Богдан Сушинский - Французский поход
– Когда вы прибыли в Варшаву, князь? – довольно строго поинтересовалась д'Оранж.
– Это имеет какое-то отношение к судьбе графини де Ляфер? Мои откровения помогут вам сосредоточиться, поразмыслить, кто из ваших французских друзей решился устроить эту подлую засаду?
– Уж не знаю, помогут или нет, – с легким раздражением ответила д'Оранж. – Поэтому интересуюсь всем, что связано с Дианой и вами. Пытаюсь понять, давно ли вы знакомы. Посвящала ли вас графиня в свои тайны, в интриги парижского двора, к которым, как вы прекрасно понимаете, она имела совершенно определенное отношение.
Не посвящала. Вообще ни в какие тайны и интриги.
Значит, еще посвятит, – махнула рукой д'Оранж. – Де Ляфер без этого не может. Она мгновенно затягивает в водоворот своих интриг каждого, кто попадает в сферу ее влияния. Так что по этому поводу можете быть спокойны, или же, наоборот, держитесь от нее подальше. Кстати, что вас вообще, в принципе, сближает с этой особой?
– Она нравится мне как женщина. Такое объяснение вас устраивает?
– Оно облегчает мою задачу, – задумчиво, совсем по-мужски потерла пальцами подбородок д'Оранж. – Начинаю подозревать, что если бы вы появились у меня с этим письмом раньше, этого похищения могло бы и не случиться.
– Иными словами, вы знаете, кто к нему причастен? – подхватился Гяур. – Тогда чего мы тянем? Кто эти люди? Куда они могли упрятать Диану? Говорите, графиня, говорите, дорога каждая минута. Ее похитили прошлым вечером. Теперь почти полдень.
– Я не сказала, что мне известно это, – горячность князя не произвела на хозяйку дома абсолютно никакого впечатления. Лицо ее оставалось таким же безучастным, каким он увидел его впервые. – Но, кажется, догадываюсь.
– Хорошо, в таком случае посвятите меня в свои догадки и скажите, о чем идет речь в этом злополучном письме?
Графиня долго, нестерпимо долго рассматривала бокал. Казалось, для д'Оранж не существует сейчас ничего такого, что могло бы отвлечь ее от созерцания розоватого венского стекла, из которого он сотворен. Ее медлительность начинала бесить Гяура. Он не мог понять, какого черта она тянет, а главное – кто она: враг его или союзник? Но в чем он оставался совершенно убежденным – нить, способная привести его к «монахам», начинается где-то здесь. Она в руках фаворитки королевы.
– Вам о чем-нибудь говорит такое имя, – наконец нарушила молчание д'Оранж, – де Рошаль?
– Речь идет о майоре де Рошале, квартирмейстере каменецкого гарнизона?
– О нем. Вы были знакомы?
– Графиня сообщает о майоре, его гибели?
– Об убийстве. Да-да, об убийстве, мой юный князь, – так, видимо, обращалась к вам графиня де Ляфер.
– Неужели она сообщила вам об истории с майором?
– Чтобы у вас не возникало на сей счет никаких сомнений, – д’Оранж добыла из-за обшлага письмо, развернула его и сугубо по-мужски припечатала ладонью к столу.
«Уважаемая графиня, – жадно впивался взглядом в неровные строчки письма Гяур. – То, ради чего я прибыла в Польшу, свершилось. Известный вам Виконт де Винсент, предатель, представавший перед поляками под именем майора де Рошаля, квартирмейстера каменецкого гарнизона, казнен. Спешу сообщить это в письме, которое будет вручено вам абсолютно надежным человеком, полковником, князем Одар-Гяуром, так как не знаю, когда смогу прибыть в Варшаву лично. Возможно, прямо отсюда попытаюсь уехать в Германию, чтобы находиться поближе к границам Франции. Но когда это произойдет, не ведаю.
– Очень надеюсь, что вы найдете возможность сообщить нашим общим знакомым, что предатель казнен, дабы у них больше не оставалось сомнений относительно человека, который ввел виконта в круг наших единомышленников. Сделайте это как можно скорее. Вы знаете, как это важно для меня. Накануне возвращения во Францию письмо сразу же уничтожьте.
Искренне ваша графиня Л.»
– Вы удовлетворены? – высокомерно поинтересовалась д'Оранж, как только Гяур оторвался от письма. – Вполне допускаю, что не имела права посвящать вас в его смысл. Но обстоятельства, не так ли?
– Не волнуйтесь, графиня об этом не узнает. К тому же ничего нового для меня письмо сие не содержит. Мне давно известны все подробности «казни» майора де Рошаля. Случилось так, что я стал невольным свидетелем расследования этого убийства. Подробности вам, думаю, ни к чему. Отмечу только, что графиня де Ляфер оказалась храброй и жестокой мстительницей.
Д'Оранж оставила в покое бокал, сняла со стены кривой турецкий кинжал и принялась рассматривать его золоченую рукоять. Руки ее постоянно должны были быть чем-то заняты.
– Это потому, что у Дианы не было выбора. Ей и так повезло, что виконт оказался в Польше и что она напала на его след, который считался утерянным навсегда.
– Вернемся к вашим словам о том, что я опоздал с письмом. Если бы я представил его раньше, люди, которые были посланы кем-то из главарей заговорщиков, возможно, из самого Парижа, были бы извещены вами и вынуждены были бы передать своему патрону, что Диана не виновна, что измена исходит не от нее, а человек, предавший, в первую очередь, ее саму, достойно наказан? Я правильно понимаю?
– Вы не по возрасту мудры, князь.
– Не льстите мне, – отблагодарил ее Гяур. – Сколько их здесь, этих наемных убийц?
– Кажется, семеро. – Графиня поняла, что проговорилась.
– Всего семеро?
– Но я ничего… Я ни слова не сказала вам! – Вот теперь на ее лице отразился испуг, который должен был запечатлеться на нем еще в минуты его появления здесь. – Вы не имеете права использовать мою неосторожность против меня же.
– Естественно. Итак, их семеро. Они посланы сюда из Парижа. Двое из них – французы или все семеро? Смелее, смелее, графиня, не испытывайте мое терпение.
– Французов трое, но только один из них недавно прибыл из Парижа, специально по делу графини.
– Я вижу, вы и сами побаиваетесь этих людей. Ведь боитесь же?
– Потому что не уверена, что после графини де Ляфер не последует очередь графини д'Оранж.
– Я в этом тоже не уверен. Так выдайте их нам. Сейчас же, немедленно. Мои люди уже ищут их, но трудно искать, не зная, кого ищешь. Помогите, подскажите. Наемники получили приказ убить графиню или всего лишь увезти во Францию? По этому поводу вам что-либо известно?
Д'Оранж нервно комкала в руке письмо и молчала; Гяура это пугало. Имей он дело с мужчиной – быстро нашел бы способ заставить его говорить. Но как можно заставить говорить правду эту завравшуюся мадам, полковник пока что себе не представлял. Тем более что в роли дознавателя он чувствовал себя крайне неуверенно и гнусно.
– Так что намерены делать похитители: убить или же куда-либо увезти? Что им было приказано? Поймите, это очень важно!
– Неужели вы считаете, что они раскрыли мне все свои планы? – нервно вспыхнула д'Оранж. – Тогда вы просто не представляете себе, кого этот проклятый принц натравил на нас.
– Принц? Какой еще принц? Речь идет о принце де Конде?
– Не он сам, конечно. Он до этого не опускается. Возможно, и не знает об этих «гонцах смерти». Но есть люди, которые пытаются действовать от его имени. Причем делают это умело и подло.
– Как вы считаете, что они могут предпринять?
– Думаю, что для начала они должны допросить ее. Узнать все, что только можно, о причинах провала заговора. Узнать имя предателя и понять многое другое, – мрачно бубнила д'Оранж. – А если уж графиня расскажет обо всем, что их интересует, какой смысл везти ее через всю Европу?
– Освобождать – тем более.
– Боюсь, что бедняжка Диана понимает это. Она ведь прошла школу пансиона «Марии Магдалины».
– Как вы сказали, какую школу?
Д'Оранж удивленно взглянула на князя.
– Графиня разве не говорила, что она – воспитанница пансиона «Мария Магдалина», частного приюта маркизы Дельпомас? Что мы обе – воспитанницы маркизы?
Гяур отчаянно повертел головой.
Где-то вверху, над дверью, зазвенел негромкий колокольчик. Они оба повернули головы, переглянулись.
– Кто посмел? – хриплым, почти мужским голосом спросила графиня.
Дверь открылась, и на пороге возникла старуха-служанка.
– Татарин, прости Господи, – перекрестилась она, – сюда войти хочет. Господина видеть желает, – шамкала старуха по-французски, но с сильным польским акцентом.
– Это Кара-Батыр, – успокоил графиню Гяур. – Пригласите его сюда.
– Один из тех, кто ищет графиню? – спросила д'Оранж, пока старуха звала татарина.
Гяур молча кивнул. Появился Кара-Батыр. Поклонился, исподлобья метнув взгляд на графиню, доложил:
– Я обратился к своим соплеменникам из эскадрона литовских татар. Они считают, что графиня может находиться в загородном доме графини д'Оранж. Дело в том, что французы пытались нанять нескольких татар.
Гяур сначала вопрошающе уставился на Кара-Батыра: знает ли он, что называет фамилию женщины, которая стоит рядом с ними, потом на графиню. Они оба заметили, как поблекло и побледнело лицо д'Оранж.
