Уборщица

В дверь позвонили. Света открыла один глаз, второй открыть пока не удавалось. Встала с кровати. Пошатываясь, вышла в прихожую. Дёрнула входную дверь.

На пороге Надя. Или кто-то похожий. Второй глаз наконец открылся. Светка внимательно осмотрела дочь. Она уже не похожа на ту бледную худую Надю, которая так раздражала. Румяное лицо, аккуратно собранные волосы, курточка, большой живот.

– А, это ты, – равнодушно протянула Света, повернулась и пошла на кухню.

Вытянула из кучи грязной посуды кружку, налила воды и жадно стала пить. Надя проследовала за матерью.

– Я тебе продуктов принесла, – она поставила на табурет большой пакет.

– Наконец-то вспомнила, что у тебя мать есть.

– Я помню об этом всегда, – Надя, медленно выкладывала на грязный стол продукты.

Мать заметила, что и разговаривает дочь как-то иначе. Спокойно. Снисходительно.

Это злило.

– А чего не навещаешь? Порядочная, что ли, стала? Я вижу, ты там неплохо устроилась.

– А чего мне сюда ходить. Посмотри, какая тут грязь.

Заляпанные стены, по углам повисли серые ткани паутины, грязная посуда. В углу – строй пустых бутылок, на полу мусор. За несколько месяцев здесь стало ещё хуже.

– Когда-то тебя это не смущало, – Света разорвала пакет с сосисками, достала одну и откусила половину.

– У меня не было выбора, – Надя поискала глазами, взяла тряпку, протёрла табурет и села. – Я пришла помочь тебе убрать в квартире.

– А если я не хочу?

– Мама, так нельзя. Посмотри вокруг, как можно жить в таких условиях?

Надя облокотилась на стол и посмотрела на мать. Худая неопрятная женщина, что стояла напротив и ела сосиски одну за другой, вызывала только жалость. Давно не крашенные, грязные волосы блестели сединой. Много новых морщин легло под глаза. Почти серая кожа обтягивала худое тело. Почему она стала такой? Что мешало ей быть нормальной?

Ничто уже ей не поможет. Ну, уберёт она в квартире, перемоет посуду, принесёт продуктов, а через день всё будет снова, так, как сейчас. Образ жизни матери не менялся годами.

– С каких это пор ты такая добрая стала? Смотрите, пришла тут, Мать Тереза местного масштаба. Сама как-нибудь управлюсь! – Светка злобно жестикулировала перед лицом Нади.

– Так жить нельзя, – повторила Надя задумчиво.

– Да что ты заладила, нельзя да нельзя? Живу, как могу, и не перед кем отчёт держать не собираюсь. Ты что, пришла морали мне читать?

– Неужели ты не понимаешь, то, что ты делаешь – плохо, – Надя показала на бутылки.

– А что тут такого? Человек уже и выпить не может? – пожала плечами мать. – Ты сама-то давно ли такой правильной стала? Пришла тут. Меня учить не надо – уже учёная.

Разговор этот был бесполезен. Мать никогда не изменится. Надя решила, что доброе отношение поможет. Но, ошиблась.

Она встала. Мать посмотрела на большой живот и немного смягчилась.

– А ты, как вообще? Свекровь не обижает? А то я могу…

– Не обижает.

– Так ты заходи. Поболтаем.

– Как-нибудь зайду, – Надя грустно посмотрела на мать.

– И поесть захвати, – поспешила напомнить Света.

Никто из них не догадывался, что это была их последняя встреча.