Обязан побеждать - Владимир Георгиевич Нестеренко
Выстрел не слышала, только боль, и упала рядом с высоченной сосной, за которую успел зайти Лёня.
– Люся, не подводи меня, иди быстрее, – в который уж раз говорил парень. Вновь обернулся и увидел падающую девушку. Он бросился к ней. Подхватил и потащил за дерево. Пуля снайпера впилась в ствол, срезая кору.
В сторону снайпера ударили пулемёты сержанта и Силантия. Но немцы не отвечали. Все правильно, обдумывают дальнейшие шаги.
Лёня поднял девушку на руки и, шатаясь, пошёл дальше, уже ни о чём не думая, только о своём несчастье. Слёзы ручьём катились из глаз, мешали идти. К счастью, спину его закрывали прибрежные деревья. Вот и землянка, в ней перепуганная Дарья.
Люся была живая, но без сознания. Кровью окрасилось левое подреберье. Кто ей окажет помощь, только сержант, который, Лёне казалось, всё на свете знает. Но он же приказал уходить! А если бы сидели в окопе, снайпер бы не ударил. Он не понимал сейчас, что не прав.
Люсю от неминуемой смерти спас автомат. Оказывается, она была левша, носила винтовку и автомат на левом плече. Так же и стреляла, упирая приклад в левую ключицу. Пуля угодила в ствол, рикошет, и, вспарывая тело, ушла влево, меж ребрами грудной клетки. Ах, как не хватает Тани, с её опытом хирургической сестры.
Прибежал Шелестов, упал сзади окопа.
– Товарищ сержант, Люся! Тяжело ранена Люся!
– Куда?
– В левый бок. Пуля ударила в ствол автомата. Она истекает кровью. Зря мы ушли отсюда.
– Не зря, можем погибнуть все. Ходить надо нагнувшись, перебежками от дерева к дереву. Силантий, прошу остаться здесь. Немцы прямо сейчас не полезут. Им надо обмозговать положение и принять решение. Уйдёт самое малое полчаса, а то и час. Без командира остались. Через полчаса покидайте окоп и быстро к отряду.
– Слушаюсь!
– Давай, Лёня, ползком вон за те два дерева. За ними видимость с той стороны ограничена.
Шелестов подал руку сержанту, тот перевалился, поддерживаемый рядовым и Силантием, и оба поползли.
– Силантий, уходите таким же способом. Ни в коем случае до деревьев не вставайте.
– Исполню в точности!
– Где дед Евграф, – спросил сержант, – он собирает поклажу?
– Я не знаю, Ивана видел у схрона.
– Лёня, давай быстро к деду, скажи: уходим, я теперь сам к землянке дойду.
– Я мигом, Люсю, Люсю спасите! – и припустил, пригибаясь от дерева к дереву, забросив пулемёт на спину.
Дед Евграф прослезился, услышав о ранении любимой и единственной внучки. Как хотел отвезти девушку к родственникам! Ни в какую не согласилась!
Оно и правильно, девушка – загляденье, любой может её красоту истоптать, испоганить. Лучше уж с ним, в лесу. И вот не уберёг. Да разве усторожишь такой вулкан? Он быстро запряг свою кобылу в телегу, подкатил к землянке. С Люсей занимался сержант. Благо, Таня оставила им половину бинтов, две склянки с лекарством, мазь. Сержант действовал уверенно: вспорол блузку на спине, осмотрел рану. Пули, к счастью, там не обнаружил – смерть ушла наружу от рикошета пули о дуло. Кровь заливала весь бок. Сержант смыл кровь, туго перебинтовал. Люся тихо стонала, закусив губу. Раненую укутали в Степанову доху и отнесли на подводу. Туда же покидали ящики с консервами, кашей, мешок муки, взяли патроны. Сержант торопил. Вот и Силантий появился. Полчаса пролетели, как одна минута. Надо трогать. Ботагов уселся сзади, выпрямив больную ногу. Рядом трофейный пулемёт с лентами и самозарядная винтовка.
– Учуял я собачий брех. Зашевелилась немчура – и я сюда. Кажись, взялись обтекать нас снизу и сверху.
– Другого не дано, Силантий. Собака без проводника почти беспомощна, след не возьмёт. Уходить пора, дед Евграф.
– Иван, схрон прикрой как следует и за нами. Куды править?
– Пока прямо на запад держи, вон на тот сосновый бортняк. Я догоню – поглядим, где сворачивать к Широкому.
Шли долго и быстро, на пределе возможного. Телега местами оставляла след в пожухлой траве, и тогда Лёня и Силантий, идущие сзади, пытались березовыми метёлками стушевать его. Опытный глаз не пропустит, потому Иван стремился вести группу, где огромными полянами разрослась на мшистой постели брусника. Примятая колесами, она быстро расправляла свои вечнозеленые крепкие веточки. Кобыла и мерин в таких местах следов почти не оставляли. На нём два вьюка с продуктами, то, что успели взять. С другой стороны – возвращаться всё равно придётся. Зимовать – лучшего места не сыщешь.
– Можно сказать – пришли, – наконец сказал Иван, беря кобылу под уздцы, – пойдём по воде. И слава богу, немец нас уже не достанет. Думаю, враг плутает, лес-то низинный, урёмный, ориентиров никаких. Не даром лейтенант говорил, искать человека в тайге без собаки – дохлое дело.
Глава 25
Самолёт опускался в коридор костров на торной лесной поляне, на которой, по словам Степана Сёмкина, стояла бригада лесорубов с машинами и лесовозными бричками. Он, как прекрасный знаток местности, привел сюда отряд сутки назад. Партизаны радировали о своём месте нахождения, просили отправить радистку, боеприпасы, продукты, теплую одежду и эвакуировать тяжелораненого бойца. Они получили добро, убрали с поляны брошенные колеса, передки бричек, в лесу наготовили сушняка и сложили его в десять куч. В назначенный час подожгли.
Самолёт грузно сел, слегка подпрыгивая на выбоинах земли, и тут же развернулся для взлёта. В сторону отъехала дверь, второй пилот взмахами руки приветствовал партизан. Затем он показал две пятерни, тряхнув ими дважды, что означало: «У вас двадцать минут на разгрузку и на всё остальное».
К двери бросилась вся команда, кроме Тани и Осинина. Они остались стоять у кромки леса. Сейчас Таня, поддерживая Федю, вела его к самолету, чтобы отправить в госпиталь. До прибытия транспорта Осинин высказал свою просьбу:
– Товарищ лей-лей-тенант, я жи-и-вучий, вон Таня подтвердит. Не от-от-правляйте меня. Я хо-хо-чу драться с
