Сергей Шахов - Атакует «Щука»
За это дело взялся старшина 2-й статьи Мельников. Он в свое время увлекался гравировкой и тут довольно быстро и неплохо вырезал на рамке:
«Помощнику командира „Щ-402“ К. Н. Сорокину от личного состава второго отсека в день рождения.
26 февраля 1942 года.
Баренцево море, у норвежского побережья.
Под водой. Глубина 20 метров».
В кают-компании третьего отсека тоже было довольно шумно. Командир тепло и сердечно поздравил своего неутомимого помощника с днем рождения. Офицеры, поднявшись со своих мест, подходили к растроганному Константину Никитичу и крепко пожимали руку. Сорокин не то чтобы забыл про свой день рождения, просто не до того было. И вдруг всеобщие поздравления, подарки. И не только от офицеров и от моряков из второго отсека. Матросы и старшины пятого и шестого отсеков тоже послали делегатов. Старшина 2-й статьи Новак вручил имениннику миниатюрный самодельный чернильный прибор.
Сорокин необычайно взволнован, чего с ним не случалось в самой тяжелой боевой обстановке. Надо сказать, что помощника командира на лодке любили. Пожалуй, самое замечательное в нем — органическое соединение волевого характера, трезвого ума и горячего сердца. Он обладал умением работать с людьми, любил и знал морское дело, был большим патриотом подводных лодок.
Константин Сорокин родился и вырос в далеком от моря селе Лукояновского района, Горьковской области, однако любовь к флоту появилась у него еще в детском возрасте. Именно в те школьные годы ему попала в руки книга писателя-мариниста Станюковича. «Проглотив» ее, он стал романтиком моря. Об этом увлечении знали в райкоме комсомола, и, когда появились путевки в Высшее военно-морское училище имени М. В. Фрунзе, одна из них была предложена ему. Он принял ее с радостью, успешно сдал вступительные экзамены. Учился очень хорошо. По окончании училища получил назначение на Северный флот. С «четыреста второй» была связана большая часть службы этого молодого офицера. Подводная лодка стала для него домом, а экипаж — родной семьей, которая сейчас так тепло и сердечно отметила его день рождения в боевом походе вблизи берегов, на которых хозяйничают гитлеровцы. Было от чего разволноваться.
Еще не закончился обед, когда вахтенный офицер доложил о том, что на горизонте обнаружены силуэты кораблей. Командир вскочил с места и моментально оказался в центральном посту. Прильнув к окуляру перископа, он увидел вдалеке большой транспорт в охранении военных кораблей. Тотчас во всех помещениях раздался его нетерпеливый голос:
— Боевая тревога! Торпедная атака!
В считанные секунды подводники разбежались по своим боевым постам.
Столбов повел подводную лодку на сближение с конвоем противника. Дистанция была довольно большой. Минут через пятнадцать снова подвсплыли под перископ. Определив необходимые данные цели, командир повернул лодку на боевой курс.
Но тут «щуку» постигла неприятность. На горизонтальных рулях нес вахту недостаточно опытный специалист. При циркуляции, опасаясь, чтобы лодка не выскочила на поверхность (а это во время циркуляции вполне возможно), он нечаянно загнал ее на довольно большую глубину. Тут уж командир ничего не мог поделать. Когда «щука» снова всплыла под перископ, то оказалась уже за кормой транспорта. Торпедная атака не состоялась. Вражеские суда прошли безнаказанно.
Капитан-лейтенант Столбов даже побледнел от досады и обиды, его лоб покрылся испариной. Упустить такой транспорт! Молодому специалисту-горизонтальщику, конечно, досталось по первое число. Строгие внушения были сделаны и всем тем, кто должен был оказаться в этот ответственный момент близ молодого матроса. Но, как всегда, Николай Гурьевич быстро отошел, взял себя в руки. И даже горизонтальщику, который сидел на своем месте совсем убитый неудачей, сказал:
— Не расстраивайся, Иван Матвеевич. Пусть этот случай станет уроком.
И добавил, обращаясь ко всем в центральном посту:
— Мы должны хорошо выучить этот урок и в следующий раз ответить по нему на пятерку.
И еще одно обстоятельство беспокоило командира — чтобы у экипажа не упала вера в свои силы.
— Николай Афанасьевич, — повернулся Столбов к комиссару, — прошу вас пройти по отсекам и объяснить причину неудачи. Напомните людям, что успех зависит от всех вместе и от каждого в отдельности.
Две победы в один день
Штурман перевернул очередную страницу навигационного журнала и аккуратным почерком вывел новую дату: 27 февраля 1942 года. В этот момент, да и в течение нескольких последующих часов ничто не предвещало, что этот день станет для «четыреста второй» днем большой боевой удачи.
Правда, когда лодка ночью всплыла, подводники подивились полному штилю, что в Баренцевом море бывает крайне редко. Однако штиль за добрую примету не посчитали. Ведь в такую погоду противнику легче обнаружить лодку, да и выходить подводникам в торпедную атаку по этой же причине труднее.
К счастью, ночь прошла спокойно, и «щука» получила возможность полностью зарядить аккумуляторную батарею, «набить» воздух высокого давления, как следует провентилировать отсеки.
Когда батарея была заряжена полностью, командир лодки почувствовал себя значительно спокойнее. Это прежде всего значило, что лодка опять приобрела максимальный запас подводного хода, ибо в морской глубине она может передвигаться только с помощью гребных электромоторов. Правда, запас этот был в те годы не так уж велик — до семидесяти часов на самом малом ходу и только один час на самом полном. Подводники мечтали о более высоких возможностях, но в общем-то старались укладываться в имеющиеся. Во всяком случае, сразу же после выхода лодки из базы в отсеках устанавливался строжайший контроль за расходом электроэнергии и весь экипаж, а особенно электрики, вел борьбу за ее экономию. На чем экономили? На грелках, например. Старались пореже включать их, хотя в феврале в отсеках было довольно холодно.
Что касается сжатого воздуха (или воздуха высокого давления), то без него подводной лодке не всплыть на поверхность. Этот воздух своим давлением вытесняет воду из балластных цистерн, и облегченная лодка освобождается от цепких объятий глубины.
Словом, свой четвертый день на позиции подводная лодка начала, как говорится, в полной боевой готовности. Погрузившись на перископную глубину, «щука» продолжала поиск противника.
Командир — в центральном посту. Время от времени он поднимает перископ и, пригнувшись к окуляру, осматривает горизонт. В тусклом освещении отсека особенно ярким казался луч с поверхности, проникавший внутрь лодки через перископ. Будто из другого мира.
Комиссар и штурман внимательно следили за выражением лица Столбова — не привлечет ли что-нибудь его внимания. Но Николай Гурьевич молча отрывался от окуляра, складывал рукоятки перископа и нажимал кнопку. Стальная труба медленно уползала вниз, в шахту. А командир опять садился на разножку. Непривычно молчаливый. Видимо, вчерашняя неудача не давала ему покоя.
Когда командир в очередной раз поднял перископ, протер ваткой линзу окуляра и прикрыл глазом яркий лучик, комиссар со штурманом сразу заметили, как напряглись его ладони, сжимавшие рукоятки. Столбов долго не отрывался от окуляра, чуть-чуть подворачивая перископ вправо и влево. Долгополов наконец не выдержал:
— Что там?
— Караван! — быстро ответил Столбов. — Транспорты в охранении тральщиков и катеров.
И вновь по отсекам зазвенели звонки. Боевая тревога! Торпедная атака!
Командир, назначив курс прямо на вражеский караван, приказал увеличить ход. Через десять минут снова взглянул в перископ. Теперь уже точно установил сторону движения судов противника, выбрал самый большой транспорт.
— Тысяч на восемь потянет, — проговорил он, ни к кому не обращаясь.
Лодка пошла параллельно транспорту. Столбов тем временем определил дистанцию и курсовой угол цели, скорость ее движения. Помощник командира выбрал из таблиц необходимые данные, определяющие позицию залпа.
Рассчитали боевой курс.
Повернули на боевой курс.
В лодке — полнейшая тишина. Подводники понимали всю ответственность момента. Там, наверху, корабли охранения противника. Их акустики, надо полагать, прослушивают море. В случае если они услышат шумы винтов лодки, обнаружат ее, значит, усилят бдительность, начнут противолодочное маневрирование, а на наши головы обрушат глубинные бомбы. А вражеские транспорты упускать больше нельзя. В них наверняка находятся войска или оружие и боеприпасы. Все это против наших людей, против нашей Родины.
И это хорошо понимают краснофлотцы и старшины. Они внимательны и сосредоточенны, чутко прислушиваются к распоряжениям и командам, стараются действовать быстро и точно. Как накануне говорил командир? Успех зависит от всех вместе и от каждого в отдельности.
