Ты для меня?
— Любовь всегда прекрасна! Я так рада за вас!
— О чем ты?
— Ну, так…
— Одна ночь. Ночь, подарившая мне сына. Через некоторое время после возвращения в Москву я узнала, что в положении. И благодарна Богу за это счастье.
Сказать, что ее язык онемел, ничего не сказать. Тут же вспомнилась сцена в кабинете с неким кавалером, и все встало на свои места. Она одинока!
— Вы не сказали ему о ребенке?
— Зачем?
— Но как же?
— Лера, он женат. Окольцован. Да и я колечко снимать не стала. Имя его спросить не потрудилась – слишком стремительно под ним оказалась. Оба понимали, что это на один раз, и выжимали друг из друга максимум. В его глазах я была самой обычной шл*хой. Впрочем, такой я и была. Не отрицаю.
— Сурово.
— Жизненно.
— Как вы поняли, что ребенок не от мужа?
— Виктор всегда предохранялся. Всегда. Он не хотел детей. И тот факт, что нам уже стукнуло по тридцать, совершенно его не смущал. А с моим незнакомцем… у нас несколько раз за ночь рвались презервативы. Конечно, сомнения оставались, поэтому, когда Тоша родился, Терехов настоял на ДНК-экспертизе. Чтобы знать наверняка. Все подтвердилось. Это плод моей нечаянной любви. Однако я не жалуюсь и благодарна Виктору. Он стал крестным моему ребенку и принимает активное участие в нашей с Тошкой жизни. Во всем нас поддерживает и помогает.
— И Антон не воспринимает его как отца?
— Нет! Что ты! — искренне возмутилась Смирнова. — Он знает, что Терехов его крестный. Не более. А когда подрастет, я расскажу ему всю правду. Поймет – хорошо. Не поймет и осудит – его право.
Лера невольно восхитилась этой стойкой, уверенной в себе женщиной. Какую же силу воли нужно иметь, чтобы не испугаться осуждения собственного ребенка!
— Мальчику нужен отец, — изумленно услышала будто со стороны собственный голос. — Вы молоды и красивы. Не думали снова выйти замуж?
Сдержанно растянув губы в ухмылке, Анна тряхнула волосами, явно собираясь с мыслями.
— Зачем? — произнесла наконец. — Ни один мужчина не полюбит моего ребенка так, как мог бы любить родной отец. А полумер я не признаю. Либо все, либо ничего. К тому же недостатка мужского внимания не испытываю. Как ты успела заметить, если мне захочется близости, я ее получу…
О, да! Она успела заметить! Когда сама получала…
— А ведь вы лукавите, Анна! — уверенно подалась вперед. — Хотели бы найти – нашли бы. Все же элементарно. Достаточно знать город, гостиницу, а также дату и время брони. Если хорошо попросить, то у вас будет опорная точка – его имя!
Прикусив губу, Смирнова кивнула:
— Верно. Просто страшно... что все это… очередной мираж. К тому же не имею права рушить чужую семью. Мои чувства – лишь моя проблема. У него таких, как я… он давно меня забыл. На этом все! Я высказалась. Спасибо! Мне стало легче. Но забудем наш милый разговор. Обычно я не склонна к откровениям. Видимо, ты так влияешь!
— Но…
Дверь кабинета распахнулась, пропуская внутрь Виктора и Антона. Последний, смеясь, несся прямо к Лере. Едва успела вскочить со стула и подхватить визжащего мальчонку на руки, чтобы крепко прижать к груди. Он игриво ткнулся носом в ее шею, заставляя девушку засмеяться от внезапной щекотки:
— И что ты делаешь?
Малыш нашел взглядом Терехова и, изумленно округлив глаза, прокричал:
— Крестный, правда! Она пахнет ягодкой! Как ты и сказал!
— Ну, знаешь! — мужчина уверенно приблизился вплотную. — Я мог и ошибиться. Лучше перепроверить. Да же?
— А! А! А! — буквально шарахнулась в сторону, когда он начал опускать к ней голову. Обиженно надув губы, обратилась к ребенку. — Разве друзья так поступают? Ты должен меня защищать!
Антон посмотрел на мать в поисках поддержки и, дождавшись от нее утвердительного кивка, вновь обратился к Лере:
— Даже от крестного?
— Особенно от него! — незамедлительный ответ.
— Почему? — карие глазенки сияли искренним любопытством. — Он очень хороший.
— Конечно, хороший! Но он мужчина. Взрослый и очень сильный. Мне одной без твоей помощи никогда не справиться с ним!
— Ты его боишься?
— Немного!
И ведь душой не кривила. Определенный страх присутствовал.
Антон слишком серьезно для столь юного возраста посмотрел на Терехова:
— Лера – мой друг! — произнес, хмуря бровки. — Если ты ее обидишь, я никогда-никогда не буду с тобой разговаривать!
— Понял, — примирительно улыбнулся Виктор. — Обижать не буду. Теперь ступай с мамой. У нее много работы. А нам с твоим другом нужно поговорить.
Как только Лучик оказался на руках у Анны, тут же прослезился. Лера прикусила губу от досады. Он будто невидимую струну ее души задевал прямо сейчас.
— Ты же… пойдешь с нами есть мороженное?
— Конечно. Если твоя мама не будет против!
— Мы, — по его щекам хлынули слезки, — мы же еще увидимся?
Ее броня рухнула окончательно! Стояла, точно парализованная, пытаясь проглотить вставший в горле ком.
Господи, дай же сил сделать хоть крошечный вдох!
Улыбнулась через силу и стянула с волос крошечную заколку, удерживающую несколько прядей.
— Держи. Вернешь мне при следующей встрече!
— Уже успела ознакомиться с договором? — требовательно спросил Терехов, едва за Смирновыми закрылась дверь.
— Как раз собиралась, когда обнаружила Антона под столом. Дайте мне несколько минут.
— Их у меня нет. Подписывай не глядя!
— Однажды я подписала договор не глядя. Уверяю, итог мне пришелся не по вкусу.
Пока мужчина ошарашенно замер, поспешила усесться за стол и принялась изучать документы. Все пункты были весьма понятны. Никаких подводных камней не нашла.
— Слушай, долго это все. Бери с собой, и пойдем пообедаем. Неподалеку есть приличный ресторанчик.
Внутри шевельнулся червячок сомнения. И Валерии эти ощущения не нравились совершенно.
