Плеяда - Алексей Сергеевич Суконкин
- Тихо, - предостерёг Ганс. – Слышишь?
Гоча замолчал. Где-то далеко в небе звучала «Баба-Яга».
- Летит, - кивнул Гоча.
- Нет, - Ганс покачал головой. – На «Зее» какие-то шорохи.
- Как ты слышишь? – удивился Гоча. – Я вообще ничего не разбираю.
С «Зеи» совершенно отчётливо раздался хруст ломаемой ветки.
- Вот, слышал?
- Слышал, - кивнул Гоча. – Идут.
- Иди, подними пацанов, - сказал Ганс. – А я пока посмотрю за ними.
Гоча уполз по ходу сообщения в глубину посадки.
Ганс ухватил за ручку пулемёт, стоящий в окопе, и выставил его в разрыв бруствера. Стараясь не шуметь, оттянул назад затворную раму и навалившись грудью на край окопа, занял удобное для себя положение. Для контроля поводил стволом, проверяя, какой сектор он сможет перекрыть.
В этот момент рядом с ним в бруствер шлёпнула пуля. Ганс присел, лихорадочно соображая, что сейчас по нему работал снайпер, у которого был тепловизионный прицел, а оружие было оснащено прибором бесшумной и беспламенной стрельбы.
Ганс тихо взвыл от осознания беспомощности своего положения – пусть первый выстрел и не попал в него, один из следующих точно достигнет цели, при том, что стрелок останется для него невидимым.
- У них тепляк с банкой! – крикнул Ганс, пытаясь успеть предупредить своих товарищей, пока они не попали в прицел противника.
- Я слышал, - отозвался Гоча, который успел отползти метров на двадцать.
Ганс стащил пулемёт обратно в ячейку и пополз по ходу сообщения в сторону, благо, днём его смогли немного углубить единственной лопатой, случайно дожившей на позициях до этой ночи.
Сердце выскакивало из груди от физической нагрузки, а душа кричала и требовала сейчас встать и бежать – подальше от этого страшного места, где в любую минуту можно было поймать свою смертельную пулю, даже не зная, откуда она прилетит.
В какой-то момент Ганс остановился, и перевернувшись на спину, пытался отдышаться. Со стороны, куда уполз Гоча, послышалось движение.
- Стойте, пацаны, не ползите сюда, - сказал Ганс. – Занимайте позиции там, где находитесь.
Он рассудил так: тот, кто стрелял в него из бесшумного оружия, сейчас не мог увидеть, куда уползла «жертва», а если стрелок пойдёт вперёд вместе со штурмовиками, то обнаружить лежащего в окопе Ганса он сможет только в последний момент – когда шансы будут примерно равны.
Ганс весь обратился в слух – и он отчётливо слышал, как к нему приближаются люди. Они не разговаривали, шли молча, шли уверенно – и только ветки хрустели у них под ногами.
Зная тактику окопного боя, Ганс понимал, что часть людей будет идти по окопу, а часть вдоль него, с обеих сторон, не давая обороняющемуся высунуть голову. Он упёр приклад пулемёта в стенку окопа на повороте, установив его на сошку таким образом, чтобы можно было вести огонь вдоль хода сообщения, быстро достал из кармана верёвку, просунул её через спусковую скобу так, чтобы она охватывала спусковой крючок, привязал к рукоятке и протянул за поворот окопа – чтобы привести в действие пулемёт, достаточно было потянуть верёвку, и она бы прижала спусковой крючок, срывая затворную раму.
Удалившись на несколько метров за поворот, Ганс чуть высунулся, и на фоне ночного неба смог рассмотреть человека, находящегося в пяти метрах от него. Это означало и то, что другой человек мог уже находится в окопе на линии огня.
- Держите, - произнёс Ганс и потянул за верёвку.
Однако, выстрела не произошло. Он дёрнул сильнее, и ночное небо озарилось короткой пулемётной очередью. Натяжение верёвки ослабло, и стрельба прекратилась.
- А-а-а, - совсем рядом раздался дикий крик.
«Попал» - подумал Ганс. Он тут же привстал, и едва ли не по-сомалийски, веером выпустил весь автоматный магазин прямо перед собой, где должен был находиться вражеский штурмовик. Спустя пару секунд, одну за другой, Ганс бросил две гранаты на другую сторону от окопа, где, как он понимал, мог находиться третий.
Перезарядив автомат, он снова высунулся – совсем рядом на земле бился человек, пытающийся сбросить с себя бронежилет. Вероятно, противник был ранен - он выл и звал на помощь. Ганс пустил в него длинную очередь.
- Уходим! – крикнул кто-то в темноте.
- Бегите, твари! – в исступлении заорал Ганс. – Бегите!
Он шагнул за угол, двинулся по ходу сообщения – на мокром дне шевелился ещё один человек. Проконтролив его, остатки магазина Ганс выпустил во след бегущим.
- Ты чего тут орёшь? – сзади подошёл Гоча.
- Со страху, - ответил Ганс и улыбнулся: - Два – ноль!
Гоча метнул в сторону ушедшего противника гранату, и когда в ночи полыхнула вспышка разрыва, присел в окопе рядом с убитым.
В этот момент подтянулся Максуд.
- Ганс, да ты Рэмбо, - усмехнулся «кашник».
- Я старался, - Ганс пнул тело. – А они – нет.
***
- Пригласите, - Эльбрус кивнул своему порученцу.
Подполковник приоткрыл дверь кабинета и, обращаясь в глубину приёмной, сказал:
- Вы можете пройти.
В помещение вошёл грузный мужчина представительного вида и представился:
- Дорошенко.
Командующий группировкой «Авангард» вышел из-за своего стола и поздоровался с гостем за руку.
- Присаживайтесь, - Эльбрус кивнул на стул. – Чай, кофе, коньяк?
- Пожалуй, кофе с коньяком, - согласился гость.
Командующий выразительно посмотрел на порученца и тот выскочил из кабинета.
- Чем могу? – генерал-полковник Шаталов вернулся за свой стол.
- Тут такое дело, Владимир Сергеевич. Я являюсь долевым собственником «Стальзавода», и мне стало известно, что в ближайшие дни вы планируете начать операцию по захвату… простите, по освобождению Сталегорска…
- Интересно, - нахмурился генерал. – Продолжайте.
- Я и ещё ряд человек инвестировали в предприятие огромные средства, взятые в европейских банках. Речь идёт о десятках миллионов евро.
- Допустим, - кивнул генерал, не выражая абсолютно никаких эмоций.
- Было закуплено новейшее оборудование, часть которого было введено в строй перед самым началом СВО…
- Неплохо, - сказал генерал.
- Я бы хотел попросить вас, - Дорошенко прекрасно осознавал, что собеседник его понимает полностью, но погоны на плечах генерала не позволяли гостю просто так взять и сказать то, что хотелось… а генерал не спешил озвучивать своё понимание. – Все мы помним, что осталось от «Азовстали»…
- Помним, - кивнул Шаталов. – Я там был. Жалкое зрелище.
- Мы, собственники «Стальзавода», готовы рассмотреть ваши предложения…
- Мои
