Ты для меня?
— Ребенку здесь небезопасно.
— Я буду хорошо за ним следить.
— Уж постарайся!
— Герман…
— Извини. Нужно сделать пару звонков.
Дверь в его кабинет с шумом захлопнулась. Поставил в разговоре жирную точку, ничего не скажешь! Обреченно вздохнув, Валерия принялась облачаться в свой вчерашний наряд. И очень вовремя, так как сквозь открытое окно послышался звук подъехавшего автомобиля. А спустя несколько минут, когда вышла встречать Смирновых, оказалась чуть ли не сбита с ног маленьким ураганом по имени Антошка.
— Лера! — вопил мальчуган, обхватывая ее колени. Поддавшись порыву, схватила его на руки и под пронзительный визг подбросила в воздухе. А потом крепко прижала к груди и расцеловала. И вновь комок в горле. И вновь его запах, выворачивающий душу наизнанку. И вновь руки, столь онемевшие, что малыша от нее не оторвали бы сейчас и силой.
— Спасибо огромное! Очень выручила!
Черт! Перед глазами поплыло!
Голос Анны Александровны звучал глухо и отдаленно, словно в уши напихали ваты. Только спустя пару секунд поняла, что глохнет от шума собственного пульса. И надо бы вздох сделать, а не может…
— Эй, ты в порядке?
Настороженный оклик вкупе с легким толчком, привел девушку в чувства.
— Д-да! — затравленно улыбнулась. — Конечно.
— Побледнела… ужас.
— У меня бывает, — отмахнулась. — Не беспокойтесь, мы отлично проведем время.
— Ой, хватит уже «выкать»! — возмущенно фыркнула брюнетка. — Не такая уж я и старая!
— Хорошо.
Антона пришлось отпустить, так как его сердобольная мамочка вручила ей тяжеленную дорожную сумку.
— Вот. Здесь все необходимое. Включая игрушки и запасную одежду. Я постараюсь управиться за три, максимум четыре часа, и…
Устремив взгляд куда-то за спину Валерии, Смирнова замолчала на середине фразы. Вскоре стало ясно почему.
— Извините, Герман Станиславович. Сожалею, что испортила вам выходной!
Давыдов, хмурясь, выхватил нелегкую ношу в виде сумки из рук Леры.
— Не скажу, что в восторге. Ты и сама все понимаешь. Но в жизни всякое случается. Поезжай, присмотрим за твоим бандитом.
— Спасибо!
— Лучшая благодарность – полная конфиденциальность и неприкосновенность личной жизни. Мы не хотим афишировать наши отношения. Понимаешь, да?
— Что ж, вам повезло. Я не из болтливых.
***
Как Давыдов ни пытался уединиться в кабинете, удавалась ему данная хитрость все хуже и хуже. Ребенок, обделенный мужским вниманием, стремился оказаться как можно ближе к нему и поразить своими умениями и навыками. В ход шло все. От игрушек до одежды. Лера всеми силами отвлекала мальчугана, придумывая игры, сказки. Однако стоило лишь отвернуться, Антон мчался к Герману. И даже его грозный взгляд, под которым девушка начинала покрываться испариной, мальца совершенно не пугал. И уж точно не останавливал. Вот и сейчас, пока она мыла посуду, снова улизнул, воспользовавшись моментом.
— Мелкая! — раздраженный рев хозяина дома эхом отразился от стен жилища. — Ко мне! Живо!
Наспех вытерев руки вафельным полотенцем, отправилась на голос.
— Чего он хочет? — выпалил мужчина, едва Лера оказалась в одном с ними помещении.
Неопределенно пожав плечами, опустилась перед ребенком на корточки и ласково потрепала по волосам.
— Малыш, ты что-то просил у Германа?
— Нет! Я просто смотрел. Тихонечко. Как мышка!
— В том-то и дело! — взорвался Давыдов, рывком поднимаясь из-за стола. — Почему он на меня смотрит? Тем более вот так!
— Как?
— Да вот так! Доверчиво и… а, черт!
— Это называется нежность, Герман. Ты ему нравишься.
— Час от часу не легче! Забирай его!
— Да что с тобой? Успокойся. Он ведь просто ребенок.
Понимая, что их вот-вот выставят за дверь, Антон решился на более активные действия. Осторожно подкрался к Герману и вцепился своими крошечными пальчиками в его крупную ладонь. Казалось, это прикосновение произвело эффект разорвавшейся бомбы. Мужчина вздрогнул, с ужасом уставившись на место соединения их рук. Нервно вздохнул и перевел взгляд на лицо мальчика.
— Пожалуйста, можно мне тихонечко посидеть рядом?
Ее шок словами было не передать! А все потому, что он кивнул.
Давыдов ему кивнул! Не смог отказать. Поддался.
Глубоко втянув в себя воздух, поняла, что некоторое время, наблюдая за ними, вообще не дышала. Невольно представила их троих семьей. Они могли бы стать очень счастливыми.
Тише, дурочка! Это не ваш сын.
— Сварю Антошке какао, — пробубнила себе под нос, почти бегом направляясь на кухню. Воображение сыграло с ней злую шутку, навязывая то, чего не могло быть. Заставляя в это верить всем сердцем. Герману не нужна семья. Это он и пытался объяснить ей вчера в супермаркете. И от подобной мысли так больно становилось, точно кожу с нее заживо сдирали.
Дыши. Дыши. Вода камень точит! Вон как на лучика таращится.
Назад вернулась, лишь когда взяла себя в руки и натянула улыбку на лицо. Однако детский голос заставил замереть у приоткрытой двери:
— Я тоже умею рисовать домик. Красивый.
— И что это должно значить?
— С красной крышей!
— Рисовать хочешь?
— Ага.
— Так и говори! Не мямли, как девочка.
Герман протянул Антону чистый лист и карандаш.
— Это, по-твоему, дом? — спросил с иронией спустя какое-то время.
— Нет, — невозмутимо. — Это Лера.
Мужчина загоготал, откидываясь на спинку стула.
— Лера красивая, да же?
Ох, ответа на вопрос она ждала, затаив дыхание, с безумно колотящимся сердцем.
— Да же! — бессовестно передразнил ребенка. — И ее красота… сводит с ума.
— Когда я вырасту большим, обязательно женюсь на ней! — гордо пообещал Антошка. Даже носик вверх вздернул. Знакомый жест. Спирина и сама так частенько делала. — Мне мама разрешила.
