Ты для меня?
С момента отъезда Давыдова прошло двое суток.
Долгих. Тяжелых. Бессмысленных.
Свою угрозу Лера выполнила на пять с плюсом. Тайно оккупировала его комнату. Перед сном запирала двери обеих спален и перемещалась с помощью балкона. Лежа в его постели, делала в меру откровенные фото и отправляла Герману. Получая в ответ злые смайлы, довольно улыбалась. Их переписка не была многословной, но она существовала в природе!
И девушка принимала данный факт за вполне приличный прогресс.
Утром третьего дня, за завтраком, Станислав Юрьевич сообщил, что командированные задержатся в Кемерово до конца недели. А это значило, что заключение контракта с Тереховым целиком и полностью ляжет на их бедные плечи. Да и из-за отсутствия сразу двух руководителей рабочая нагрузка на весь офисный персонал увеличилась в разы. Им определенно предстояли нелегкие деньки. Тем же утром позвонила Смирнова и сообщила, что трудовой договор частичной занятости готов. И подписать документ необходимо в самое ближайшее время. Естественно, Давыдов ничего против не имел. Спустя пару часов Лера вовсю осваивалась в головном офисе Терехова. Ее встретила загруженная работой Анна Александровна и со словами «изучи и подпиши» всучила бумаги. После для удобства проводила в какой-то пустующий кабинет, а сама растворилась за дверью.
Оно и к лучшему.
От столь бешеного рабочего ритма голова шла кругом. В прямом смысле. Обреченно вздохнув, девушка уселась в мягкое кресло прямо за рабочим столом. Сосредоточенно принялась изучать первую страницу. Однако в следующее мгновение едва не закричала от испуга, почувствовав чьи-то шевеления у самых ног. Кто-то определенно облюбовал бантики на ее туфлях! Повинуясь инстинкту самосохранения, отпрыгнула на безопасное расстояние, точно не колени у нее, а пружины, взглядом выискивая хоть что-то крайне увесистое.
Неужели крыса?
Лера видела ее в клетке в кабинете Анны. Сбежала? Каково же было ее изумление, когда вместо мерзкого грызуна обнаружила ребенка! Мальчика лет четырех от роду, забившегося в самый дальний угол. Так и застыла, словно дура последняя, ни «бэ», ни «мэ» выдавить из себя не в состоянии. К слову, маленький гость очнулся гораздо быстрее. Сморщив нос, он с присущей детям беспечностью изучал Леру своими карими глазенками. А потом, видимо, вспомнив о хороших манерах, протянул зажатую в ручонке красочную коробку с эмблемой «Фруто Няня».
— Будешь сок?
Мягко улыбнувшись, плавно опустилась на корточки:
— Эй! Кто это у нас здесь?
— Мамин лучик! — гордо и четко выдал нарушитель спокойствия.
Ну, конечно! Кем еще может быть этот ангелочек? Столь невинный и красивый, что от нечаянной нежности начинаешь задыхаться…
— И как же зовут мамин лучик?
— Антоша.
— А я про тебя песенку знаю! — играючи щелкнула мальца по носу, отчего тот рассмеялся.
— И я знаю. Мамочка поет мне про Антошку. У него есть самая большая на свете ложка! Для каши.
— Верно! Скажи мне, а ты не потерялся, случаем? Где сейчас твоя мама?
— Она там, — неопределенно махнув рукой, поджал губы. Принялся объяснять быстро и сбивчиво: — Зарабатывает денежку, чтобы сводить меня в аквапарк. И на карусели. И… и к животным. А потом мы будем есть много-много мороженного. Пока живот не лопнет. Когда у нее… когда она не пойдет на работу, а я в садик. Мы весь день будем вместе!
— Ничего себе! Я тоже люблю мороженное!
— А хочешь, мы возьмем тебя с собой? — Антон проворно выполз из-под стола, отряхивая колени от невидимой пыли. — Я попрошу маму… а… а как тебя называть?
— Лера.
— Лер-р-ра, — картаво повторил, прилично растягивая слоги. А после без предупреждения бросился на ее шею. Запутался в волосах, неуклюже обнимая. — Теперь ты – мой друг!
Все произошло столь внезапно, столь неожиданно, что сердце едва наизнанку не вывернулось от нахлынувших эмоций. Пульс ревел, лишь усиливая агонию. Он пах… Господи, этот аромат, ударивший в нос, ни с чем не спутать. Так пахнуть могут только дети! Материнский инстинкт, проснувшийся так не вовремя, причинял боль. Лера будто острую иглу сейчас вгоняла себе прямо в грудь – и наслаждалась этим, как конченая мазохистка. Обняв малыша в ответ, уткнулась носом в его мягкие волосы и… дышала, дышала, дышала!
— Ты же будешь моим другом, правда?
— Правда!
— Почему… тогда плачешь? — испуганно пролепетал, всматриваясь в ее лицо. — Не хочешь дружить со мной?
— Что?
Ничего не понимала в тот миг. В душе черт-те что творилось. Хаос полнейший, к которому была совершенно не готова. Антон прикоснулся к ее щекам и продемонстрировал свои мокрые пальчики, растопырив их веером:
— У тебя слезки. Вот.
Надо же! И не заметила.
Ужаснувшись собственной реакции, принялась с остервенением тереть лицо.
— Вовсе нет, — поспешила успокоить ребенка. — Все хорошо.
Мальчик заворочался, подобно котенку, которого слишком сильно сжали. Скинув с себя оцепенение, Лера ослабила хватку. Сама же поспешила подняться на ноги.
— Пойдем-ка, найдем твою маму.
Антон без колебаний вложил в протянутую руку свою крошечную ладошку. Доверчиво и безропотно. Однако и шагу они ступить не успели, как двери кабинета распахнулись, и на пороге появилась взволнованная Смирнова. Едва завидев мальчика, облегченно всхлипнула и ринулась к нему, заключая в объятия.
— Тошенька, лучик мой, где я сказала тебе быть? Я весь офис на уши поставила!
— Ну, мам…
Лера вытаращилась на женщину до ужаса неприлично. Вот так сюрприз!
— Извини за беспокойство, — привлекла она внимание. — В саду карантин, а наша няня заболела ветрянкой. Впрочем, подозреваю, этот неуправляемый молодой человек выжил и ее. Оставить не с кем, пришлось брать с собой.
Отвесив себе мысленного пинка, встрепенулась:
— Ну что вы, Анна Александровна. У вас замечательный малыш. Мы успели подружиться.
Аккуратные бровки удивленно поползли вверх. А задумчивый небесно-голубой взгляд собеседницы со знанием дела впился в лицо, пытаясь отыскать признаки лести или еще чего-то, ей неведомого.
