В. Подзимек - На всю жизнь (повести)
Прибыв на объект, Душан тут же определил, что дивизион действительно проверяет комиссия. На командном пункте молчаливо прохаживался подполковник Менгарт. Лицо его было хмурым. Подполковник следил за контролем функционирования техники.
— Проверка? — тихо спросил Главка, поздоровавшись.
Менгарт кивнул:
— Пожаловали. — Командир неотрывно смотрел на стрелки часов. Затем, подняв глаза на исполняющего обязанности инженера дивизиона, приказал непривычно глухим голосом: — Пройдите по объекту, знаете, что нужно делать.
До сих пор Главка никого не заметил из проверочной комиссии. При этом он хорошо знал, что дотошные члены комиссии внимательно следят за каждым движением, каждым действием в дивизионе. Команды звучали резко. Рядовые и сержанты, прапорщики и офицеры досконально знали свои обязанности. Возня людей у техники на первый взгляд вызывала впечатление беспомощности, но внимательный наблюдатель наверняка заметил бы четкую систему действий и рациональность движений. Пусковые установки, радиолокаторы, центр энергопитания — все работало безошибочно. Аппаратура ЭВМ, приемо-передающее оборудование, системы подготовки данных для стрельбы — это было поле деятельности солдат и офицеров радиотехнической батареи. Они измеряли параметры, докладывали, проверяли. Электрики знали, что они отвечают головой за бесперебойную подачу электроэнергии нужного напряжения.
Исполняющий обязанности инженера дивизиона проконтролировал важнейшие участки, кое-где поторопил людей, посоветовал, объяснил. Раза два его подмывало повысить голос, но он сдержался. Майор Сойка, которого он встретил среди тех, кто обслуживал пусковую установку, выглядел дружелюбно.
— Ребята Данека стараются вовсю, я только что от них, — бросил он мимоходом.
Даже самая строгая комиссия, отметив слаженные и четкие действия дивизиона, подтвердила, что норматив, установленный для приведения дивизиона в состояние полной боевой готовности, выполнен на «отлично». Вывод при заключительном контроле был таким: «Дивизион готов к выполнению поставленных задач».
Сойка с Главкой облегченно вздохнули, только Менгарт произнес:
— Нечего радоваться, все еще впереди.
Этой фразой командир испортил настроение всем, кто его слышал. Сойка, скрипнув зубами, пошел сообщить о результатах проверки дивизиону.
И все же доля правды в словах Менгарта была. Проверка еще не кончилась. Она пошла полным ходом после построения личного состава дивизиона, когда солдатам и офицерам представили председателя комиссии и ее членов, сообщили, кто из них какое подразделение будет проверять. План проверки приобретал конкретные очертания. Комиссии предстояло изучать качество боевой и политической подготовки, проверять специальные знания солдат и офицеров и даже физическую подготовку. Неделя напряжения, стремления показать все, на что они способны, а потом ожидание результатов.
Когда в кабинете Главки появился светловолосый майор небольшого роста, представившийся Яном Вимером, и завел с капитаном разговор в исключительно доверительном и доброжелательном духе, Душан остался настороже. Ему были неприятны люди, которые в чужом кабинете сразу начинали себя вести как дома. Однако он не обнаружил перед членом комиссии своих чувств, выдал затребованные документы, объяснил методы работы, коснулся и недостатков, а потом остановился на текущих задачах.
Ознакомившись с документами, майор Вимер предложил обсудить некоторые проблемы. Главка быстро понял, что майор в совершенстве знает обязанности и специфику работы инженера дивизиона. Вимер не задавал дилетантских вопросов, его интересовала суть, а из всей совокупности проблем он выбирал наиболее жгучие. Это укрепило расположение Главки к офицеру. Он разговорился с ним о мероприятиях, которые они собираются провести в ближайшее время в дивизионе с целью повышения эффективности учебно-боевой подготовки и подготовки технических кадров. Майор внимательно его выслушал, а затем спросил:
— Почему вы не осуществили это раньше? Когда я просматривал документы, меня поразили некоторые вещи, уже давно ставшие вчерашним днем.
Капитан Главка начал объяснять, сколько усилий требуется для изменения устаревшего мышления у части офицеров, чтобы заставить их искать новые подходы к совершенствованию процесса учебно-боевой подготовки. Он приводил убедительные аргументы, делал далеко идущие выводы.
— Я бы сказал, что нам иногда не хватает единства действий, — закончил он свой монолог.
— Не то что не хватает, его вообще нет, — поправил Главку майор Вимер с едва заметной усмешкой. Главка не знал, как реагировать на это замечание.
В тот же день Главка увидел Менгарта в офицерской столовой. Вид у подполковника был мрачным. Тем не менее он окликнул Главку и пригласил его к своему столу.
— Как у вас идут дела? Сложности есть?
— Какие сложности? — удивился капитан. — Бумаги у нас в порядке, работа проделана немалая… Я только напомнил им, что мы добьемся большего, если сверху нам перестанут морочить головы разными бессмысленными наставлениями, не имеющими ничего общего с нашим планом работы, ими же одобренным.
Подполковник рассеянно покивал, потом поднялся, не доев. Капитан Главка проследил, как он идет к двери. Впервые Менгарт выглядел растерянным, выбитым из седла.
26
Полковник Булгаков читал лекции интересно и с подъемом, но Гинек слушал его вполуха. Взволнованный и рассеянный, он думал о заказанном им телефонном разговоре с Бореком. Время шло медленно, будто издеваясь над ним.
— Этот материал вы найдете в инструкции, — раздалось за спиной Гинека, и Василий Алексеевич глазами и жестом спросил, может ли он взять у Гинека эту инструкцию. Он назвал страницы, потом положил книжку в сером переплете по ошибке перед майором Дианом, сидевшим в другом ряду, и продолжил лекцию. Командир группы отдал инструкцию с грифом «Совершенно секретно» назад, Гинеку. Однако через секунду полковник о чем-то вспомнил, снова взял пособие и опять оставил его на столе Диана. Майор дал Гинеку понять, что вернет книгу во время перерыва, и сунул ее в стол.
Гинек кивнул и продолжал делать записи. В голове его все еще вертелись мысли о том, что он должен вечером успеть сказать Шарике за две-три минуты. Ее состояние беспокоило его. Напрасно Шарка убеждала его, что находится под постоянным присмотром врачей, что нет такого дня, когда бы к ней не зашла заботливая Элишка Главкова. «Не думай об этом», — просила она его, но даже тысячи километров не могли скрыть наигранной беззаботности. Гинек не собирался отягощать жизнь ни себе, ни Шарке. Тем не менее он утвердился в мысли, что Шарка переживает очень трудное время, что ей не хватает его. Как ни пыталась она держаться мужественно, а все же сама себя выдала. «Парень, знаешь, что мне пришло в голову? — с восторгом сказала она по телефону. — У нас разница во времени два часа. Поэтому ты поедешь домой на целых два часа раньше! Пусть во время полета все опять сравняется, но поедешь ты раньше, чем говорил». Он улыбнулся, услышав ее рассуждения. Ведь до возвращения оставалось еще целых девять недель.
Полковник Булгаков положил на кафедру листы с конспектом лекции и вытер носовым платком испачканные мелом руки.
— Цель занятия мы достигли, — проговорил он, завершая лекцию, и повернулся к майору Диану. — Вы просили меня провести одно практическое занятие сверх программы. Сегодня в пять часов я бы мог это сделать.
Слушатели восприняли предложение Булгакова с облегчением. Ведь основная трудность заключалась не в том, чтобы познать техническую сущность «Барьера», а в том, чтобы практически овладеть навыками использования комплекса. Не случайно специальная часть заключительного экзамена состояла в проверке не только знания материальной части, но и навыков боевого применения «Барьера». А день, когда всем надо было предстать перед комиссией, неумолимо приближался. Знал об этом и Гинек, однако сообщение полковника не обрадовало его. Едва Василий Алексеевич вышел, как он бросился к Диану:
— Янка, у меня на восемь телефонный разговор. Что, если занятие затянется? Или же, наоборот, соединят раньше?..
Начальник группы беспомощно пожал плечами:
— Слышал, в другое время он не может.
— Найбрт за небольшую мзду тебя заменит. Ты начнешь нормально, будешь играть свою роль, а там поглядим, — вмешался в разговор Плашан.
— И в каком виде должна быть эта мзда? — спросил Гинек по дороге из аудитории.
— В виде информации. — Плашан поймал непонимающий взгляд друга. — Доверительной, — добавил он таинственно. — С какой это ты, дружок, девицей рассиживаешь в кафе, называя это телефонными переговорами, в то время как твоих сотоварищей буквально громят на волейбольной площадке вьетнамские парни?
