нежно окликнул:

— Эй, малышка?

Давыдов завел мотор, с трудом игнорируя их задушевную беседу.

«Малышка, бл*дь!»

— Ты там как?

— О! Ты тоже здесь? — Лера мягко улыбнулась. Слова давались ей с трудом, язык заплетался. — Знаешь, я так странно себя чувствую…

— Как?

Она соблазнительно потянулась, плавно выгибая грудь вперед:

— Ну-у, у меня обострилось обоняние!

— Это… как?

— Твой брат потрясающе пахнет! — томный шепот. — Ты знал?

«Да твою ж…»

Герман поперхнулся, замаскировав свое потрясение обычным кашлем. Но сердце пустилось вскачь. Да, Лера говорила с Глебом, но смотрела-то прямо ему в глаза. Ему! Так дерзко и вызывающе! И так греховно… горячо.

Малой загоготал, откинув голову назад:

— О, черт! Я ведь его не нюхал! Но подозреваю, что так и есть. У моего братца всегда… все самое лучшее.

— А я вот чувствую, — глупо хихикнула девушка. — Умопомрачительная смесь!

Как выяснилось секунду спустя, эта бестия не пристегнулась и после нескольких попыток придвинулась к нему вплотную. По его телу прошелся мощный электрический разряд. Странное ощущение. Непривычное.

— Я так хочу… хочу… можно мне его попробовать?

«*б твою мать!»

Герман мог остановить ее, ведь прекрасно знал о намерениях, но чертово сердце уже сходило с ума от предвкушения. В конечном итоге он сдался со всеми потрохами на волю случая. Позволил прикоснуться ее мягким манящим губам к своей грубой щеке.

В глубине души Давыдов как одержимый жаждал этого невинного поцелуя. Его тело буквально вибрировало от напряжения.

От неуемного желания вспомнить. Почувствовать.

— М-м-м! — восторженно воскликнула Лера. — Какой же он вкусный, Глеб!

Тяжело дыша, Герман прикрыл глаза, позволяя себе маленькую слабость.

«Да, малышка… вот так! Совсем чуть-чуть! Еще секунда, и остановлю тебя. Отодвину. Оттолкну. Вырву из памяти этот момент!»

Ее губы мягко скользнули дальше вдоль подбородка.

Ниже. К адамову яблоку. Она игриво лизнула его, высекая из тела искры удовольствия. Давыдов дернулся, практически шипя.

Его нервы напоминали сейчас металлические канаты, натянутые до предела.

— Если бы ты только знал, Глеб! — уже порочно всхлипывала Лера, сотрясаясь от мелкой дрожи. Она прижималась к нему все плотнее. — Как это… сводит меня с ума! Его запах. Сводит. Меня. С ума.

Малой недовольно скривился, явно не желая уступать пальму первенства.

— О, да ладно! Что в нем особенного? Разве я пахну хуже?

— Нет! — Спирина отстранилась, пытаясь сфокусировать внимание на Глебе. — Конечно, нет!

Герман напряженно нахмурил брови. У него возникло неимоверно сильное желание вернуть ее голову в прежнее положение. Заставить продолжать и ни хрена ни на кого не отвлекаться! Инстинктивно он уперся рукой в соседнее кресло, выстраивая хоть какой-то барьер, преграду между этими двумя.

— Просто иначе, — пояснила свои слова Лера. — Ты пахнешь как мой брат. Как близкий, дорогой сердцу человек. А он…

Она запнулась. Блаженно прикрыла глаза, подбирая нужные слова.

— Он же… сладок, как чистейший грех! — выдохнула шепотом. — Как мое… безумие!

Давыдов охренел от шальной дозы неподдельного восторга. Он просто потерял дар речи. Сам того не замечая, расплылся в триумфальной ухмылке. Да тут же нахмурился, возвращаясь с небес на землю.

«Она пьяна в стельку! Это не ее слова!»

— Ты уверена? — не унимался Глеб, пытаясь придвинуться ближе к ней. — А ну-ка, понюхай меня получше!

От нахлынувшей ярости Герман издал утробный рык.

«Собственнический инстинкт? Серьезно? Вот так сюрприз!»