Николай Дмитриев - Тайна объекта «С-22»
— А она там. — Брониславский стукнул кулаком по редану. — Видите, вот это — стык специального люка. После посадки на воду его можно открыть.
— Значит, лодка там, в середине?
— Конечно! Прошу за мной.
С другой стороны к фюзеляжу была приставлена стремянка, и по ней Брониславский, а за ним и пан Казимир забрались в пилотскую кабину. Спустившись отсюда по лазу вслед за инженером в нижний отсек, пан Казимир увидел миниатюрную подводную лодку, которая втиснулась в фюзеляж, как папироса в машинку.
— Но позвольте, пан инженер… — Майор замялся. — У вашей лодки практически нет подводного хода… От силы час или два…
— А вы неплохо осведомлены. — Брониславский с интересом посмотрел на майора. — Охотно поясню. Видите ли, еще 1904 году в устье Амура действовала «Кета», полуподводная лодка лейтенанта Яновича. У нее был бензиновый двигатель, бравший воздух через люки. Но ведь люк можно заменить трубой, соединенной с перископом. И тогда лодка сможет плыть на том же двигателе и на перископной глубине, ну а запас хода на электромоторе у нее действительно чуть больше часа…
— Вот как… — Майор задумался. — Скажу откровенно, тут я полный профан. А вот по моей части возник вопрос… Скажите, пан инженер, будь здесь, на объекте, шпион, он многое бы узнал?
— Шпион? — недоуменно переспросил Брониславский. — Ах да… Конечно, саму идею… Потом элементы конструкции, мы ж переделываем самолет…
— А лодка?
— Самой лодки здесь нет. То, что вы видели, подгоночный макет. Настоящую лодку должны доставить на днях. Кстати, это и было причиной моей поездки в Варшаву. Что же касается кое-каких идей… — Брониславский весело постучал себе по лбу. — То они только здесь и нигде больше!
Закончив осмотр, Брониславский и пан Казимир через небольшой тамбур вышли наружу и остановились на берегу большого водоема, начинавшегося почти сразу от стены ангара. Выходившие из здания рельсы наклонно спускались прямо в воду. Уже рассветало, и было по-утреннему свежо.
— Слип, — показывая на рельсы, пояснил Брониславский. — И сразу за ним наша водная взлетная полоса.
— Ясно… — протянул пан Казимир и задумчиво уставился на свинцово-серую дорожку плеса…
* * *С обратной стороны воротной башни резко выделялся желтым цветом нового кирпича свежевыложенный контрфорс. Видимо у здешнего общества любителей старины появились деньги, и они первым делом укрепили въезд. Пан Казимир окинул взглядом уныло-пустой треугольник замкового двора, расстегнул пуговицы зимнего пальто, ставшего в эти предвесенние дни непривычно тяжелым и, обогнув контрфорс, нырнул в арочную дверцу у подножия башни.
Крутые кирпичные ступени винтовой лестницы были страшно неудобны, и майору приходилось подниматься боком, прижимаясь к внешней стене. Кроме того, по мере подъема сквозняки, гулявшие в башне, превратились чуть ли не в ветер, и пан Казимир, спасаясь от холода, поспешил опять застегнуть пальто.
Выбравшись наконец на самый верх, пан Казимир подошел к стрельчатому окну и принялся с интересом рассматривать открывшуюся перед ним панораму. Сейчас, оглядывая с высоты птичьего полета лежащий внизу город, майор поджидал Мышлаевского и заодно обдумывал, как лучше выполнить задание Янушевского и благополучно закончить дело Гжельского.
Эти размышления были прерваны появлением тяжело отдувавшегося Мышлаевского. Увидев пана Казимира, поручик не без сарказма спросил:
— Пан майор считает, что я должен назвать пароль?
— Нет. Сердитое лицо пана поручника отлично заменяет любые пароли, — подыграл ему пан Казимир, но Мышлаевский не принял шутки.
— Я не совсем понимаю, пан майор, зачем было лезть сюда, когда есть квартиры, отели…
— И автомобили… — поддразнил его пан Казимир.
— К тому же… — Мышлаевский никак не желал угомониться. — Весь город и так знает, что пан майор снял себе кавалерку, а тут изволь лезть черт-те куда…
— Да… — Пан Казимир отошел от окна, через которое рассматривал старый город. — Здесь чертовски дует! Пожалуй, вы правы, в следующий раз придется подыскать другое местечко…
— Позвольте, пан майор… — Мышлаевский наконец-то начал догадываться. — Разве наши встречи и дальше будут происходить втайне?
— Насчет наших — не знаю, а вот все остальное… — Пан Казимир помолчал и только после многозначительной паузы продолжил: — Видите ли, пан поручик, задача нашей группы кардинально изменена. Мы с вами в ближайшее время должны создать на всей территории гражданскую сеть военной контрразведки.
— Что? Гражданскую сеть контрразведки? — искренне удивился Мышлаевский. — В первый раз слышу такое…
— Я тоже в первый… Это, знаете ли моя попытка определения… — Пан Казимир грустно улыбнулся. — Надеюсь, пану поручику известна вся сложность ситуации?
— Я догадывался… — Лицо Мышлаевского посуровело.
— Так вот, можно ждать всего… Поэтому нам приказано создать военную сеть, причем конспиративную и в гражданском виде. Такую, какая сможет оставаться на месте при любом, я подчеркиваю, поручик, при любом изменении ситуации…
— Понятно… Значит, теперь, в первую очередь, надо подобрать людей, потом создать базы, наладить связь…
— Само собой. Полная автономия, — вздохнул пан Казимир.
— А как с делом Гжельского? Оставим?
— Ни за что. Заберем Вальчака к себе и пусть продолжает. Кстати, как у него идут дела?
— Неважно. Ничего не может добиться. Лемик исчез. У Пилюка полное алиби, а Меланюк вообще молчит.
— Да, чистая работа… — Майор выругался. — И что, никаких контактов?
— Тут одна Яновская подозрительна. К ней люди каждый день ходят, а зачем — не узнаешь. То ли лечиться, то ли нет, всех не проверишь.
— Да, придется Яновской заняться мне самому…
— Это можно, — Мышлаевский едва заметно ухмыльнулся. — Тут уж никто ничего не заподозрит.
— Дай бог… — пан Казимир помолчал. — Я обосновался здесь, на объекте, но все должны считать, что я наезжаю из Варшавы. Так что придется пану поручику возить меня на своей «лянчии» на вокзал.
— Не понял… — Мышлаевский демонстративно огляделся. — То здесь, конспиративно, а то там, на виду у всех, в машине…
— И не только там. Скоро мы на виду у всех станем друзьями и будем охотиться в самых невероятных местах. А в городе я буду ухаживать за пани Яновской… Ву комперене?
— Понял… Что еще?
— Чуть попозже начнете за глаза надо мной подтрунивать. Называть старым бонвиваном, потерявшим голову от любви…
— Это еще зачем?
— А чтоб никто и мысли не допускал, что я ваш начальник… — и пан Казимир обдал Мышлаевского таким взглядом, что поручик, как по команде, вытянулся, а его каблуки весьма выразительно щелкнули…
* * *Сегодня пан Казимир прошел город из конца в конец. Он медленно следовал по улице вдоль всех этих еврейских, польских, украинских лавчонок, контор, харчевен, парикмахерских, заявлявших о себе разнобоем рекламы, состоявшей из бесхитростных вывесок, намалеванных прямо на стенах черной краской.
Глядя на этот пестрый обывательский мирок, наивно выставленный напоказ, пан Казимир внезапно испытал чувство отрешенности и какой-то необыкновенной легкости. Скорее всего первый весенний ветер, принесший с собой какой-то прямо-таки опьяняющий аромат, включил скрытый механизм, и освободил мозг майора от разбора всяких вариантов, версий и догадок.
Теперь внимание майора привлекла трехэтажная синагога, торчавшая на самом повороте улицы, выложенной ажурной брусчаткой. Сначала майор не понял, чем привлекло его внимание это неказистое здание, и только повернувшись, он увидел крыльцо, украшенное вазой из искусственного мрамора, и рассмеялся.
Без колебаний пан Казимир завернул в проезд, поднялся по ступенькам и остановился перед дверью, глядя на вделанный в филенку ручной звоночек в обрамлении вежливой надписи «Прошу крутить». Помедлив секунду, пан Казимир вертанул флажок, и тотчас сидевший где-то внутри него веселый дух предсказал ему удачу.
Пани Яновская оказалась дома. Она сама открыла входную дверь и, неожиданно увидев на пороге майора, удивленно подняла брови:
— Это вы? В кабинет?.. Или…
— Никаких «или»! — Пан Казимир улыбнулся. — Если честно, шел мимо и вдруг захотел вас увидеть.
— Ну тогда… — Лидия немного замялась. — Заходите, прошу…
Она провела майора в маленькую уютную гостиную, усадила в кресло и, чтобы как-то начать беседу, сказала:
— Вы знаете, обычно ко мне приходят лечиться, а вы — гость.
— Осталось выяснить, приятный или нет?
Пан Казимир начал с интересом осматриваться.
— Вот так, сразу? — Лидия округлила глаза. — Ну что ж. Прямо — так прямо. Как ни странно, приятный… Вы удивлены? Я, представьте себе, тоже… Хотите чашечку кофе?
