Ты для меня?
Ей бы в сторону отбежать. Отпрыгнуть. Отползти. Ведь время было.
Да только не судьба.
От ужаса просто оцепенела, не в силах пошевелить и пальцем.
— Лера, живо на тротуар! — вопил Давыдов, жестами указывая, что именно нужно сделать.
Легко сказать. Она бы… с радостью.
Смирившись со своей незавидной участью, отыскала его взглядом. Испуганным и затравленным. Если ей суждено умереть прямо сейчас, то лицо Германа – единственное, что хотелось бы видеть, когда мир для нее навсегда померкнет. Но… что происходит?
На душе стало еще тревожнее. Машины громко сигналили, а Давыдов, напрочь игнорируя их существование, стремительно приближался ней. Быстро. Очень-очень быстро. Исходящая он него волна бесконтрольной злобы и первобытного бешенства едва ли не сбивала с ног. В данный момент Лера не могла с уверенностью сказать, чего боится больше. Неминуемой гибели под колесами транспортного средства или же… гнева любимого мужчины. Протяжный отрезвляющий звук клаксона.
Мерзкий визг тормозов. И отборный трехэтажный мат совсем рядом…
Не выдержав, крепко зажмурилась. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Затылок беспрестанно пронзало острыми иголками страха. А нет! Просто кто-то мертвой хваткой вцепился в ее волосы, причиняя боль.
К слову, под ухом дико громыхало вовсе не ее сердце.
Спустя несколько мучительно долгих секунд, прислушиваясь к собственным ощущениям, поняла, что стоит в кольце мужских рук. Пришпиленная к его телу, точно гербарий к подложке. Буквально распласталась на широченной груди Давыдова. И ничего, ничего более!
Собравшись с духом, не без труда разлепила налившиеся свинцом веки. Первое, что заметила – капот автомобиля, находящийся на расстоянии не более пяти сантиметров от их соприкасающихся коленей. Ее бросило в пот, и кажется, началась истерика. Колотило столь сильно, что стучащие друг о друга зубы могли смело конкурировать с шумом отбойного молотка.
— Гер…ман, — выдавила, все еще захлебываясь собственными эмоциями, — ты! Ты… Господи, тебя же чуть машина не сбила!
— Это тебя, идиотку, она чуть не сбила! — взревел мужчина, стискивая в объятиях до хруста костей. Так, что даже дыхание перехватило. А после ощутимо дернул за волосы, заставляя запрокинуть голову, и принялся осыпать порывистыми поцелуями ее лицо. Шею. Волосы. — Родная моя… любимая девочка. Что ты творишь, мелкая? Что ты, сука такая, со мной творишь?!
— Прости! — вцепилась мертвой хваткой в его белоснежную рубашку. Видимо, совершенно не контролировала свою силу, так как в следующий миг та брызнула пуговицами в разные стороны, обнажая мужскую грудь, покрытую темными жесткими волосками. — Пожалуйста. Я не хотела. Я… просто испугалась!
— Дура! — хорошенько тряхнул девушку, очевидно, пытаясь привести в чувство. — Безмозглая дура!
А нервишки-то разгулялись, и эмоции контролю не поддавались.
— Сам ты придурок!
— А если бы я... не успел? О черт!
— Хватит на меня орать!
Мужчина угрожающе прищурился:
— Ну все! Доигралась. Придушу, сучка!
Однако вместо обещанной расправы Герман набросился на ее губы, сметая все страхи и пережитый в одночасье ужас на задворки сознания.
Одним-единственным прикосновением. Поцелуем.
Отклик Леры был ошеломляющим. Сама не ожидала от себя подобной прыти. Болезненного возбуждения и неконтролируемой страсти. Вспыхнула, подобно куче хвороста! Застонав, принялась с таким же упоением вгрызаться в столь желанный порочный и требовательный рот. Давыдов лихорадочно по-хозяйски ощупывал ее тело, как если бы... проверял на возможные повреждения. Мир вокруг перестал существовать. Уменьшился до размеров одного человека. Спустя мгновение, убедившись в ее целости, он подхватил Леру на руки и осторожно уложил на какую-то горизонтальную поверхность. Торопливо вклиниваясь между ее бедер, принялся нетерпеливо выискивать скрытую молнию платья, отчаянно пытаясь добраться до груди.
Невероятно громкий и пронзительный звук автомобильного клаксона подействовал на них не хуже ведра ледяной воды, неожиданно опрокинутого на голову. Оба вздрогнули, заторможенно отлипая друг от друга.
— Э! Голубки охреневшие! — раздался поблизости «дружелюбно» настроенный мужской голос. — Мне, так-то, ехать надо!
— Ну, так езжай! — не менее «вежливый» рык Германа заставил Леру покрыться крупными мурашками. — Кто тебя держит?
— Ты глянь на него! Мне это нравится! — возмущенный возглас. — Может, для начала бабу свою с моего капота уберешь? Разложился тут! Прямо на публике трахаться собрались, извращенцы?
— Ох ты ж, бл*дь!
Осознав наконец, где находятся и что происходит, резко подорвались оба. Очень быстро освободили пригретое местечко. Не размыкая рук, отбежали в сторону тротуара, дабы покинуть проезжую часть. Валерия принялись лихорадочно поправлять одежду, да только было уже поздно. Почти треть гостей банкета, будучи жадными до склок и скандалов, выбежали на улицу, с интересом наблюдая за их странноватыми манипуляциями.
— Герман, увези меня отсюда! — зашептала дрожащим голосом, когда заметила спешащего к ним Леонида. — Скорее!
