Богдан Сушинский - Французский поход
17
Повтори, что ты сказал, Кара-Батыр, – потребовал Гяур, не сводя глаз с графини д'Оранж.
– Может быть, графиня де Ляфер действительно находится…
– Не надо, – упредила его д'Оранж. Одна рука ее все еще была занята кинжалом, другая лихорадочно блуждала по столу, словно он был последним спасением. Вот только ухватиться за него все не удавалось.
– Так вы знали, что наемные убийцы остановились в вашем загородном доме и что именно туда они привезут Диану де Ляфер? – положил Гяур руку на эфес сабли. – Почему вы сразу же не сказали мне об этом? – подался к ней Гяур, нервно передергивая клинок. – Какого черта мы убили столько времени? А если бы Кара-Батыр не пришел сюда с этим известием, вы бы так и молчали?
– Не удивляйтесь, так и молчала бы, – неожиданно, с каким-то обреченным спокойствием, согласилась графиня. – И если вы человек чести, то сможете, когда это понадобится, подтвердить, что я не выдавала этих людей. Их выдал ваш чужеземец.
– Перед кем я буду подтверждать это? – едко улыбнулся князь. Подойдя к графине, вежливо отобрал у нее кинжал и повесил на то место, на котором он висел. – Так перед кем это я должен буду подтверждать? Уж не перед принцем ли де Конде?
– Перед кем бы то ни было, и не упоминайте святое имя принца.
– Вы сейчас же поедете с нами и покажете, где находится этот ваш загородный дом. Тогда мы оставим в покое не только принца, но и весь королевский род.
– Нет, я не сделаю этого. Можете изрубить меня на куски.
Гяур и Кара-Батыр опять переглянулись. Князь – растерянно, татарин – с суровой решительностью: «Приказывай, полковник».
– Не заставляйте нас вести себя с вами так, как повели себя наемные убийцы с графиней де Ляфер, – процедил сквозь зубы татарин. – И ничто не остановит меня перед тем, чтобы привезти вас туда силой. Я сделаю это даже вопреки воле князя. Мы, татары, умеем «уговаривать» несговорчивых европейцев.
– Где находится ваш дом, мы можем узнать и без вас, графиня, – все еще пытался сдерживаться Гяур. – Но тогда нам придется отдать вас в руки палача вместе с теми из наемников, которые уцелеют в схватке.
– В руки палача меня можно отдать только вместе с графиней де Ляфер, – горделиво повела вздернутым подбородком д'Оранж. – Вам бы уже пора было понять это. Я подскажу вам, как добраться до моего дома. Понятия не имею, пребывает ли там кто-нибудь из моих французских знакомых.
– На всякий случай дайте нам ключ от черного входа, – предложил Кара-Батыр.
– Вы проникните в подвал, а уж по нему – в дом. Не исключено, что графиню они содержат именно в этом подвале. Только вводили ее туда из дома. Я подробно опишу вам, как лучше проникнуть в парк и здание, но… – Графиня прошлась по комнате, остановилась у стола и решительно обвела их обоих взглядом. – Вы должны поклясться, что ни один из французов в живых не останется. А значит, не сможет добраться до Парижа. Это в интересах самой графини де Ляфер. А у?ж я позабочусь, чтобы известие о мести графини майору де Рошалю как можно скорее оказалось во Франции.
– То, что ни один из них не уйдет от нас живым, это мы вам обещаем, – сжал кулаки Кара-Батыр.
– Даже если бы вы просили об обратном, – вежливо добавил князь.
В течение нескольких минут графиня подробно описывала, как побыстрее найти ту часть пригорода, где находится ее дом, вручила ключи и подсказала, как попасть в комнату, наверняка занимаемую главарем наемников, бывшим пехотным капитаном Франсуа Кодьяром.
– Возможно, вы все же поедете с нами? – в последний раз попытался уговорить ее Гяур. – Это помогло бы обезопасить Диану. Вы бы вошли первой. Что странного в том, что хозяйка навестила свое загородное владение? Вы хотите спасти свою подругу. Неужели вам безразлично, как сложится ее судьба? Тем более что…
– Не безразлично, не безразлично, – нетерпеливо прервала полковника графиня д'Оранж. – Но и особого желания спасать вашу графиню у меня тоже нет. Ибо я уверена: не появись она в нашем кругу, наши планы не стали бы известны королю, а значит, многие из моих друзей и покровителей были бы сейчас живы. Да и сама я не влачила бы жалкое существование в вашей болотной Славянии.
«Цинично, зато откровенно», – признал Гяур. И, уже совершенно успокоившись, искренне поблагодарил графиню. Прежде всего, за откровенность.
18
Усадьба графини д'Оранж охватывала большой старый парк, разбитый между небольшими рощами и поэтому казавшийся слегка облагороженным перелеском. Дорога к огромным кованым воротам выползала из-за густого сосняка настолько неожиданно, что путнику они открывались в последнюю минуту. Но, открывшись, тут же поражала своей массивностью, ажурным литьем поперечин и высотой двух сторожевых башен, больше приличествующих хорошо укрепленному замку, нежели этому приземистому, расползающемуся во все стороны всевозможными бытовыми пристройками и незамысловатыми флигелями загородному дому, с мансардной надстройкой вместо второго этажа.
Оставив лошадей и экипаж во дворе ближайшего крестьянского дома, Гяур со своими оруженосцами Хозаром и Уличем засел в этом сосняке. А Кара-Батыра направил к потайной калитке. Вместе с двумя своими единородцами-татарами из драгунского полка он должен был следить, чтобы ни одна живая душа не вышла за ограду незамеченной.
Уже начало вечереть, когда Гяур и его воины остановили крестьянскую повозку. Оказалось, что рядом с возницей сидела служанка, которую наемники послали в деревню за хлебом, мясом и вином. Ничего путного эта насмерть испуганная женщина сказать им не смогла. Да, в доме находится несколько пьяных мужчин. Сколько именно – она не знает, приблизительно человек восемь. В имении сейчас две служанки, но в дом наемники их не впускают, а держат в пристройке для прислуги. Ее, старшую, послали в деревню за продуктами, а с молодой развлекаются в ожидании ужина.
– А с графиней, с графиней что? – нетерпеливо прервал ее рассказ Гяур.
– С какой еще графиней? – удивилась служанка.
– Разве, кроме вас двоих, никакой женщины в доме нет? Они никого не привозили с собой из Варшавы?
– Сегодня не привозили. Возможно, вчера, когда мы обе были у хозяйки в Варшаве. Мы появились здесь только сегодня к обеду. Да и то нас держали во флигеле для слуг.
– Странно, – помрачнел Гяур. – Так, говорите, они ждут ужина? Пусть считают, что настало время Великого поста. Отберите у нее все припасы и отправьте на повозке назад в деревню, – приказал он своим воинам.
– Может, лучше пропустим ее, пусть предупредит графиню, что мы уже здесь, – предложил Улич.
– Если она до сих пор не знает о появлении графини, то вряд ли сможет увидеться с ней. Да и здесь ли де Ляфер? В любом случае пусть наемники поголодают, понервничают. Возможно, кого-то из них удастся выманить за ограду.
– Ворота охраняет поляк невысокого, детского какого-то росточка, – предупредила служанка в благодарность за то, что ее отпускают. – Он сидит вон в той башенке, что справа. Возможно, и сейчас там. Когда я уходила, он был пьян.
– Что, в доме вообще нет никаких запасов? – поинтересовался Хозар.
– Были. Но ведь там целый табун, и жрут они так, словно их только что выпустили из темницы, где держали на хлебе и воде.
– Ясно. Отправляйтесь в деревню и никому ни слова. Постойте, – вдруг вспомнил Гяур. – Когда эти люди появились в имении графини д’Оранж?
– Пять дней назад.
* * *Как только повозка скрылась за сосняком, все трое тотчас же уселись на траву и, поглядывая в сторону ворот, принялись пировать. Если бы служанка видела их сейчас, она поняла бы, что эти трое благородных воинов расправляются с едой и двумя огромными кувшинами вина с не меньшей жадностью, чем те, что остались в особняке мадам д'Оранж.
Пиршество на траве было в самом разгаре, когда на дорожке, ведущей к воротам, появился рослый детина, одетый в мундир польского офицера.
– Эй, Кшысь! – рявкнул он по-польски.
– Я, господин капитан, – ответил ему кто-то невидимый для них, выглядывая из дверей башни.
– О, да это сам капитан Кодьяр, – улыбнулся князь, осторожно приподнимаясь и перебегая к сосне, стоящей у края рощи.
– Где же эта неподжаренная ведьма с вином и мясом? – капитан говорил по-польски, но с явным французским произношением. Впрочем, в Варшаве это мало кого удивило бы. Для польских дворян Париж до сих пор оставался Меккой, в которой только и можно было поклониться настоящей европейской культуре. Немало из них провело свои лучшие годы если не в столице Франции, то в Кале, Бордо или в Марселе.
– До сих пор не появлялась. Пусть вымрут все мои враги, если она не сбежала. И, возможно, варшавская полиция уже знает, что графиня здесь, у нас.
– Но старуха-то о ней не знает, – благодушно возразил капитан, – а молодая только догадывается, но она в доме.
Гяур оглянулся на Хозара. Ротмистр стоял в двух шагах от него, с пистолетом в руке. Капитан был недалеко и, вполне возможно, что Хозар сумел бы попасть в него. Однако Гяур полушепотом, но довольно строго предупредил:
