Николай Дмитриев - Тайна объекта «С-22»
— Это что еще за кутерьма?
Вместо ответа шофер притормозил машину и опустил стекло. Сквозь уличный шум до майора долетели выкрики:
— Польша для поляков! Ни гудзика!..
— Ладно, трогай… — Пан Казимир недовольно сморщился.
Заметив его гримасу, шофер вполголоса отозвался:
— Может, ясновельможный пан думают иначе, но только лучше бы мы пустили русских помочь чехам. Может, там сейчас и не кричали бы про коридор и Поморье…
— Польша достаточно сильна, — сухо отозвался пан Казимир.
— Ну да, мы же сильные, сплоченные, готовые…
Шофер замолчал, а пан Казимир повернулся к окну, стараясь через улицу Оссолинских еще раз увидеть площадь. Однако «ситроен» резво помчал дальше, и вместо демонстрантов майор увидел витрину автосалона, в самом углу которой красовался маленький «фиат польский». С непроницаемым лицом пан Казимир откинулся на подушки и уже не раскрывал рта, пока по Медовой и Длугой шофер огибал Старе Място.
На булыжнике Костьольной дряхлый «ситроен» так затрясло, что майор вздохнул с облегчением, когда возле дома № 11 автомобиль остановился. Пан Казимир расплатился с шофером, вылез из машины и, сделав вид, что читает вывеску дантиста, постоял возле наклонного столбика, ограждавшего угол проезда. Затем пан Казимир прошел через браму[13] и еще немного подождал, разглядывая двор, где посреди грязной клумбы торчала водоразборная колонка с длинной выгнутой ручкой и дальше, за вторым проездом, возле каретного сарая, кучер мыл экипаж, макая тряпку в ведро.
Наконец пан Казимир взглянул на часы и начал подниматься по белой мраморной лестнице старого парадного входа, на которой еще кое-где уцелели шишечки крепления ковра. Поднявшись на второй этаж, майор скользнул взглядом по табличке и, нажав ручку в виде птичьей лапы, без стука отворил дверь.
В гостиной Янушевский уже ждал пана Казимира. Коротко поприветствовав майора и отойдя от окна, через которое он разглядывал улицу, полковник облегченно вздохнул:
— Ну, наконец-то… — и сразу перешел к делу: — Я прочел вашу информацию и согласен что здесь скорее всего поработали националисты. Правда, не ясны мотивы.
— Тут кое-что обозначилось… Перед самым моим отъездом сюда следователь Вальчак обнаружил, что опечатанную квартиру Гжельского кто-то тайком обыскивал. Но, я надеюсь, у вас тоже что-то есть, иначе зачем бы вы вызывали меня в Варшаву.
— Интересно… Но сейчас все это отходит на второй план.
— Что? Разве дело Гжельского прекращается?
— Вообще-то, нет, но разве пана майора не удивляет, что встреча назначена здесь на частной квартире, а не у меня в кабинете?
— Думаю, на это есть причины…
По правде, этот факт действительно сильно удивил пана Казимира, но он, как всегда, проявил сдержанность.
— Правильно думаете… Мы с вами, пан майор, старые комбатанты…
— Осмелюсь заметить, пан полковник никогда мне такого не говорил, а это значит…
— Да, да, да! — перебил Янушевский. — Обстановка резко сменилась. Больше, она значительно ухудшилась, и теперь у вас будет еще и другое задание. Пожалуй, более важное. На кресах нужно развернуть агентурную сеть. Причем тайно. Там, в случае войны, могут произойти любые неожиданности… Впрочем, вы все это знаете не хуже меня.
— А как с объектом?
— Там будет ваша главная база.
— Понятно… Значит, надо менять прикрытие?
— Некогда. Как были «литератором», так и останетесь.
— Ну если так, — усмехается пан Казимир, — то мне тогда придется поухаживать за пани Яновской. Это как раз и разъяснит все всем и сразу…
— Да хоть влюбляйтесь! — Янушевский нервно рассмеялся.
— Так, пошутили… — Пан Казимир помолчал. — Кто вместо Гжельского?
— Поручник Вукс. Он и инженер Брониславский ждут нас тут в библиотеке. Я решил, что нам удобнее обсудить все вместе.
— Как, и Брониславский здесь?
Майор прекрасно знал, что инженер днюет и ночует на объекте, и его появление в Варшаве сразу насторожило пана Казимира. Полковник Янушевский понял его и поспешил успокоить:
— Нет, нет, ничего такого. Брониславский просто контролирует изготовление деталей у «Герляха» и «Лильпопа». Пойдемте, я вас познакомлю…
Инженер Брониславский оказался высоким худощавым мужчиной с несколько удлиненным лицом. Возраст его на глаз пан Казимир определить затруднялся. Зато поручик Вукс выглядел именно так, как представил его себе майор. Стройный широкоплечий молодой офицер в щегольском мундире. Но чуть жестковатые волевые черты и взгляд, исподволь брошенный на майора, кое-что обещали.
После обоюдного представления майор первым делом сказал Брониславкому:
— Пан инженер, признаться, я просто горю желанием наконец-то посмотреть на эти «живые торпеды». Это вы их придумали?
— Нет, — Брониславский покачал головой. — Я сам столкнулся с ними уже в готовом виде.
— Пан инженер видел управляемые торпеды?
Брониславский внимательно посмотрел на пана Казимира и обстоятельно пояснил:
— Я не мог их видеть… Они взорвались 1 ноября 1918 года в австрийской гавани Пола. Я был младшим офицером на линкоре «Вирибус Унитис». В тот день итальянцы подорвали его такими торпедами…
* * *Пан Казимир проснулся от удивительной тишины. Он оторвал голову от подушки и увидел мягкий стул с плетеной кожаной спинкой, на которую кто-то накинул отутюженный майорский мундир. Вчера вечером, когда пан Казимир по прибытии на объект устраивался с ночлегом, мундира на стуле не было. Майор с хрустом потянулся, рывком поднялся с кровати и отправился в ванную.
Покончив с туалетом, пан Казимир не спеша оделся и подошел к овальному зеркалу, вделанному в желтый полированный шкаф. Из зеркала на него глянул строгий офицер, затянутый в ставший чуть тесноватым мундир. Майор принялся внимательно себя рассматривать, но от этого занятия его отвлек осторожный стук в дверь. Решив, что это утренний кофе, не отрываясь от зеркала, пан Казимир сказал:
— Да, да!
Дверь открылась, и, к своему удивлению, пан Казимир увидал инженера Брониславского.
— Прошу меня извинить, я подумал…
Брониславский замялся, но пан Казимир уже догадался в чем дело и добродушно заметил:
— Не обращайте внимания. Не такая уж я кокетка. Просто мундир стал тесен, а выглядеть пугалом желания еще нет.
Больше всего Брониславский, заявившись в такую рань, боялся показаться бестактным, но встретив столь дружеский прием, уже без всяких церемоний предложил:
— Если хотите, мы можем посмотреть самолет прямо сейчас, без помех…
— Самолет? — Майор удивленно посмотрел на инженера. — А я думал оно плавает…
— Вы не ошиблись, — Брониславский улыбнулся. — Оно и плавает, и летает. Пойдемте, я все покажу…
Ангар, в котором размещался самолет, был временным сооружением. Строители просто перекрыли легкой крышей два рядом стоящих дома, а переднюю стену из сборных конструкций цехового остекления отодвинули немного вперед, в результате чего сборочная площадка походила на толстую букву «Т».
Днем свет проникал сюда через сплошную стеклянную стену, но сейчас за окнами еще плыл утренний сумрак, и поэтому Брониславский включил электричество. По стенам и потолку враз вспыхнули десятки плафонов, осветив летающую лодку, опиравшуюся своим сверкающим брюхом на специальные тележки, установленные на рельсах.
Пан Казимир и Брониславский медленно обошли самолет. Перед ними был полутораплан с очень коротким нижним крылом, на концах которого крепились опорные поплавки. Непомерно раздутое днище, как у всякой «гидры», свисало далеко вниз и по форме напоминало глиссер. Моторы, установленные на верхней плоскости, прятались в обтекаемые гондолы, и их трехлопастные винты почти касались крыши ангара.
Задрав голову вверх, пан Казимир восторженно рассматривал самолет. Брониславский тут же заметил восхищение майора и увлеченно начал излагать свои взгляды:
— Видите ли, пан, есть три способа доставки торпеды на позицию. Надводный или подводный корабль, самолет-торпедоносец и управляемая торпеда. У каждого способа свои достоинства и свои недостатки. Есть попытки объединения этих систем. Например, большая подводная лодка «Сюркуф» имеет на борту самолет. Но это не то… Я предлагаю другое. Малая подводная лодка и торпеда в едином блоке. А в качестве носителя и разведчика — вот этот гидросамолет. Он выслеживает противника, садится на воду, выпускает лодку и во время атаки отвлекает вражескую команду… Ну как?
— Да как вам сказать… Я же не моряк… — Пан Казимир заглянул под днище. — А где же ваша лодка будет висеть?
— А она там. — Брониславский стукнул кулаком по редану. — Видите, вот это — стык специального люка. После посадки на воду его можно открыть.
— Значит, лодка там, в середине?
