Иван Василевич - Подвиг живет вечно (сборник)
…После того как Абель стал профессиональным разведчиком, приобрел необходимые знания, опыт, ему поручили работать в США под чужим именем. В течение нескольких лет он успешно выполнял самые сложные задания Центра.
— Работал я в США не под одним именем, под тремя, — рассказывал Рудольф Иванович. — В отеле «Латам» числился как Мартин Коллинз. Появлялся я там не регулярно, претензий ко мне со стороны гостиничной администрации не было. А постоянно, с конца 1953 года, проживал в Бруклине, на Фултон-стрит, 252, под именем Эмиля Голдфуса. Хозяин знал, что я профессиональный художник, и отвел мне застекленный верхний этаж, где разрешил оборудовать для работы мастерскую. Иногда я прирабатывал фотографией. За угол платил исправно, с соседями ладил. Они иногда заходили посмотреть новые этюды, которые я делал преимущественно в кварталах бедняков. Был у меня и псевдоним Марк.
— Почему, Рудольф Иванович, вы для студии выбрали район Бруклина? — как-то поинтересовались мы.
— Причина, точнее, объяснение примитивно простое: там ютилось великое множество порой безвестных художников, поэтов-самоучек. Они были скромны и застенчивы от природы, несчастны и одиноки от собственной бедности. Я старался ничем не выделяться: одевался скромнее скромного, питался под стать остальным, жил без семьи.
Случилось так, что в круг связей Абеля проник предатель Рейно Хейханнен, который кое-что знал о работе полковника. Во всяком случае, он мог сказать там, где этого ожидали, откуда Рудольф Иванович приехал и что он кадровый советский разведчик. Источник своей осведомленности Абелю выдали сами агенты Федерального бюро расследований в то летнее утро 1957 года, когда они нагрянули в его номер нью-йоркской гостиницы «Латам».
…В ту ночь с 21 на 22 июня 1957 года Мартин Коллинз решил заночевать в гостинице. Но долго не ложился спать. За окнами во влажной духоте астматически тяжело дышал гигантский город-муравейник. Где-то внизу, в черном мареве, нервно вспыхивали, гасли, неслись в нескончаемой пляске огни реклам, по тротуарам спешили парочки — кто домой, кто на услады предвкушаемых развлечений. Хлопали двери баров, предлагали свои услуги доступные девицы. За четыре года Абель привык к этой ночной круговерти города небоскребов и трущоб. Он мог с полной достоверностью рассказать, что происходит в этот поздний час не только в Бруклине; мог сыграть роль безупречного гида или болтливого попутчика, которого любой американец принял бы за своего, за старожила. Но сейчас его занимали иные мысли: он ждал очередного сеанса радиосвязи с Центром. И никому из обитателей отеля в голову не могло прийти, что происходит в его номере, кроме тех, кто находился в… соседнем. Там уже шла подготовка к операции, ее вели агенты ФБР, наведенные на след Хейханненом.
Окончив сеанс связи, Абель не спеша разделся, еще раз пробежал глазами полученную радиограмму и решил, что пора отдохнуть. Все запланированные на минувшие сутки дела были выполнены.
А рано утром его разбудил резкий стук в дверь. Он вскочил. Из коридора громко окликнули: «Мартин Коллинз?» — «Он самый», — ответил Абель и приоткрыл дверь. Сильный удар отбросил его к стене, в комнату ворвались трое в штатском. Один из них закричал:
— Ну что, полковник, мы-то уж знаем, что вы полковник и чем занимаетесь в нашей стране. Пора знакомиться!
Предложив Абелю сесть на кровать, они представились: агенты ФБР. Затем последовал допрос. Абель хладнокровно молчал. «В наших руках имеется достоверная информация о том, кто вы есть на самом деле. Мы давно следим за вами. Лучший для вас выход — немедленно дать согласие на сотрудничество с нами. В противном случае — арест». Абель наотрез отказался от сделки с агентами. Видимо, ФБР предполагало такой вариант и для подстраховки включило в операцию сотрудников службы иммиграции и натурализации. До нужного момента эти люди притаились за дверью номера. Они вошли лишь тогда, когда Абель спокойно и твердо повторил: «Мне не понятно, о каком „сотрудничестве“ вы говорите. Я не могу ничего добавить к тому, что уже сказал». Роберт Шененбергер, Леннокс Канцлер и Эдвард Фарли чувствовали себя хозяевами положения и торжествовали, предъявив, по существу, беспомощному в такой ситуации Абелю незаконный ордер на арест. Основание? Иностранец, нелегально въехавший и находящийся на территории США, не зарегистрированный в службе иммиграции. Затем агенты приступили к обыску.
Мужество и находчивость не изменили полковнику, оказавшемуся в окружении шестерки натасканных служак. Попросив разрешения сходить в туалет, чтобы привести себя в порядок после сна, он ловко избавился там от своего шифра и полученной накануне радиограммы. Однако некоторые другие предметы, свидетельствующие о его профессиональных занятиях, все же оказались в руках ищеек ФБР.
Примерно через час они, закончив обыск, надели на Абеля наручники и вывели из гостиницы на улицу, где находилась специальная машина. В пути ему необходимо было во что бы то ни стало изъять из зажима для галстука микропленку с очень важным материалом. Но как? Находясь в окружении охранников, Абель сделал вид, что поправляет галстук, хотя в наручниках осуществить этот маневр было не так-то просто. Охранник мгновенно «засек» его движение, выхватил зажим из рук Абеля и стал изучать. Ему даже удалось открыть тайничок, но… крошечная пленка легко выпорхнула, никем, кроме самого хозяина, не замеченная. «Вы слишком подозрительны», — усмехнулся Абель, когда ему возвращали заколку.
Сперва на специальном самолете «ДС-3», а затем ка машине в субботу 22 июня Абеля доставили в федеральный лагерь иммиграционной службы в городе Мак-Аллен (штат Техас) и поместили в одиночку. Допросы продолжались ежедневно. 25 июня он заявил, что он — Рудольф Иванович Абель, гражданин Советского Союза. Версия о том, как он оказался в США, звучала примерно так: случайно после войны нашел в старом блокгаузе крупную сумму американских долларов. Перебрался в Данию, где приобрел фальшивый американский паспорт и через Канаду в 1948 году въехал в США.
Пойди проверь!
Однако было бы неразумно отрицать тот факт, что он в течение ряда лет жил под вымышленными фамилиями, что проживал на территории Соединенных Штатов незаконно. И иммиграционные власти тут же ухватились за признания: арестованный объявил себя иностранцем, лично подтвердил нарушение закона об иммиграции и гражданстве. Абеля спросили, в какое государство он предпочел бы выехать после освобождения. Ответ прозвучал однозначно: в СССР.
Но это не устраивало ФБР. Дело продолжало раскручиваться. Вновь и вновь Абелю предлагали «сотрудничество» во имя его же «выгоды», сулили всякие блага. Решительный отказ Рудольфа Ивановича бесил агентов, и тогда с их стороны последовал демарш: 7 августа 1957 года ему предъявили еще один ордер на арест и сообщили, что по его делу подготовлен обвинительный акт. Правда, этот документ Абелю так и не показали, причем не случайно: в нем не было никаких конкретных улик ни по первому, ни по второму пункту (из трех), вменяемых Абелю в вину. Выглядела резолютивная часть акта так: 1) заговор с целью передачи Советской России атомной и военной информации; 2) заговор с целью сбора такой информации; 3) пребывание на территории США в качестве агента иностранной державы без регистрации в государственном департаменте.
Что сие означало по американской шкале мер наказания? Рудольф Иванович Абель пояснил:
— По первому пункту — смертный приговор. По второму — десять лет тюрьмы. По третьему — пять лет заключения. После того как мне это разъяснили, я познакомился с адвокатом. Им стал Джеймс Бритт Донован.
14 октября 1957 года в федеральном суде Восточного округа Нью-Йорка началось слушание дела № 45094 «Соединенные Штаты Америки против Рудольфа Ивановича Абеля». Абеля известили, что председательствовать будет окружной судья Байерс, перечислили состав обвинения и защиты.
Абель был осведомлен о том, что в ходе всего предварительного следствия вокруг его дела агентами ФБР, иммиграционными властями, персоналом тюрем, наконец, судебными органами чинились беззакония. «Наша величайшая трудность, — признавал потом Донован, — бесспорно состояла в том, что речь шла не об обычном гражданине, арестованном у себя дома. Дело касалось полковника Рудольфа Ивановича Абеля. И все же правовой вопрос был абсолютно одинаковым — по конституции Абель обладал точно такими же правами, что и я». Иными словами, Донован, сам будучи американцем, рассуждал о равенстве всех и каждого перед законом, но фактически признавал, что это было в какой-то мере фикцией.
Обратите внимание: первыми в гостиничный номер Рудольфа Абеля проникли агенты ФБР. Тогда это ведомство находилось в руках Эдгара Гувера. Он считался одной из наиболее влиятельных фигур в американской системе государственной власти. Иногда задаются вопросом: каким образом Гуверу удалось «пересидеть» в своем кресле семерых президентов? Секрет прост: в правила его игры входил беспроигрышный прием — пальцем не трогать элитарные эшелоны, а также гангстеров, мафию. С простыми смертными же, а тем более с иностранцами, он не церемонился. Факт остается фактом: ФБР вело и продолжает вести наступление на гражданские права американцев.
